Изъ Москвы с любовью. Том 2

— То, что я не испугался, не твоя вина, — покачал я на это головой. — А моё благоразумие. Не бери на себя лишнего. А мама с Олей наверняка за меня только порадуются, что прилежный и послушный.

— Но не запуганный. А значит в следующий раз тоже будешь чудить, — парировала оперативная.

М-да, мы просто на разных языках разговариваем, и понять друг друга точно не сможем. А значит заканчиваем и меняем тему.

— Лучше давай обсудим, что делать сейчас? Мы приедем, я зацеплю двоих девчонок, которые будут моими показательными статусными телохранителями на вечер. А они в работе телохрана ни бельмеса. Пока будем ехать, дай им ликбез, что и как нужно делать, как себя вести?

— Чего дать? — не поняла дружинница.

— Урок. Ликвидация безграмотности. Да, телохранов ты из них не слепишь за пять минут, но накрути их, чтоб девочки хотя бы не тушевались.

— Ладно, сделаю что смогу. Что там за девочки?

Глава 7 «Я» бывают разные!

Глава 7. «Я» бывают разные!

— Простите, а что, совсем никого нет дома?

— Совсем никого

— Не может быть. Кто-то там всё-таки есть! Ведь кто-нибудь должен был сказать «совсем никого»!

(м/ф «Винни-Пух идёт в гости»)

— Приходите ко мне в гости с цветами, потому что я девочка. И бутылкой виски, потому что я та еще девочка.

(из Интернета)

Доехали быстро. Наша Москва, конечно, страдает от пробок, но в сравнению с тем, что подсказывало Альтер-эго, небо и земля. Конечно, местные со мной не согласятся и будут брюзжать, как всё плохо, но всё познаётся в сравнении, а в сравнении в городе с населением миллион триста проехать в час пик гораздо проще, чем в десяти-пятнадцатимиллионнике. Так что на Шелепихе мы оказались уже минут через пятнадцать.

Что могу сказать — забор. Красный. Кирпичный. Очень-очень длинный. Высокий — метра три. За ним — поле. Насколько большое не знаю, ибо без понятия, где забор заканчивается и поворачивает, и что с той стороны, но по любому слева Москва-река, справа — склады и промзона, так что вопрос только в том, насколько далеко этот забор тянется на север. Высоких зданий за ним не просматривалось, одно стильное, но без вычурной роскоши, а дальше виднелись однотипные двухэтажные коробки. Наверное, первое здание — администрация, а далее казармы и различные учебные строения.

Оперативная вылезла первой, дала отмашку мне, но, когда я вышел из машины, рядом уже возвышались две накаченные брутальные девицы с винтовками из первой машины. А перед нами, возле шлагбаума перед закрытыми по ночи воротами, стояло четыре человека. Растерянные Зайки в парадной, как просил, форме, женщина с винтовкой, в отличие от «полевых» жёлто-зелёных дружинниц в синем «городском» хаки, и, соответственно, без разгрузки и бронника. И офицер в форме, но без оружия. Все четверо в беретах корпуса.

Моя сопровождающая двинулась к ним, я хвостиком побежал следом, ловя на себе изумленные взгляды уральских сестричек. Подошла, и, неожиданно для меня, отдала честь их офицеру:

— Ротмистр Малышева, московский полк царской дружины.

— Старший лейтенант Иванова, сто двадцать первый охранный полк полевых войск, — тут же козырнула в ответ та.

Женщинки друг другу понравились — почувствовал их удовлетворение. Охранница корпуса стояла без эмоций, Зайки же… Чего-то струхнули, изумлённо переводя взгляды с меня на мою сопровождающую и на своего офицера. Интересно, что им сказали и откуда вытащили, приказав ноги в руки и идти сюда в парадке?

— Они? — кивнула на сестёр моя ротмистр.

— Так точно. Кадеты Зайцевы, — ответила Иванова. Сестрички мгновенно подтянулись и застыли в положении «смирно». — Кадеты Зайцевы, — а это она уже своим подчинённым, — с этой минуты поступаете в распоряжение московского полка царской дружины до особого распоряжения. Выполнять все приказы и не позорить честь кадетского корпуса. Задача ясна?

— Так точно, госпожа старший лейтенант! — рявкнули Зайки в один голос.

— Кадет Соль, повторить!

