Из рода Свирх. Дикарка
Шрифт:
— Караульте окна! — кричал всё тот же начальственный голос.
— Обложили как крысу! — процедил Деган сквозь зубы и замотал рот и нос плащом.
Однако, нужно было что-то делать, иначе правда выкурят. Умирать в этой паршивой гостинице в его планы не входило. Он огляделся вокруг, ища пути отхода — лестница пылала вовсю, с потолка сыпался огненный дождь. Единственный путь — через окно, но там его сразу же возьмут тёпленьким-опалённеньким.
И тут Деган вспомнил про номер люкс с ванной и тремя бочонками воды — если только хозяин про них не наврал. Стоило проверить. Деган бросился в жилую часть. Сюда огонь ещё не добрался, хотя всё было в дыму. Первый номер оказался однозначно не люкс, следующий тоже. В тот момент, когда Деган решил, что хозяин сволочно пошутил, за дверью очередного
Осталось ждать и надеяться на алчность охотившихся на него. Позволят ли они добыче тупо сгореть или придут «спасать»?
Прошло немного времени, прежде чем огонь перекинулся на эту часть дома. Пламя гудело вокруг, словно разъярённый зверь. С треском обвалился потолок в правой части комнаты, во все стороны полетели искры. Деган задержал дыхание и погрузился с головой в воду.
«Ну же, ребята, когда вы за мной придёте? — подумал он. — Пора понять своими крохотными мозгами, что я не выйду. Вы же не допустите, чтобы ваши теталы превратились в кусок обугленного мяса?»
Неожиданно над ванной навис человек с замотанным шарфом лицом. Он появился из дыма, как призрак. Увидев Дегана, человек обернулся и что-то крикнул спутникам — под водой не было слышно что. Да и неважно.
Будто водяной демон Деган поднялся в полный рост и разрубил человека мечом. Затем перемахнул через бортик, осмотрелся. Ещё двое застыли в изумлении. Деган бросился на них, кружась по мокрому полу и моля Хрома* лишь об одном — не упасть! Сегодня Хром его берёг. Да и огонь с дымом были на его стороне. Деган быстро расправился с «охотниками». Дом начал рушиться. Решившиеся вломиться внутрь за наживой, испуганно закричали и метнулись обратно к окнам, но перед ними встала стена огня. Двое вспыхнули как факелы, дом наполнился истошными воплями.
Деган пробежал мимо них сквозь стену огня. Огонь шипел на его мокрой одежде, пытался добраться до глаз. Вот и спасительное окно. Вместе в пламенем Деган выпрыгнул наружу, покатился по траве, сбивая с одежды огонь. Нужно поскорее потеряться в общем хаосе. Все бегали, размахивали руками, кричали. Выделялся голос хозяина гостиницы, который вопрошал у небес, кто покроет его убытки. Небеса безмолвствовали.
Кто-то подбежал к Дегану. Он успел заметить перекошенное от ярости лицо и пожар, отражённый на клинке меча. Деган откатился в сторону, и меч стражника вошёл в землю. Деган прыжком поднялся на ноги, бросился на стражника, ударил ножом. Послышался короткий вскрик, стражник упал на землю. Вытерев нож о штанину, Деган быстро осмотрелся по сторонам. Но больше в суматохе никто его не заметил, а если и заметил, то принял за своего.
Неподалёку раздалось ржание лошади Импа. Умная животинка вернулась и ждала Дегана. Полуослеплённый и покрытый ожогами, Деган пошатываясь, пошёл на звук её храпанья. Вот и лошадь. Деган запустил пальцы в густую гриву, сморщился от боли в опалённых ладонях.
— Спасибо, девочка, — шепнул он.
Вскочил в седло и, пригнувшись к шее животного, погнал прочь от этого места. Он знал, кому нанесёт визит в первую очередь.
___
** Хром - бог опасности и риска.
Глава 14
— В час, когда Красный Воллах Одо и Голубой Окхари встретятся на небесах и встанут в одну линию, ты примешь смерть от меча Маары, —провозгласил Глава.
Я вздрогнула. Потом решила, что ослышалась, но односельчане уже повернулись ко мне — на лицах многих появилось облегчение оттого что назвали не их. Значит, это не ошибка — он в самом деле назначил меня палачом Раалы! Но я не могу! Я поклялась убить Дегана, не Раалу! Да, она предала моё доверие, нашу дружбу и весь род, но почувствовать на своих руках её кровь... Я не могу!
