Из Вайтрана с любовью

— Ждите здесь, — приказал я, схватил кольцо и подскочил на ноги.

Как только кольцо оказалось у меня на пальце, я снова почувствовал прилив сил, мои чувства и рефлексы снова обострились. Я всё понимал и осознавал, меня больше не терзали странные и глупые желания.

Я бежал по каменистой дороге. Два шага на вдох, два шага на выдох — я интуитивно поймал этот ритм дыхания, который позволил бы мне бежать быстрее и дольше. И обдумывать то, что не успел.

Тело девочки нашли во дворе фермы, где она жила, на рассвете. Стражники услышали крики, но не успели спасти ребёнка. Синдинг пробормотал признания на месте, отца этой девочки едва сдержали от самосуда над убийцей своего ребёнка. Сам Синдинг говорил, что «не сдержался», «перепутал оленя и ребёнка». Странно, я ведь сдержался от того, чтобы напасть на своих спутников. Я точно запомнил, как победил глупые инстинкты. Может, из-за того, что наша пропаганда всё-таки права, и альтмеры действительно высшая раса?

Я спрыгнул с каменного валуна и забежал в каменную арку, затем миновал каменный коридор и оказался на лужайке с водопадом, в центре которой группа израненных охотников разбила лагерь. Орчихе уже ничем не помочь, она испустила последний вздох за некоторое время до моего прибытия. Недалеко от неё, прислонившись к камню, умирал серый каджит: зверь распорол ему брюхо; через чистую тряпку я видел проглядывавшие наружу кишки, земля под ним вся пропиталась кровью. Моложавый норд выглядел самым здоровым из всей этой компании, именно он и перевязывал раны остальным своим товарищам. Ещё один орк лежал без сознания — наверное, тоже скоро умрёт.

— Ты, — позвал кот, — тебя тоже призвала Кровавая Луна?

— Да, — смело ответил я. — Я хочу убить оборотня.

Из груди умирающего послышался не то кашель, не то презрительные смешки.

— Жертва сильна, — прокряхтел каджит. — Сильнее охотников…

Договорить кот не успел — лишился сознания и испустил дух прежде, чем закончил свою мысль. Задача будет явно не из лёгких, придётся применить все свои силы и умения. Придётся выманить зверя. Изобразить лёгкую жертву. Затем успеть укрепить тело заклинанием и ударить молнией. Вдовесок к обострившемуся чутью и слуху буду использовать заклинание обнаружения жизни.

Я направился в перелесок между каменных скал. Отличное место для засады. Нужно быть осторожнее: на месте зверя я бы занял позицию на вершине скалы и спрыгнул на незадачливого охотника.

Укрепил тело заклинанием — на всякий случай, и присмотрелся. Мне показалось, что наверху мелькнула тень, приготовился метнуть молнию в то, что отбросило её. На вершине показалась фигура, страшно освещаемая кровавой Секундой.

— Ты? — голос показался мне знакомым. Я пригляделся внимательнее: шкура оборотня имела необычный золотой оттенок. Видимо, о нём и говорили стражники, сопровождавшие меня.

— Не узнаёшь меня, эльф? — произнёс оборотень.

Синдинг? Что он здесь делает?

— Синдинг?

Мне показалось, что зверь кивнул головой. Как и зачем этот человек сбежал? В тюрьме его жизни пока что ничего не угрожало, напротив, он ждёт там исцеления. К тому же, он не нападает на меня, хотя находится в облике зверя.

— Всё верно, эльф. Хирсин даровал мне новое видение. Он сказал, что если я выиграю в Его Игре, то смогу искупить свою вину перед Ним. Выходит, тебя Он тоже позвал сюда, и мы оба вынуждены играть по Его правилам. Прости, что втянул тебя во всё это.

— Да. По правилам этой игры я должен убить тебя.

До меня донесся обреченный вздох.

