Из тьмы

Мангани - так назывался город. Он лежал не слишком далеко к западу от реки Скамандро, так альгарвейцы называли этот участок Скамандроса. Скамандро впадал в Южный Раффали. На болотистой местности между Южным Раффали и Северным Раффали лежал Трапани. Люди Мезенцио продвинулись почти до Котбуса. Теперь солдаты короля Свеммеля приближались к столице Альгарвии.

И мы не единственные, недовольно подумал Ратарь, выбираясь из теплой, мягкой постели и спускаясь вниз. Генерал Ватран уже был там, внизу, ел овсянку и пил чай, разглядывая карту через очки, которые увеличивали его зрение.

“Будь осторожен”, - сказал Ратхар. “Король Мезенцио наблюдает”.

“Что?” Кустистые белые брови Ватрана приподнялись. “О чем вы говорите, сэр?”

Ратхар указал на дальнюю стену столовой, где под явно кривым углом висела репродукция портрета Мезенцио. Ватран посмотрел на изображение короля Альгарве, затем плюнул в него. Его слюна не долетела и расплескалась по полу. Ратхар рассмеялся, сказав: “Может быть, у нас скоро будет шанс попробовать это лично”.

“Это было бы хорошо”, - согласился Ватран. “Но это будет не так скоро, как нам хотелось бы, будь оно проклято. У рыжих довольно прочная линия обороны на восточном берегу Скамандро. Они хороши в построении речных линий, эти жукеры ”.

“У них было много практики в их изготовлении, ” сказал Ратхар, “ но мы разбили все, что они сделали. Мы разобьем и это тоже ... в конце концов”.

“В конце концов, это правильно”, - сказал Ватран. “Может быть, это и к лучшему, что они задержали нас на некоторое время. Мы могли бы использовать немного времени, чтобы наши припасы догнали наших солдат”.

Маршал Ратхар хмыкнул. Он знал, насколько это было правдой. Ни одна другая армия не смогла бы продвинуться так далеко и так быстро, как ункерлантцы, потому что ни одна другая армия не умела так хорошо жить в сельской местности. Но, хотя ункерлантцы могли найти больше пищи, чем другие силы, и поэтому им нужно было брать с собой меньше, они не могли найти яиц, растущих на деревьях или в полях. Их действительно не хватало. Если бы у "рыжих" было больше сил, они могли бы провести неприятную контратаку. Но, хотя они оставались храбрыми и высокопрофессиональными, им гораздо больше не хватало всего - людей, бегемотов, драконов, яиц, киновари, - чем их врагам. И каждая пройденная людьми короля Свеммеля миля была милей, из которой альгарвейцы больше не могли извлечь ничего из этого необходимого.

Но люди короля Свеммеля были не единственными, кто наступал в Алгарве в эти дни. Ратхар с беспокойством в голосе спросил: “Как далеко на запад продвинулись островитяне?”

“Почти весь маркизат Ривароли в их руках, сэр”, - ответил Ватран. “Так говорят кристалломанты. По-настоящему ублюдочная часть этого заключается в том, что блудливые альгарвейцы не оказывают им особого сопротивления ”.

“Конечно, это не так. Что бы у них ни осталось, они бросают это в нас”. Ратхар понял почему. Рыжеволосые знали, насколько Ункерлант им обязан. Они делали все возможное, чтобы Ункерлант не заплатил.

“Но если они сражаются с нами как безумцы, и если они вообще почти не сражаются с Куусамо и Лагоасом...” Ватран тоже казался обеспокоенным. “Если островитяне захватят Трапани, а мы нет, король Свеммель сварит нас обоих заживо”.

Ратхар поспорил бы об этом, если бы только мог. Поскольку он не мог, он вернулся на кухню и взял миску каши и немного чая для себя тоже. Он привел их в столовую и поел, пока сам, как и Ватран, изучал карту. У его армии не было плацдармов над Скамандро. Пара переправ была отбита. Рыжеволосые тоже научились. Они знали, какими катастрофическими могут быть плацдармы ункерлантцев.