— Поступаем в распоряжение московского полка… Не позорить честь кадетского корпуса, госпожа старший лейтенант!

— Вольно, кадеты! Они ваши. — Это моей ротмистру. После чего ещё раз козырнула, развернулась и пошла к пешеходному входу КПП. Охранница осталась сторожить улицу.

Зайки страдальчески воззрились на меня, боясь задать вопрос — всё же они на службе, и, уверен, их сейчас так накрутили, что всего опасаются.

— Кадеты, с сей минуты вы поступаете в распоряжение царской дружины, — видя это, без пафоса и «военных» окриков, по-людски, обратилась к ним оперативная. — Ваша задача на сегодня — сопровождение его высочества царевича Александра, который в данный момент направляется на мероприятие в ночной клуб. — Абстрактное махание рукой в сторону центра города. — Вас порекомендовали люди, — осторожный кивок в мою сторону, — личной оценке которых мы доверяем, и ваша задача — выполнить поставленную задачу, не ударив лицом в грязь. Далее всё расскажет княжич Александр.

Я попросил её подыграть, не сдавать сразу, что я — принц. Тётка рассмеялась, но согласилась. Я — абстрактный некто, их порекомендовавший, получается, ближник самого царевича. Весело же! А что княжич… У мамы столько титулов, в том числе и княжеских, так что да, я самый настоящий княжич и есть. И местами даже Великий.

— Соль, Селена, я бы рад вас обнять, но некогда — надо спешить, — а это, наконец, обратился к ним я. — Диспозиция такая. Царевич Александр сейчас направляется в ночной клуб на день рождения некой боярышни Анны Сусловой. У неё совершеннолетие. В мероприятия политическая подоплёка — царевичу нужно заявить о себе и о том, что он берёт данный боярский род под негласное покровительство. С этой целью туда приглашено какое-то количество верных ему людей для создания массовки. — Надеюсь верных, посмотрим, но это информация не для произнесения вслух. — Наша задача — антураж, мы должны создать инфособытие, чтоб о его посещении написали завтра в газетах. И потому имеджмейкеры принца порекомендовали организовать ему сопровождение из симпатичных и смазливых девочек-телохранительниц, и одновременно сопровождающих-друзей в самом ближнем окружении. Кого попало без мозгов туда не поставишь, и я надеюсь, вы справитесь. — Господи, нехорошо как врать! Но прикольно же? Я — имиджмейкер принца… Тут, поди, и слова такого не знают. Люди такие наверняка есть, особенно у мамы в службе протокола, но в качестве термина явно используют что-то родное, посконное.

— Мы правда будем телохранителями принца? — победив-таки обалдение, задала, вопрос Селена.

— И да, и нет. — Я бросил взгляд на сопровождающую. — Полноценными телохранами без обучения в дружине стать невозможно. Но вы должны будете делать вид, что понимаете в этой работе и уверенно выполнять самые простые, но бросающиеся в глаза функции. Грубо говоря, от вас требуется показуха, но при этом, девочки, не забываем, принц настоящий, окружение настоящее, и в реальной жизни произойти может всё, что угодно. Я не говорю, что специально, но даже просто нечаянно кто-то может его, например, ударить. Зацепить. Толкнуть. В клубе будут сотрудники дружины, кто на самом деле занимается безопасностью, ваша задача слушать их, выполнять все распоряжения, но на всякий случай и самим держать ухо востро и не допускать рядом с царевичем потасовок, размахивания руками или каких-либо активных действий кого бы то ни было. Не важен титул и статус, все, кто не является царицей и царевнами сегодня ниже вас, вы вольны применить силу к кому угодно при ПОДОЗРЕНИИ, что они могут нанести вред охраняемому объекту.

— А царевны, значит… — потянула Соль.

— Царевна, там будет только одна, его сестра Марья. Она вряд ли захочет побить брата, — покачал я головой, — но повторюсь, бывает, что вред люди наносят не умышленно, а случайно. В этом случае вы можете заблокировать её высочество, предотвратив вред, но и только.

— Вы обязаны заблокировать её высочество! — ожила ротмистр Малышева. — Но бог вас упаси применить к ней силу после этого. Всех остальных это не касается, — покачала она головой, — там можете атаковать за любое подозрение в использовании фигуры против его высочества. — Задача ясна?