Из истории Боспора

Не встречается здесь и материала, датирующегося временем более поздним, чем III в. Если большая часть находок III слоя отличается от типов, характерных для классической эпохи, то нет здесь также и материала, типичного для эпохи развитого эллинизма: отсутствуют так часто встречающиеся в поселениях северного Причерноморья группы «мегарских чашек», александрийская керамика с росписью по белой обмазке; а из керамики с орнаментом, исполненным резьбой и накладными красками по лаку коричневатого цвета, здесь представлены только самые ранние образцы. Привозный греческий материал отражает, таким образом, эпоху раннего эллинизма, почти эпоху перехода к эллинизму.

Итак, время всех наслоений, открытых нами в раскопе I, охватывает века V (вторую половину), IV и III; преобладающее количество находок принадлежит IV в.

Приблизительно ту же картину мы находим и во втором раскопе, сохранившем неповрежденные слои, — раскопе IV. И здесь нижний слой (I — песчаный) содержит ранние находки не позже начала IV в. до н. э., насколько, по крайней мере, можно судить: определение материала затрудняется сохранностью обломков — большая часть их окатана водой. Самую раннюю дату дает здесь обломок № 448 (рис. 30, 6), принадлежавший ионийскому чернофигурному сосуду конца VI в. до н. э.: сохранилась часть характерной для этой группы рамки, образованной перекрещивающимися линиями, от самого изображения не осталось ничего. Очень маловыразительны и десять чернолаковых обломков слоя I; мы можем лишь заметить, что везде, где можно хоть в какой-либо мере уловить характер очертаний сосуда, очертания эти просты и строги; по-видимому, большинство этих черепков принадлежит V или началу IV в. С этим совпадает и характер их лака, более всего напоминающего лак ионийской чернолаковой керамики конца VI и V веков до н. э. Из двух найденных здесь ножек остродонных амфор одна (№ 628, рис. 28, 3) принадлежит амфоре уже встречавшегося у нас типа, характерного для VI и V вв. до н. э., другая (№ 640) — более позднему типу амфоры с вытянутой ножкой, но ранней его разновидности: амфора сходной формы была найдена в характерном погребении первой половины IV в. в Марицыне [209] . Итак, I слой раскопа IV соответствует, по-видимому, I слою раскопа I: и здесь весь материал относится к V и началу IV в. до н. э.

209

См. Ebert, ук. соч., стр. 27, рис. 28 r. У нас та же амфора воспроизведена на рис. 29, 2.

Поддающиеся датировке находки II слоя указывают на более позднее время. Чернолаковые обломки имеют очертания менее строгие и четкие; среди них попадаются экземпляры, характерные для развитого IV в. Не раньше IV в. должны быть датированы и все амфорные обломки. Из трех найденных в этом слое обломков с клеймами, 563, 564, 597, наиболее четкое и характерное клеймо имеет № 597 — обломок ручки херсонесской амфоры с клеймом [210] ; по определению О.О. Крюгера, характер букв указывает на IV, может быть и III в. до н. э. Два других обломка (№№ 563 и 564) сохранили часть клейма на горле. Датировать их на основании характера букв О.О. Крюгер счел затруднительным; но несомненно, что оба обломка принадлежат амфорам все той же группы, принадлежащей, как это выяснил Б.Н. Граков, IV–III в. до н. э. (см. примечание 2 на стр. 129). Таким образом, слой II раскопа IV заключает материал IV–III вв. до н. э.; он близок слою III раскопа I, но не содержит настолько типичных экземпляров III в.

210

По-видимому, родительный падеж имели , ср. Е.М. Придик, Инвентарный каталог клейм на амфорных ручках и горлышках и на черепицах Эрмитажного собрания, Птгр., 1917 г., стр. 139, № 16.

В слое III все находки создают еще более определенную картину эпохи раннего эллинизма: III век представлен здесь уже вполне характерными образцами. Таков, например, обломок ручки амфоры № 546 с клеймом … датирующимся III в. [211] ; этому времени соответствуют и формы встречающихся здесь ножек, чаще всего аналогичных № 321 раскопа I (рис. 32, 1), иногда дающих иные разновидности (напр., 542, см. рис. 32, 4). Чернолаковые обломки слоя III принадлежат также все позднему времени — простые, строгие формы, блестящий черный лак отсутствуют здесь совсем; впрочем, самые поздние экземпляры датируются все же временем не позже III в. К числу таких поздних экземпляров относится № 535 (см. рис. 35, 1) — обломок стенки канфара; характерны для этого времени вызванные неравномерным обжигом переходы основного темного цвета лака в красный. Слой III раскопа IV совершенно одновременен, таким образом, слою III раскопа I: они сходны и по характеру — здесь и там это темный почвенный слой, аморфный, без признаков слоистой стратификации. По-видимому, также и слой II раскопа IV должен быть по времени объединен со слоем III того же раскопа; во всяком случае, он ближе к III слою, чем к I.

