Из тьмы

“Маршал Синей, который приказал нам сдаться, объявил, что звезды общаются с его духом, и объявил себя нашим новым экрекеком”. Голос Воросмарти был старательно нейтральным. Фернао решил, что было бы неразумно спрашивать дьендьосского волшебника, что он думает о возвышении Синьея.

Садясь в экипаж, он спросил: “Как далеко до Дьервара?”

“Примерно в шести милях”, - ответил Воросмарти. “Ни одна драконья ферма ближе, чем эта, не сохранилась в рабочем состоянии”. Его серые глаза метнулись к Фернао. “Во имя звезд, что сделали ваши волшебники?”

“То, что мы должны были”, - сказал Фернао.

“Это не ответ”, - сказал дьендьосец.

“Ты ожидал такого?” Ответил Фернао. “Даже если бы я знал, как было создано это волшебство” - нет, он не признался бы в этом - ”Я не смог бы тебе сказать”.

Воросмарти проворчал. “Мне жаль. Я не знаю, как вести себя как побежденный. Никогда еще на мое королевство не обрушивалось такое бедствие, как это”.

“Лагоас и Куусамо пытались предупредить вашего повелителя”, - сказал Фернао. “Он бы не поверил предупреждениям, но мы говорили правду”. Воросмарти только снова хмыкнул. Был ли он одним из советников, говоривших Экрекеку Арпаду, что островитяне не могут поступить так, как они утверждают? Если бы это было так, он бы не захотел этого признавать.

Фермерские дома в Дьендьосе также выглядели как опорные пункты, спроектированные как для защиты, так и для комфорта. Поскольку они были каменными, их внешность почти не пострадала. Но перила ограды были деревянными. Не успел вагон проехать и половины пути до Дьервара, как Фернао увидел, что рельсы, обращенные к городу, обгорели. Воросмарти заметил его пристальный взгляд и кивнул. “Да, твое заклинание сделало это, даже на таком расстоянии”.

Вскоре на фруктовых деревьях появились листья, пожухлые и коричневые, как будто осень наступила рано. Но в Дьервар пришло нечто худшее, чем осень. Примерно через полмили даже каменные фермерские дома выглядели так, словно побывали в огне. И деревья были не просто опалены - они были выжжены до черноты на стороне, обращенной к столице Дьендьоси, а затем, немного позже, выгорели полностью.

В воздухе пахло застоявшимся дымом. Кое-где из того или иного места все еще поднимался дым. Ветер доносил и другое зловоние: зловоние смерти. “Вы бросили весь этот город на погребальный костер”, - сказал Воросмарти, когда они проходили мимо группы рабочих, выносящих тела из многоквартирного дома.

“Ты бы не сдался”, - сказал Фернао. “Мы видели, что это был способ дать тебе понять, что ты побежден”.

Воросмарти вздрогнул. “Когда вы растите своих детей, вы шлепаете их мечами?”

“Нет, но наши дети не пытаются убить нас”, - ответил Фернао. “Когда наши дети вырастают убийцами, мы их вешаем”. Дьендьосский маг послал ему обиженный взгляд. Он притворился, что не видит.

По мере того, как они приближались к сердцу Дьервара, разрушения становились все сильнее. Только несколько торчащих обугленных палок указывали на то, где раньше стояли деревянные здания. Каменные сооружения встречались чаще. Из обожженных они превратились в покрытые шлаком, как будто каменные блоки, из которых они были построены, начали плавиться. Чуть позже не осталось никаких сомнений в том, что с ними произошло: они были похожи на масляные скульптуры, начинающие проседать в жаркий день. Вонь смерти стала сильнее.

“Когда-то это был великий город”, - сказал Воросмарти. “Как долго мы будем его восстанавливать?” Карета налетела на что-то посреди дороги. Обломки? Обгоревшее тело? Фернао не хотел знать.

Он сказал: “Вам следовало подумать о рисках, на которые вы шли, когда вступали в эту войну. У вас должно было хватить здравого смысла уступить, когда вы увидели, что проигрываете”.

“Риск?” - прогрохотал дьендьосец. “Война сопряжена с риском, да. Но это?” Он покачал головой. Его борода, казалось, встала дыбом от негодования.

“За прошедшее столетие и более магическая революция сделала войну более ужасной, в то же время улучшив жизнь в мирное время”, - сказал Фернао. “Вы, дьендьосцы, должны были это понимать. Ваше королевство было единственным не из восточного Дерлавая, которое сохранило свою свободу и само научилось этим искусствам”.

“Мы никогда не думали, что звезды написали ... это для нас”, - сказал Воросмарти. Карета остановилась. Воросмарти открыл дверь. “Вот мы и в центре города. Выходи, представитель Куусамо и Лагоаса. Иди посмотри, что сотворило твое колдовство”.

Фернао вышел и огляделся. Ему хотелось, чтобы ему не приходилось дышать. Запах был таким густым, что он был уверен, что он впитается в ткань его туники и килта. Здесь, где колдовство было самым сильным, пламя самым горячим и густым, почти ничего не осталось. Здания расплавились и образовали лужи. Солнечные блики отражались от изгибов отвердевшего камня, гладкого, как стекло.

Примерно в четверти мили от нас что-то было достаточно массивным, чтобы частично удержаться в вертикальном положении, несмотря на все действия заклинания. Указывая на те руины, Фернао спросил: “Что это было?”

Взгляд, которым наградил его Воросмарти, был таким свирепым, что он невольно отступил на полшага назад. “Что это было"? ” эхом повторил дьендьосец. “Ничего особенного, пришелец - нет, ничего особенного. Только дворец экрекеков с незапамятных времен и центральное место звездного общения”. Он снова нахмурился, на этот раз на самого себя. “Этот язык не позволяет мне сказать, как много это значит, или даже тысячную часть этого”.

“Могу я пойти туда?” Спросил Фернао.

“Ты победитель. Ты можешь идти, куда пожелаешь”, - ответил Воросмарти. Однако, когда Фернао направился прямо к разрушенному дворцу, его проводник сказал: “Было бы разумно, если бы вы оставались на улицах, насколько это возможно. Часть расплавленного камня - всего лишь корка. Твоя нога может пройти сквозь нее, как по тонкому льду, и ты сильно порежешься”.

“Спасибо”, - сказал Фернао, а затем: “Я не предполагал, что это сделает тебя несчастной”.

“Это было бы не так”, - откровенно сказал Воросмарти. “Но ты можешь обвинять меня в том, что я не предупредил тебя, и, поскольку ты победитель, кто знает, что ты можешь приказать сделать со мной и с этой землей?”

Фернао об этом не подумал. Из тебя не получится лучшего завоевателя, не так ли? подумал он. У него не было большой практики для этой роли. Осторожно выбирая дорогу, он направился к тому, что осталось от самого сердца Дьервара. Когда он добрался до дворца, он обнаружил, что люди входят и выходят через отверстие - дверной проем, как он предположил, хотя никаких признаков двери не осталось - в стене. Воросмарти сказал что-то по-дьендьосянски. Один из мужчин поблизости ответил в ответ. “Что он говорит?” Спросил Фернао.