Изъ Москвы с любовью. Том 2

— Так точно! — один голос ответили кадетки.

— Тогда в машину, по дороге проведу инструктаж. Стойте, давайте сначала прикрепим вам микрофоны и наушники. — По её жесту к нам подошла ещё одна девица из первой машины и начала снаряжать Заек электронными приблудами. На голову надела гарнитуру с микрофоном на кронштейне, распахнув китель, протянула под ним хитрый шнур от до пояса, к которому крепится передатчик. Наушник вставляется в ухо от гарнитуры, которая в целом не портит вид и причёску, но всё равно заметно — девочки не просто так, а на работе. У самих охранниц под кителем виднелись бугорки кобуры наплечного ношения, но кадетам такое, разумеется, вешать не стали. Да и не очень нужен огнестрел в тесном помещении тем, кто с голыми руками, с одной магией, выходит в тайге на медведя-шатуна. Тётка принялась рассказывать, как что работает, какие частоты и позывные, и пару минут потратили на то, чтобы девочки научились говорить и принимать команды, немного освоились. Наконец, Зайки успокоились, поняв, что от них требуется и повели себя увереннее.

— Саш, а почему мы? — не выдержала и повернулась Селена, когда тётка-связист отошла, а мы двинулись к машине.

— Всё потом! — поднял я руку.

— Но мы и правда будем сопровождать самого царевича? — Нервно поёжилась девушка.

— Селен, ну, царевич — и царевич, — усмехнулся я. — У него две ноги, две руки, такой же человек, как все. — При этих моих словах оперативная повернулась к нам и ехидно заулыбалась. — Да, сопровождать принца. Что тут такого?

— А он… Как он? — Младшая Зайка непроизвольно поправила причёску. Соль при этом пронзила меня глазами насквозь, но ничего не сказала и сестру не одёрнула — видимо догадывается, но не уверена в догадках до конца.

— Тебе он понравится! — подмигнул я Селене.

Та покраснела, смутилась. Поняла, что продемонстрировала, что готова наброситься на неизвестного царевича из-за его статуса, и это после нашего вчерашнего тёплого душевного расставания и поцелуя. А я так и обидеться ведь могу! Что, кстати, продемонстрировал, тяжко вздохнув и картинно нахмурившись.

— Саш, я на переднее, вы сзади, — раскрыла перед нами дверцу машины оперативная. Родная, ну не пали хату! Поздно, глазки Соль ехидно засветились, но вслух она вновь ничего не произнесла.

* * *

Эта Москва отличается от той, что помнит Альтер-эго. Про то, что шпили разноформенных башен не протыкают тут небо Пресни, писать не буду, и с какой-то стороны это грустно: наша Шелепиха — скучная промзна. Но и после Пресни идёт малоэтажная застройка, максимум три-четыре этажа, и так до бесконечности, сколько хватает глаз во все стороны, даже в сторону центра. Но Цветной бульвар и тут Цветной, и называется так потому, что… Та-дам! На нём расположен самый большой цветочный рынок в Москве! Ага, за клубом и цирком его павильоны, со станцией метро, и там в плане цветов и гербариев только самого чёрта нет. А может и чёрт есть, не проверял — это мир женщин, а женщины любят цветы.

А ещё Неглинная здесь не запрятана в трубу, «благоухает» всеми ароматами «Хранции». Странное расположение для цветочного рынка — специально поставили его тут, чтобы перебить запах? Или наоборот, чтобы у идущего по рядам покупателя не развился ароматный комплекс неполноценности? Но внешне речку облагородили, вместо средневекового оврага тут цивилизованное русло, закатанное в бетон. Чем-то напоминает каналы, где Джон Коннор и Терминатор на моцаках гоняли, только значительно уже по ширине. Русло в принципе сделали гораздо меньше бывшего оврага, и, говорят, из-за этого, когда весной Неглинная разливается, выходит из бетонных берегов и течёт по мостовой ближайших улиц. Как понял, ничего критичного в этом наводнении нет, за много лет ещё никто не утонул… Но вот резкий запах журчащей по мостовым жижи отсюда и до самого кремля… Больше всего достаётся не самому Цветному, а расположенным ниже улицам, особенно Петровке. Однако это происходит не каждый год, и, согласно статистике, с каждым десятилетием всё реже и реже — урбанизация-с, стоков из-за застройки всё меньше. А так в целом рядом с бетонкой слева и справа проложили мощёную булыжником дорожку и назвали «набережной», затем посадили по паре рядов деревьев — аллею, после — нормальную широкую пешеходную дорожку, затем снова деревья, и, наконец, асфальтированная проезжая часть. И слева от русла, и справа, на этом бульваре (как и везде на бульварах) одностороннее движение. А через само русло повесили аж три на такой маленький участок мостика. Но главное, слева от русла (если смотреть со стороны центра города) пешеходную зону сделали широкой, и на оной разместили несколько фонтанов и… Памятник работникам цирка. Да, сам был в шоке, когда прогулялся тут пешком через какое-то время. Альтер-эго помнит бронзового клоуна, которому можно дать поджопника, но тут были и бронзовые эквилибристки, и бронзовые силачки с адскими даже на вид знающего, что это статуи, обывателя, гирями. И бронзовые жонглёры. И даже бронзовый дрессировщик львов, причём последний — мужчина. И всё это напротив огромного по местным меркам круглого здания с надписью «Московскiй циркъ». Миры разные, люди разные, но какие-то законы в нём одинаковы, и чёрт его знает, где могут оказаться ещё совпадения?

