Из внешнего мира

– Вы не сможете вечно оберегать ее, - отпив вина, обронил Зелгадис.

– Знаю. Пусть она наберется опыта в путешествиях, повидает мир и разные грани жизни. Мне кажется, тогда она будет не так остро реагировать на дворцовые интриги. Кстати, когда я был примерно в ее возрасте, отец отправил меня в путешествие по миру. Так я познакомился с женой.

Филионел мечтательно закатил глаза, вспоминая свою, наверняка буйную, молодость.

Возможно, он был прав. В конце концов, Амелия его дочь и ему решать ее судьбу. Сама-то она горит желанием отправиться в плаванье - вон как светится.

Амелия действительно была на седьмом небе от счастья. Ее распирало от гордости, и она с трудом удерживала на лице подобающее случаю серьезное выражение. Отец назначил ее руководителем экспедиции! Конечно, ей будут помогать советники из разных королевств и маги, но все же последнее слово в любом споре будет оставаться за ней. Наконец-то ей поручили действительно важное дело. И она постарается! От нее зависит честь королевского дома Сейруна.

Отец закончил речь и сказал:

– Моя дочь посвятит вас в подробности.

Амелия подала знак слугам, и они развернули закрепленную на флагштоке карту.

– По нашим данным таинственное свечение находится примерно здесь, - Амелия ткнула указкой в центр моря Демонов.
– Сперва мы направимся к нему, чтобы выяснить его природу. Дальнейший ход экспедиции зависит от того, что мы найдем возле источника света. Если там не обнаружится ничего опасного, мы продолжим исследование земель внешнего мира и попытаемся завязать дипломатические отношения с местными государствами. Согласно древним картам за морем, на юго-западе находится другой материк...

Официальная церемония продолжалась еще пару часов. Речи произнесли короли всех стран, участвующих в экспедиции. На трибуну взошел даже старый знакомый Зелгадиса и Амелии - Зангулус. Удачно женившись на наследной принцессе Зоаны, он теперь официально величался кронпринцем. Хотя если учесть характер ее высочества Мартины, Зангулусу не так уж и повезло. Так или иначе, с новой ролью он справлялся отлично и толкнул зажигательную речь.

Зелгадис уже подумывал, не подремать ли, пользуясь тем, что под капюшоном плохо видно лицо. При необходимости он мог заснуть в любом положении, даже стоя. Но речи закончились, и отряд сейрунских гвардейцев под пение труб начал маршировать к флагману - галеону "Цефеид". Зелгадис в который раз подивился, что Филионел не назвал его "Молотом Справедливости" или "Мир и Любовь".

Когда маги и солдаты погрузились на свои корабли, о носовую фигуру "Цефеида" разбили бутылку шаманского.

– В добрый путь!
– громом разнесся над причалом голос Филионела.

Стоящая у борта Амелия слегка помахала отцу, стараясь выглядеть величественно.

Корабли отдали швартовы и, соблюдая строгий порядок, двинулись к выходу из бухты. Наблюдая, как удаляется грузная фигура отца, Амелия ощутила неясную тоску. Сердце кольнула тревога, в горле запершило. Она сглотнула и сжала кулаки, стараясь подавить непрошеные эмоции. Она ведь уже немаленькая, чтобы цепляться за отцовскую руку.

Флот вышел из бухты в открытое море и взял курс на столб света. Попутный ветер надувал паруса, скрипели снасти. Матросы сновали туда-сюда, повинуясь окрикам офицеров.

Спустившись в свою каюту, Амелия переоделась в более подходящую для путешествия одежду: привычные свободные штаны и тунику с короткими рукавами. Вернувшись на палубу, она нашла Зелгадиса на носу. Облокотившись о борт, он задумчиво рассматривал столб света.

– Нет идей, что это может быть?
– спросила Амелия, останавливаясь рядом.

– Без понятия, - Зелгадис пожал плечами.
– Но думаю, появление такой штуки не сулит нам ничего хорошего.

– Твоя вечно паникующая печенка подсказала?
– хихикнула Амелия.

Зелгадис криво ухмыльнулся.

– К сожалению, мои дурные предчувствия слишком часто сбываются.

Но Амелия не собиралась позволять ему испортить настроение ни себе, ни ей.

– Да ладно. Помнишь, когда я полезла на яблоню, ты тоже бухтел, что я свалюсь. А я не свалилась и достала яблоко.

– Начнем с того, что тебе вообще не стоило туда лезть. Достаточно было попросить - и тебе притащили бы кучу самых спелых яблок разных сортов. Выбирай - не хочу.

– Еда, которую добыл сам, вкуснее стократ!
– с доступным только ей комичным пафосом произнесла Амелия.

Зелгадис хмыкнул, подавляя смех. Все-таки в чем-то она совсем не изменилась. Сущая девчонка.

Но, увы, на этот раз дурные предчувствия Зелгадиса полностью подтвердились.

Сперва путешествие проходило гладко. Дул попутный ветер, светило солнце. Корабли шли вперед полным ходом.

На "Цефеиде" все, кроме команды, маялись от безделья. Амелия и Зелгадис устроили очередной шахматный турнир, а когда от черно-белых клеток начинало рябить в глазах, тренировались на палубе. Амелия заставляла и солдат принимать участие в их спаррингах. Нечего засиживаться!

Но на восьмой день пути идиллия закончилась. Небо затянули чернильно-черные тучи. Ласковый ветерок превратился в злой ураган, норовящий разорвать паруса в клочья.

Набухшие тучи лопнули точно гнойные волдыри. За серой стеной дождя корабли потеряли друг друга. Они могли связываться только с помощью магических шаров, но определить местоположения друг друга было невозможно.

Как впередсмотрящий ни вглядывался, он не мог ничего увидеть за пеленой дождя. Очередным порывом ветра его вышвырнуло из корзины. Бедняга успел уцепиться за снасти, и один из магов спустил его на палубу.

Шторм усиливался. Волны перебрасывали "Цефеид" друг другу словно игрушку. Корабль то взлетал ввысь, то камнем падал вниз. Желудок Амелии выделывал синхронные кульбиты, хотя раньше она никогда не жаловалась на морскую болезнь.

Очередная волна захлестнула палубу, сметая в море все, что матросы не успели закрепить. Зелгадис мертвой хваткой вцепился одной рукой в борт, другой - в запястье Амелии.

– Тебе нужно уйти в каюту!
– перекрикивая грохот волн и вой ветра, потребовал он.

– Нет! Я останусь со своими людьми, - твердо возразила Амелия.
– Они должны видеть, что принцесса не бежит в укромное местечко, бросая их один на один со стихией.

Зелгадис не стал спорить, прекрасно зная, что если Амелия по-настоящему уперлась, ее не переубедить. Обычно она соглашалась с его логичными аргументами, но в некоторых вещах оставалась непреклонна.

Ветер хлестал кнутом, струи дождя обжигали холодом. Корабль натужно скрипел, казалось, он был готов развалиться после каждого удара волны о борт.