Избранная демоном

Встряхнувшись, я заозиралась: белоснежные стены украшены золотом и розовой лепниной, на полу огромные вазы с пионами, моими любимыми цветами. Их сладкий аромат витает в воздухе. Из огромных, в три человеческих роста, окон, доносится благоухание чудесного сада и щебет птиц.

– Не может быть, - вырвалось у меня.
– Где я?

Последнее, что помню — погоня. Сначала я спасалась от энков, потом от бежала от людей…

Я откинула покрывало и охнула, когда оказалось, что обнажена. Свежий ветерок, что ворвался в окно, похолодил кожу и я поежилась.

Опустив ноги с ложа, я попала стопами в мягкие туфли без задников. С острыми загнутыми носами, расшитые жемчугом и бисером.

– Я на Вершине мира?
– спросила я вслух, а затем пожала плечами.

Вскочив с постели, я побежала к окну. Когда пробегала мимо фонтана, тела коснулись брызги и из груди вырвался тихий визг.

Подбежав к окну, я перевесилась за подоконник, обозревая чудесный сад, а затем подняла взгляд к небу и застонала.

– Это не Вершина мира, - ошарашенно проговорила я.
– Я все еще где-то в нижних землях! Мама!

В тот же миг собственная нагота стала кокой-то слишком явной, даже тягостной. Захотелось прикрыться, все равно чем.

Массивные двери распахнулись с мелодичным звоном и в комнату вошли несколько девушек.

Юные, невысокие, в расшитых блестками и бисером длинных кафтанах, расширяющихся от поясков под грудью. Из-под пестрого одеяния мелькают шальвары и носки туфель с загнутыми носами. Темные волосы заплетены в косы, у каждой девушки их несколько: то ли четыре, то ли шесть. Одной длины, до пояса. Каждая коса заканчивается маленьким пестрым шариком.

– Вы проснулись, принцесса, - сказала первая из них, и все шестеро с почтением поклонились.

Я помотала головой, словно вижу наваждение.

Это нижний мир, но я нахожусь или во дворце, или в очень богатом доме… Чудесный сад, вазы с пионами… Статуя богини, почти точь-в-точь, как та, что в моих покоях в Бхукти-Джар, даже с фонтаном! И эти… люди…

– Кто вы?
– спросила я девушек.

Та, что поприветствовала меня первой, вышла вперед, и, прежде чем ответить, снова почтительно склонила спину.

– Мы - ваши служанки, принцесса. Мы рады приветствовать вас первыми и счастливы будем выполнить любое ваше приказание, пери.

– Приказание?
– переспросила я, и пробормотала, ничего не понимая.
– Принцесса…

– Вы, наверное, хотите освежиться после сна, принцесса?
– спросила девушка. Закашлявшись, она добавила: - Я - Аша, госпожа. А это - Ома. Пройдемте с нами в купальню, пока Исе и Рона сменят простыни на вашем ложе, а Зада и Жерона выберут подходящий для обеда наряд.

Я снова потрясла головой, словно щенок, который вылез из воды.

– Купальня, - пробормотала я.
– Наряд к обеду…

Запнувшись, добавила более громко:

– Где я?

– Это место находится в низине у подножия горы Акоткатуа, госпожа. Это ваш дом.

– Дом?
– ошарашенно переспросила я.

– Дом, госпожа, - терпеливо подтвердила девушка.
– Этот дворец и земли принадлежат вам.

– М-мне?
– вырвалось у меня.

– Вам, госпожа, - подтвердила Аша, и девушки, видимо, на всякий случай, еще раз склонились.

– Но я… Я не на Вершине мира, - пробормотала я.
– Это нижние земли. Ведь это нижние земли?

– Точно так, госпожа.

– В этом нет никаких сомнений, госпожа.

– Небожители называют этот мир нижними землями, госпожа.

Я поежилась, потерла плечи. Сзади раздался шорох. Я обернулась. На подоконник опустилась птица, зеленая, с отливающим в бирюзу хохолком и длинным бирюзовым хвостом. Птица подпрыгнула ко мне, склонила голову набок и замерла, уставившись на меня глазками-бусинками. Какое-то время я хлопала ресницами, разглядывая незваную гостью, затем обернулась к девушкам, что стоят, почтительно склонив головы и спросила:

– Как я здесь оказалась?

– Вас принес господин, госпожа.

– На руках, госпожа.

– Не хотел нам позволять позаботиться о вас, госпожа.

– Не выпускал из рук.

– Но мы уговорили его, госпожа.

– Хоть это было и нелегко, госпожа.

– Вы долго спали, госпожа, и проспали завтрак.

– Но вы успеете освежиться к обеду.

– Тихо!
– перебила я говорящих одновременно девушек.
– Вы говорили о господине. Кто принес меня сюда? Кто не выпускал из рук? Кто этот господин?!

Девушки снова склонились в поклонах, что начало несколько раздражать.

– Конечно, тсар Ягат, госпожа, - ответила Аша.

– Тсар Ягат Свирепый! Ягат Беспощадный!
– вторили ей девушки.

У меня голова пошла кругом.

– Он ждет вас к обеду, госпожа.

– Вам стоит поторопиться, госпожа.

Жестом я приказала девушкам помолчать. Они замерли, а у меня в висках пульсировало имя Ягата. Ягата Свирепого. Ягата Беспощадного. Того, кому я принадлежала, согласно законам Вершины мира. Того, кому меня передали энки и кто принес в этот незнакомый дворец, который служанки почему-то называют моим…

Я вспомнила, что девушки говорили об обеде и в животе заурчало. Кажется, Ягат ждет меня к обеду… Поежившись, я решила, что очень скоро сложатся недостающие детали картинки. Мысль о том, что придется встретиться с Ягатом повергала в ужас. Но мысль о том, что он держал меня, спящую, в своих могучих руках, что я была полностью в его власти и он мог сделать со мной, что угодно, была еще ужаснее. Я вспомнила, как тэн обращался со мной в дороге из Бхути-Джар, пытаясь унизить и спровоцировать ненависть и злость. Затем, совершенно некстати пришло воспоминание о его поцелуе в Белом лесу и колени слабо задрожали.

– В купальню!
– вырвалось у меня.
– И не мешкайте с нарядом. Я слишком голодна сейчас, чтобы думать. Я подумаю, когда поем.

Девушки тут же забегали по комнате, а те, которые представились как Аша и Ома повлекли за собой в высокую резную дверь.

Купальня, вмещающая три чаши, небольшой круглый бассейн, два фонтана для массажа плеч и поясницы, оказалась полностью выполнена из нефрита. Стены и пол отделаны плиткой, стыки заполнены золотом.

Меня усадили в небольшую овальную чашу с теплой бурлящей водой и тщательно вымыли волосы, после чего закрутили на голове тюрбан. Препроводив в следующую чашу, отскребли тело каменными скребками, несколько раз покрывая ароматной пеной. После третей чаши нанесли на тело масло и тщательно втирали его в кожу, пока она не начала гореть, отвечая на каждое, даже самое незначительное, прикосновение.