Ах да, цирк у нас — ОЧЕНЬ популярное место. Ибо в отсутствие компьютеров и Интернета, при наличии довольно дебильных и однотипных фильмов и сериалов, у народа остаётся не так много развлечений, особенно гендерно-нейтральных (да-да, к местным дамским слащавым фильмам после просмотра с Машкой во время выздоровления испытываю почти что ненависть, как и к сказкам вроде «Алёны-царевны и Серого Волка»).

Так что клуб «Перекрёсток», несмотря на то, что находится у речки-вонючки, расположен в статусном месте — такое без боярской крыши существовать не может. Кстати, не это ли одна из реальных причин травли Сусловых, и не испорчу ли я сегодня игру сурьёзным тётям, жаждущим затравить клан и отжать собственность? На самом деле пофиг — решение уже принято, потом буду расхлёбывать, сын царицы я или где? Внешне трёхэтажное круглое здание клуба смотрелось солидно — облицовка из серого дымчатого мрамора, белые колонны под барокко, разукрашенные завитушками яркие фонари вдоль лицевой части фасада и на парковке. Парковка достаточно большая, но оно и понятно — подземного гаража тут нет. Фонари горели тёплым «домашним» светом, приводя настроение в божеский вид, успокаивая потенциального клиента (уверенный в себе клиент оставит больше денег). В общем, возле клуба снаружи мне понравилось.

Когда подъехали, даже с дороги увидели на парковке в свете стоящих там фонарей достаточно большую толпу человек в тридцать в окружении десятка разномастных, но непременно дорогих транспортов. Причём в толпе были различимы как дамы в вечерних платьях, так и брутальные тётки. Машку там не почувствовал — она находилась с другой стороны от нас, за моей спиной (в направлении центра), и медленно, но приближалась.

— О, наши собираются! — вынырнул я из созерцательного состояния. Всю дорогу ехал, глазея в окна на ночной город (ночь только опустилась, но огни горели — было красиво), и краем глаза поглядывая на сестёр Зайцевых, которые внимательно слушали инструктаж от ротмистра Малышевой, сидящей на первом сидении рядом с водителем.

— Наши? — переспросила Соль.

— Ага. Давай, прям туда, — это я водителю.

— Тут нет проезда, — попыталась возразить ротмистр.

— А плевать!

— А и верно! — поддержала она меня, и машина по её команде свернула на тротуар и поехала через него прямо к оной массовке. Танки грязи не боятся, а машины царского гаража бордюров.

Подъехав и нагло осветив всех фарами, двинулись на выход, ротмистр — первая, открыв мне дверь, как важной персоне (снова хату палит, но я не в претензии — в них это на автомате вбито). Охранницы из теперь уже задней машины оказались рядом быстрее не спешащего вылезать меня, а сёстры так вообще слишком обалдели, чтобы торопиться.

— Народ, всем привет! — помахал я ручкой, оглядывая собравшихся, когда вылез. Как уже сказал, освещение вокруг клуба, включая парковку, было великолепным, все всех прекрасно видели. Практически все стоящие тут были незнакомыми, только Троекурову узнал. Сегодня она щеголяла в стильном синем платье, в приятном декольте которого глаз непроизвольно останавливался — очень уж симпатичный вид. Не слишком большая грудь, но и не маленькая, но главное, подана умело, так, как надо. Рядом тот же щуплый паренёк, что был рядом с нею под стеной, но я его и там плохо рассмотрел, и тут он производил впечатление невзрачного серого мышонка, особенно рядом с такой шикарной спутицей. А, нет, ещё в том конце Тома Геловани — приветственно помахала мне в ответ на моё махание. Остальных не знал, хотя судя по выражениям лиц, знали меня если не все, то больше половины.

— С кем имею честь? — обернулась к нам и зыркнула взрослая женщина лет тридцати пяти, которая, видимо, до этого препиралась с ребятами. Одета солидно, в стильное блескучее и тоже синее, ещё более тёмное, чем у Троекуровой, вечернее платье со скромным декольте (хотя что показать там было, просто специально запрятано), с подолом в пол, чуть-чуть усиленным распорными кольцами. Не кринолин эпохи славного восемнадцатого века, но всё же маленький намёк на него. Вид у женщины строгий, по лицу заметно, горя в жизни хлебнула немало, став сильной и суровой стервой, глаза серьёзные, взгляд пронзительный. Лет тридцать пять на вид, но, тут фиг знает, из-за магии и косметологии могу ошибиться и в одну, и в другую сторону. Чем-то напомнила мою маман — глядя на неё, Альтер-эго понял, что в своём прежнем мире, встреть такую, не справился бы. Не потянул. От этой мысли я крякнул про себя и заулыбался, что не могла не отметить женщина, еле-еле заметно растянув губы в ухмылке — кому не нравится, когда тебя правильно оценивают?

Кстати ребят вокруг женщины было не много, всего несколько человек; часть собравшихся представляли собой… Охрану. Просто охрану — таких же кобылиц, как наши дружинницы, только в деловых костюмах и без оружия. Ну да, кто ж в первый раз отпустит дитятку неизвестно куда по призыву неизвестно кого? Хотя бы телохранов дать надо.

— Саша, — представился я ей. — А вы — боярыня Суслова?

— Боярыня Суслова, — кивнув, продолжала хмуриться женщина.

Мне на её ужимки было плевать, я на войну приехал. Как тёзка свой, который Персию, Бактрию и часть Индии в своё время покорил. А значит спокойно работаем, подтверждая реноме представителя царской династии, выше которого только три сестры и мама, и это во всём пятидесяти шести миллионном царстве-государстве.