211

Датировка и здесь дана О.О. Крюгером.

Рис. 32. Обломки остродонных амфор из верхнего (почвенного слоя).

В раскопах I и IV устанавливаются, таким образом, два основных слоя, соответствующих двум периодам жизни поселения: нижний песчаный, с материалом V и начала IV в. и верхний почвенный, с находками второй половины IV и III вв. Более позднего материала оба раскопа не дали совсем.

К тем же V–III вв. относятся и все находки остальных раскопов, а также материал, собранный на поверхности городища. Большое количество обломков греческой керамики, легко поддающихся датировке, дал раскоп II. Самый ранний типологически предмет данного раскопа — обломок ножки амфоры № 443 (рис. 34, 1) уже встречавшегося у нас типа VI и V вв.; здесь этот обломок обточен, просверлен и использовался, вероятно, в качестве какого-то грузила. К числу поздних экземпляров относится обломок горла амфоры с клеймом NI (№ 374), отнесенный О.О. Крюгером к III или концу IV в., также обломки ножек №№ 455 и 463 (рис. 34, 2 и 3).

Приблизительно тем же временем датируются и некоторые экземпляры чернолаковой керамики с типичным для конца IV и III вв. плохим тусклым лаком, напр., № 347 — ножка канфара с характерным для малоазийской керамики III в. небрежно очерченным профилем (рис. 35, 4), № 364 — обломок чашечки с лаком, имеющим сильный металлический отблеск (рис. 36, 2), № 388 и другие. Наконец, в том же раскопе найден и обломок раннеэллинистического большого сосуда (кратер) с росписью, исполненной коричневой и красной красками по белой обмазке; о месте его производства я затрудняюсь высказаться с уверенностью, скорее всего, это один из малоазийских центров. Из остальных находок большая часть принадлежит IV в.

Рис. 33. Типы остродонных амфор IV–III веков до н. э. (группа амфор с энглифическими клеймами).

В раскопе III греческой керамики было найдено очень мало; то, что найдено, не выходит за пределы того же промежутка времени. Два обломка чернолаковых сосудов (№№ 722 и 723) принадлежат IV, может быть началу III в.; два имеющиеся налицо обломка амфорных донышек (№№ 695 и 696) и один обломок, оставленный на месте, недостаточно ясно воспроизведенный в журнале раскопок, принадлежат знакомому нам типу амфоры с вытянутой ножкой IV–III вв. до н. э. Форма ножки № 695 близка уже упоминавшемуся нами № 321 (рис. 32, 1); она встречает многочисленные аналогии в марицынских погребениях IV–III вв. [212] ; форма донышка № 696 (рис. 34, 4), повторений которой я не знаю среди изданного материала, встречает наиболее близкие аналогии опять-таки среди амфор из комплексов IV–III вв. [213] ; наконец, воспроизведенный в журнале обломок в точности соответствует № 542 раскопа IV, найденному в III слое, с материалом IV–III вв. (см. рис. 32, 4).

212

См. Ebert, ук. соч., стр. 27 рис. 28 (₁Nr); стр. 38, рис. 41 (₃Xc, ₃Xg, ₃Xi, ₃XI, ₃Xo, ₃Xp), стр. 41, рис. 43 (₃Bc) и мн. др.

213

Там же, стр. 27, рис. 30 (₁Nf).

Рас. 34. Обломки остродонных амфор из раскопок II и III.

Определить время раскопов V и VI невозможно — в них было найдено очень мало материала, и весь он сводился к обломкам стенок амфор или грубых горшков, не дающим представления о типе сосуда. Во всяком случае, обломков более поздних, чем в остальных раскопах, и здесь обнаружено не было.