Покончив с завтраком, он вышел на тротуар и посмотрел на северо-восток, в сторону Трапани. Мангани кишел ункерлантскими солдатами. Некоторые из них маршировали на восток, к фронту. Их сержанты заставляли их двигаться в непристойной манере сержантов по всему Дерлаваю. Другие, однако, просто слонялись без дела. Некоторые были ходячими ранеными, которые нуждались в исцелении и были еще не совсем готовы вернуться на линию фронта. Некоторые, вероятно, уклонялись от приказа двигаться на восток. И некоторые стояли в очереди перед зданием, у которого от причудливого фасада был откушен кусок: солдатский бордель. Ратарь не знал, как квартирмейстеры вербовали рыжеволосых женщин в борделе. Даже маршал Ункерланта имел право на щепетильность в некоторых вещах.

Мимо Ратхара прошел солдат, неся что-то в руках. “Что у тебя там?” Ратхар спросил его.

Юноша вытянулся по стойке смирно, когда увидел, кто с ним заговорил. Он поднял свой приз. “Это лампа, сэр, одна из тех колдовских ламп, которыми пользуются рыжеволосые.

Ункерлантцы тоже использовали их в городах. Однако, судя по акценту, этот солдат, как и многие его соотечественники, был родом из крестьянской деревни. Ратхар мягко спросил: “Что ты собираешься с этим делать?”

“Что ж, лорд-маршал, сэр, я собираюсь посмотреть, не смогу ли я взять это с собой домой”, - ответил молодой человек. “Свет, который у него внутри, намного ярче, чем у факела, свечи или даже масляной лампы”.

Ратхар вздохнул. Магическая лампа не сработала бы без точки питания или лей-линии поблизости. В Алгарве их было много, а в Ункерланте и подавно. Он начал рассказывать солдату об этом, но затем остановил себя. Каковы были шансы, что парень доживет до возвращения в свою деревню? Каковы были шансы, что лампа останется целой, даже если он это сделает? Стройный и без сомнения еще стройнее. Разер протянул руку и похлопал его по плечу. “Удачи тебе, сынок”.

“Благодарю вас, лорд-маршал!” Сияя, солдат продолжил свой путь.

На что будет похож мир после того, как эта проклятая война наконец закончится? Ратхар задумался. Как Ункерлант может занять подобающее ему место среди королевств мира, если так много наших людей настолько невежественны? Мы как дракон, сплошная сила, когти и огонь, и ни капли разума.

Качая головой, Ратхар наблюдал за колонной альгарвейских пленников, мрачно бредущих на запад. Некоторые были слишком молоды, чтобы стать хорошими солдатами, другие слишком стары. У альгарвейцев были все мозги в мире. И если ты не веришь в это, просто спроси их, подумал Ратхар, один уголок его рта приподнялся в кривой улыбке. Мозгов самих по себе тоже было недостаточно. У людей Мезенцио не хватило мускулов, необходимых для того, чтобы делать все, что они хотели, - за что маршал горячо поблагодарил вышестоящие силы.

Почти никто из альгарвейских мирных жителей не показывался. Сколько человек ютилось в своих домах и сколько бежало, Ратарь не знал. Судя по всему, что он видел, в городе почти не было невредимых мужчин в возрасте от четырнадцати до шестидесяти пяти. Что касается женщин... Если бы он был альгарвейской женщиной, он бы тоже не хотел, чтобы ункерлантские солдаты знали, что он где-то рядом.

Он вернулся в дом, который использовал в качестве штаб-квартиры. За те несколько минут, что он был снаружи, кто-то снял фотографию короля Мезенцио и повесил фотографию короля Свеммеля. Ратхар обнаружил, что работать под холодным взглядом своего собственного повелителя не более приятно, чем под взглядом короля Альгарве.