Изъ Москвы с любовью. Том 2

Не всех, но некоторых я озадачил. Начали раздаваться поддерживающие возгласы и комментарии, но я снова всех оборвал:

— Давайте всё это сделаем чуть позже? Сегодня праздник, а мы и так опоздали. Предлагаю потихоньку, малыми группами, просачиваться внутрь, где и будем общаться. Тосты в дружине начинают говорить от главы стола к краю, но приходить на пир нужно наоборот, от меньшего к большему, и князь — последний, а моя сестра Маша уже на подлёте. И когда приедет, мы сразу пойдём внутрь.

Гул лёгкого недовольства, но мою правоту в целом признали — мы на полтора часа позже начала приехали, время полдевятого уже. А пообщаться… Успеем, да. И в последней мысли я всех утвердил:

— И обещаю, со всеми, кто сегодня пришёл, не просто переговорю, но и постараюсь подружиться, обсудим любые вопросы, которые вас интересуют. Не так много людей во всей огромной Москве, кто за правду и готов к авантюрам в поддержку справедливости, — окинул я честную компанию.

Всё, политическая платформа есть, избиратели поняли, что депутат не забудет их и их жертвы и примет в свой ближний круг.

— Это точно. Слабаки они все! И трусы, прячущиеся за традиции. — А это произнёс, судя по нетипичной для местных мальчиков плотной комплекции, тот самый Гена, который махал мне бутылкой пива.

— Твоя сестра сказала, ты на тренировке, — усмехнулся я ему.

— Да тут недалеко, — махнул Гена. Кстати, стоящий в окружении двух очень похожих на него внешне девиц. Сёстры Гены смотрели на меня исподлобья, но… Всё же их семья сработала оперативно — решили таки сделать свою ставку, и за это их младшеньким можно простить любые взгляды.

— Братан, на вечере обязательно подойду — побакланим! — махнул я ему, сжав обе ладони одна к другой.

— Зер гут! Тогда мы пошли — будем первые! Мила? Люба? — И протянул локти молчащим хмурящимся сёстрам, чтоб цеплялись. Те не стали ничего говорить мне и спорить с ним, и Трио Мстиславских и впрямь первыми двинулись ко главному входу. Чую, девочки мне ещё предъявят, просто сейчас рядом с кремлёвскими дружинницами не стали связываться. Не то, что против моей авантюры — были бы против, не приехали, но что-то обязательно выскажут и за поддержку потребуют. Мстиславские, для понимания, были одной из семей Семибоярщины в мире Альтер-эго, и у нас это ребята серьёзные. А вот Гена явно любит хорошие приколы и на моей стороне, с его стороны предъяв и торга не будет. Нутром чую, подружимся.

— Саш… Я до последнего боялась, что это злая шутка! — А это подошла и выпалила Троекурова. — Кстати, познакомься, мой жених потомственный дворянин Никита Коновальцев. — Представила щуплого.

— Очень приятно, — склонил голову парень, но руку не протянул — в среде аристократии этот мужицкий жест не принят. Кстати, в отличие от женщин, которые крепко жмут руки друг другу, и им пофиг.

— Я, похоже, единственная здесь, кто тебя не знает, — чуть смутилась Алина. — Ну, кроме Мстиславских, — взгляд в спину ушедшей троицы. — Они тоже сказали, вы не пересекались — они из пятой по счёту ветви и не ходят на приёмы.

Это точно! Гену было проблемой найти, кремлёвские мастера минут пятнадцать его искали при том, что Мстиславские, как уже сказал, топовая фамилия, члены боярской думы и госсовета матушки.

— Не исключаю. — Действительно, оставшиеся меня не рвали на куски, видимо, потому, что знали. Как и знали предварительно (от Машки), что я потерял память. И понимали, что именно сегодня об этом объявим официально. И поэтому никто пока не произнёс слова «царевич» и «ваше высочество» вслух — я ж сам задал правила игры — чего б нет? Они явились по зову, а значит уже в команде — пока этого достаточно.

— Алин, то же самое, — улыбнулся я и этой девочке. — Машка уже на подходе — я её чувствую. Всё обсудим внутри — время будет. Стратегия, что хочу в будущем, какие у вас горести — решим. Сама всё понимаешь.

— Понимаю. — Кивок. — Тогда до встречи там. — И со спутником вместе направилась ко входу.

— Александр!

— Александр!..

— Александр! — остальные тоже покивали и двинулись ко входу. Некоторые бросали удивлённые взгляды на Заек — их же в окружении царевича ранее не было.

— Саш, ты крут! — подошла и похлопала мне по плечу Тома. — Такую бучу на ровном месте закатить! Вся Москва на ушах. Когда я уезжала, уже трое позвонили, сказали о том, что ты устраиваешь шоу. К утру об этом и в газетах напишут.

— Но никто не приехал, — подленько усмехнулся я. — Только эти десять человек.

— Цейтнот. Ты ж времени всем дал только встать, одеться и двигать, — заулыбалась она. — Не все готовы к таким радикальным шагам. К полуночи народ подтянется, так что решай с боярынями, — кивок в сторону входа, — пускать опоздавших или нет?

— Решу, — кинул я. Ещё не вошёл, а уже головняк. Причём политический, с последствиями. Да, кто сорвался без вопросов — красавчики. Более осторожные в минусе. Но среди них могут быть те, кто просто не мог мгновенно отреагировать, и это потенциальные полезные люди и преданные сподвижники. Мрак в общем, и сам виноват.

— Тогда я пошла, — произнесла она, глядя мне за спину. Я и без неё почувствовал и тоже обернулся. В этот момент из-за угла, закрывающего от нас часть улицы дома, показались «Колоски» кортежа Маши.

Её машины проехали как положено — по прямой в конец, откуда уже, развернувшись, к нам, на зону с разметкой стоянок. Они ехали во второй машине, и набились на заднее сидение… Впятером. С ними был парень примерно мой ровесник. В тесноте, да не в обиде?

— Девчонки, привет! — кинулась Машка на шею Зайкам, одной, потом второй, обнимашки-целовашки. Девчонки любят такие приветствия. Даже тугодумная Селена к этому времени всё поняла и стояла растерянная, переводя взгляд с меня, на Машу и почему-то на сестру — её стоило растормошить. — Девчонки, знакомьтесь. Это княжна Вяземская… — начала представлять он своих спутников.

Да, неизвестный парень оказался Мишей Долгоруким, единокровным братом нашей Даши. Что по нему сказать? Щуплый, но не как Никита Троекуровой, а как подавляющее большинство местных мальчишек (Никита просто ушёл в минус от выборки). Осанка, взгляд горделивый, но при этом все команды Даши выполнял, и к Варе прислушивался. Это как в традиционных обществах мира Альтер-эго, в том же исламе, женщина ниже мужчины, не может в присутствии оных без разрешения начать разговор, должна стоять опустив глазки… Вот как-то так, только тут зеркально — слабый пол мужчины, их с детства дрессируют так себя вести. То есть это не значит, что он лох какой-то, может в душе тоже бунтарь и сильная личность. Но пойму это не прямо сейчас.