Значительное количество материала, собранного сотрудниками экспедиции на поверхности, также не дало ни одного экземпляра, относящегося к другой эпохе, чем V–III вв. до н. э., и вместе с тем пополнило собрание елисаветовских находок характерными и хорошо датируемыми обломками керамики. На первом месте здесь стоит целая коллекция обломков амфорных ручек с клеймами — «астиномными», родосскими, фасосскими и херсонесскими (№№ описи 742–763). Все они были определены О.О. Крюгером и все, по его заключению, должны быть отнесены к III в. до н. э.; возможность датировки началом II в. допускается только для № 763. Не вносит никаких изменений в наши заключения и ряд обломков греческой чернолаковой керамики: все они укладываются в тот же промежуток времени V–III вв. до н. э., причем подавляющее большинство должно быть отнесено к IV в.

Рис. 35. Образцы малоазийской чернолаковой керамика из Елисаветовского городища. Тип канфара.

Я задержалась так долго на датировке, так как по вопросу о времени существования Елисаветовского городища между исследователями не было полного соглашения; вместе с тем от той или иной даты зависит и определение городища, в частности решение вопроса, можно ли видеть в Елисаветовском городище древний Танаис, прекративший существование вследствие разрушения его Полемоном. А.А. Миллер в прежних своих работах относил время Елисаветовского городища к длинному периоду с VI по I в. до н. э.; прекращение существования поселения связывалось у него благодаря такой датировке с известием о разрушении Танаиса Полемоном [214] . М.И. Ростовцев, выдвигая ряд доводов против отожествления Елисаветовского городища с «дополемоновским» Танаисом, указывает также и на неточность датировки А.А. Миллера: сам он высказывается за IV–III вв. до н. э., как за дату городища [215] . Мы видели, что обе датировки нуждаются в поправках: А.А. Миллер чрезмерно расширяет, М.И. Ростовцев несколько сужает временные границы, в которые укладывается жизнь Елисаветовского городища.

214

См. ИАК, в. 56, стр. 220 и 222. Здесь дана датировка некрополя, а не городища; но на материале некрополя и основываются главным образом выводы А.А. Миллера. Отметим, что и материал некрополя не дает находок позже III в. до н. э.

215

См. М.И. Ростовцев, Скифия и Боспор, Лнгр., 1925 г., стр. 533 и прим. 1 на той же стр.; Skythien und der Bosporus, Berlin, 1931 г., стр. 472, прим. 2.

Следует отметить, что все находки, добытые предыдущим расследованием городища, вполне подтверждают датировку, получившуюся у нас на основании материала экспедиции 1928 г.

Характерно, что при отсутствии в Елисаветовском городище типичной эллинистической керамики II–I вв. — «мегарских чашек», светильников и бальзамариев выраженных эллинистических типов эллинистической керамики с резным и накладным орнаментом, наконец, позднеэллинистических остродонных амфор — мы находим все эти группы в той же области нижнего Дона, но в другом поселении, а именно в Недвиговском городище. Это еще более подтверждает то заключение, что отсутствие данных групп в нашем городище не является случайным, а действительно указывает на прекращение жизни поселения в то время, которым датируются эти группы.

Перейдем к рассмотрению найденного при расследованиях 1928 г. материала. В помещенной у нас на стр. 198–199 таблице указаны все группы, на которые распадается этот материал, с количественным учетом находок в каждом раскопе и каждом слое. Эти данные требуют пояснений и дополнений.

Среди керамических находок, сделанных в 1928 г. в Елисаветовском городище, постоянно отмечаются следующие группы: 1) керамика, характеризующаяся применением черного «лака» [216] : сосуды, сплошь покрытые этим лаком («чернолаковые»), или с поверхностью, частью сплошь закрашенной, частью расписанной лаком по фону красноватой глины («чернофигурная» и «краснофигурная» керамика); 2) большие остродонные амфоры; 3) простая керамика из глины красно-желтого цвета — в дневниках раскопок она фигурирует под именем «тонкостенной» или «простой тонкостенной»; 4) керамика из серой глины; 5) сосуды — обычно большие чашки и блюда — из светлой и довольно грубой глины, отличающиеся очень толстыми стенками, большой тяжестью и простыми, чисто-хозяйственными формами; обычное определение — «толстостенная керамика»; 6) керамика из серой глины с поверхностью, подвергнутой «лощению»; 7) сосуды, сделанные от руки, без гончарного круга, из грубой глины с большим количеством примесей («грубая местная керамика», «лепная местная керамика»).

216

Употребляю обычное, но неправильное определение, как условное обозначение, так как оно до сих пор не заменено никаким другим, которое хоть в какой-либо степени получило бы общее признание. Правильнее было бы называть этот «лак» глазурью.