— И я это заслужил. Если ты сделаешь это, я не буду тебя винить, и даже пойму. Мне так жаль, что я подвёл госпожу Ненью, она ведь была так добра ко мне…

И снова я слышу это раскаяние — манипулятивное, призванное вызвать жалость и сострадание. Но нет. Этот норд может себя контролировать даже в шкуре зверя. Я на себе испытал, что значит быть оборотнем, но я сдержал себя и не стал убивать сопровождавших меня стражников. Сейчас Синдинг способен вести диалог, даже не пытался нападать на меня — а, следовательно, он контролирует своё поведение. И девочку убил абсолютно осознанно.

— Я очень хочу пощадить тебя, Синдинг, — я чувствовал на себе полный надежды взгляд, норд посчитал, что я поверил ему. — Но ты ведь убил девочку осознанно.

— Что?.. Нет, это ложь!

— Ты можешь контролировать себя даже в шкуре зверя. А, следовательно, не мог перепутать запах маленькой девочки на их ферме и крупного оленя в лесу. Проклятие кольца состоит лишь в том, что ты перекидываешься не каждое полнолуние, как обычно, а каждую ночь…

Синдинг всё понял — и скрылся из виду. Я следовал за ним, читая заклинание обнаружения жизни и прислуживаясь к каждому шороху.

Шаги.

Треск сломанной сухой веточки и шорох листьев кустарника.

Я метнул на звук молнию — но промахнулся.

— Тебе надо было напасть на меня или же спрятаться до того, как настанет утро, — намеренно громко советовал я. — Но ты срочно захотел поболтать со мной.

Я прошёл дальше вдоль камней, мимо святилища Талоса.

Шорох в кустарниках — но нет, это всего лишь пугливая лисица.

Давай же, Синдинг, вот он я. Кричу на весь этот даэдротов перелесок. Я — лёгкая добыча, слабый беспомощный эльф. Я безоружен, моё тело не защищает ни варёная кожа, ни металл. Тебе нравится убивать слабых и беззащитных, так ведь?

Скрежет когтя о камень. Чёрная тень сверху меня. Снова метнул молнию — но промахнулся. Синдинг скрылся в поросли кустарника. Я осторожно спустился вниз по каменным ступеням.

— Синдинг! А ты догадывался, что никакой я не Дозорный? — снова позвал я. — Знаешь, кто я на самом деле?

Оборотень не поддавался. Притаился где-то. Заклинанием обнаружения жизни я оглядел заросли вокруг. Сбоку промелькнула лиловая аура жизни, чёрная тень выпрыгнула на меня, я едва успел отскочить — но коготь всё равно задел плечо и больно расцарапал кожу до крови. Я тут же исцелил мелкий порез.

— На самом деле я — талморский юстициар! Ты же ведь хочешь убить проклятого талморца? Хочешь потом рассказывать, какие мы на вкус?

Синдинг всё-таки выдал себя глухим рычанием. Я запустил на звук поток искр; до меня донеслось завывание. Ещё поток искр, затем — одна мощная молния, и оборотень дохлым свалился с уступа. От него несло жжеными волосами и палёным мясом, шерсть дымилась, под кожей можно было даже разглядеть ожоги.

Из обожженного молниями трупа поднялся ещё один призрак — на сей раз, человеческий, похожий на Синдинга в его человеческом облике.

— Отличная работа, — похвалил Хирсин. — Я знал, что ты сделаешь правильный выбор. А теперь освежуй его — и Я благословлю эту шкуру так, что она будет верно служить тебе и защищать от всех тягот этого мира.

Я скупо ухмыльнулся. Нет, подачки от даэдра мне не нужны. Пусть забирает своё проклятое кольцо и подарит благословлённую собой шкуру кому-нибудь другому.

— Благодарю, Князь, но мне нет нужды в Твоих дарах, — ответил я.

Хирсин отчего-то рассмеялся.

— Когда-нибудь, высокий эльф, в тебе снова проснётся Охотник, — ответил он. — И ты снова придёшь ко Мне за благословением.