Зачем он так со мной?! Однако противиться решению Главы рода при односельчанах я не решилась.Бывшая подруга нашла меня взглядом, по её обескровленному лицу прошла судорога. Я опустила голову, в груди запекло от щемящей тоски, не знающей выхода. Обернувшись, я увидела, что все начали расходиться по домам.
Две женщины подняли с земли Раалу и под руки увели в Тёмный дом, где ей предстояло ожидать казни. Казни от моей руки.
Увидев, что Глава рода уходит, я окликнула его. Мужчина обернулся, но, прежде чем я успела что-то сказать, перебил:
— Позже. Зайди ко мне.
И, не дожидаясь моего согласия или возражений, ушёл. Я вернулась домой, не разжигая огня, села на сложенные стопкой войлочные подушки и дала волю слезам. Я оплакивала Роома, Шиину и отца Раалы, я оплакивала нашу с ней дружбу и свою наивную преданность; я оплакивала прошлое.
Когда душа отца улетела с дымом в страну мёртвых, моя жизнь впервые разделилась на «до» и «после»; тогда я почувствовала, что закончилось детство. А теперь... Теперь мне казалось, что я стою перед пропастью, в которую уже низверглось всё, что меня окружало. О чём бы я не вспоминала, это так или иначе было связано с двумя самыми дорогими для меня людьми: Раалой и отцом. Но отец ушёл в Небесный Лес, а Раала...
Я медленно поднялась, на заплетающихся ногах подошла к стене, на которой в скобах висел отцовский меч. Утерев рукавом слёзы, взяла его, достала из ножен и положила на руку плашмя. Холод металла растёкся по моим жилам ледяной волной. Я представила, как всё случится: на Площади, откуда нас провожали на испытание, поставят большой, в два обхвата лауте* из священного дерева Правосудия, к нему подведут Раалу. Её опустят на колени, позволят попросить прощение у всех людей рода и сказать последнее «прости». Затем... Я до боли зажмурилась, так что перед глазами вспыхнули оранжевые пятна. Не могу думать о том, что будет потом!
Постояв так некоторое время, я вернула меч на место и пошла к Главе рода. Он поговорит со мной сейчас — и точка.
Пройдя половину пути, я остановилась, прижав руку к груди. Рана дала о себе знать острой болью. Кто-то окликнул меня из боковой улицы, но я даже не обернулась. Не хотела, чтобы кто-либо встал между мной и моим решением, отвлёк на другое, неважное. Прижимая руку к груди и придерживаясь за стены домов, я продолжила путь.
Завернув за угол, увидела, что от дома Главы движется процессия: сам глава, Наставник, брат Аристо и охрана посла. Маг вёл за руку Роома; двое воинов несли на носилках свёрток, в котором угадывались очертания человеческого тела. Посол, поняла я. Было так странно, что никто из нас, обычных селян, даже не видел, как он выглядит — а ведь этот человек сыграл в судьбе рода большую роль. Все мы понимали, что как бы не развивались дальше события, наша жизнь уже не будет такой, как прежде. Мне кажется, многие сейчас думали о том же.
Селяне вышли из своих домов, провожая угрюмыми взглядами Роома и носилки с мертвецом. В воздухе повисли духота и напряжение.
— Что же, друг, будем ждать от тебя вестей, — сказал Глава брату Аристо. — Сообщи нам сразу, как в империи примут решение.
Маг наклонил лысую голову и протянул руку в сторону серопёрой птахи, купавшейся неподалёку в пыли. Птаху тут же подняло в воздух и вперёд хвостом поднесло к брату Аристо. Вид у неё при этом был самый изумлённый. Сжав птаху в ладони, маг ответил Главе:
— Я пришлю ответ с птицей.
Больше между ними не было произнесено ни слова. Проводив брата Аристо и стражников до ворот, Глава с Наставником вернулись в дом и плотно закрыли за собой дверь. Я неуверенно направилась за ними. Сделав несколько шагов, остановилась. Моя решимость заставить Главу поговорить со мной во чтобы то ни стало, поколебалась. С другой стороны, я знала, что если не сделаю этого сейчас, то потом буду корить себя.
Подойдя к двери, я прислушалась: в доме раздавались голоса. У меня появилось острое желание сбежать: от двери, из посёлка, из Леса. Как Фееб — без благословения и прощания. Желание было настолько сильным, что я испугалась, как бы оно не победило, и схватилась обеими руками за дверной косяк.