Избранная поневоле, или - попасть в Мурло

– Дом шесть, блок один.
– Сказала Таня.
– К Эньгу пойдём вместе. Мало ли что?

Гоги Ван остановил "Дутого гения" примерно метрах в двухстах от показавшихся таун-хаусов, и принялся подготавливать его к помещению в сидор.

– У нас в Питере, в таких заповедниках, как пить дать - охрана бы табунами шлялась, чтобы всяких там организмов с низким социальным статусом - из элитной зоны гонять.
– Ожидая окончания упаковки рояля, Таня задумчиво созерцала пейзаж.
– Дабы своим внешним видом не удручали, под кустами не паскудили, и на скамейках свои любимые цитаты - разочарованием от жизни навеянные: не царапали. А тут хоть бы древний гном с ржавой берданкой нарисовался. Никого... Или, все кому надо - знают, что с дурными намерениями здесь делать нечего? Ну, так мы-то, с самыми благопристойными чаяниями прибыли. Белые и пушистые.

– Готово.
– Человек в берете закинул рюкзак за спину.
– Идём?

– Нет, зовём объект прямо сюда.
– Скупо улыбнулась Татьяна.
– Выходи, Кусай Рельс! Выходи, подлый трус! Расскажи нам, на кой ты пёсика умыкнул, гадский сторонник чернокнижников?! Ладно, Команданте, не обращай внимания: это я от нервов. Всё-таки не каждый день приходится не самого последнего человека в Чистоганове-на-Грёзах за гузно прихватывать, сам понимаешь... Вот и вибрирую немного.

– Нормально всё. Время не ждёт, двинули.
– Гоги Ван первый направился к цели.

– Японские излишества!
– Присвистнула повелительница неликвидов, когда искомый адрес обнаружился.
– Как утверждали классики, и я с ними солидарна - пошлая роскошь. Два блока на таунхаус, кучеряво. Как минимум по пятьсот квадратных метров на одну жилплощадь приходится, если не больше. А, с учётом того, что он в этих хоромах царских - скорее всего в гордом одиночестве обретается... Нет, если допустить, что у него в теремочке - по совместительству склад находится: тогда всё понятно. Ладно, скоро поймём.

Она тряхнула головой, отгоняя последние крохи нерешительности, и пошла к входной двери. Возле которой болтались чёрно-золотые бумажные фонарики, крайне смахивающие на традиционные китайские. Кнопка дверного звонка размером с олимпийскую медаль, тоже была выполнена в виде восточной символики; то бишь - "Инь-Янь", только одна половинка была чёрной, а вторая - полностью гармонируя с цветовой гаммой фонариков: золотой.

– Ожидать чего-то другого - было бы наивно.
– Тихонько проворчала Таня.
– Драгметалл, зарабатываемый грязным трудом, для чёрных дел... Показуха на высшем уровне. Капелька скромности, ему бы не помешала.

Она глубоко вдохнула-выдохнула, и придавила кнопку основанием ладони. За дверью, украшенной всё тем же восточным орнаментом (причудливое переплетение цветов, пучеглазых - похожих на гусениц драконов, и ещё чего-то непонятного и красивого), раздалась частая барабанная дробь.

Дверь распахнулась синхронно с последним ударом невидимой барабанной палочки. Татьяна непроизвольно икнула. Стоящий на пороге человек походил на уроженца востока так же, как высохший плевок на асфальте идентичен с вещью, способной лишить человечество всех его пороков.

– Эньг Жуй Лом?
– Запинаясь, выговорила повелительница неликвидов.

– Да.
– Лицо хозяина блока под номером один, было на редкость бесстрастно: голос также не выражал никаких эмоций.
– Чем обязан?

"Японская неразбериха...
– Смятенно подумала Таня.
– Я, конечно же, не великий знаток расовых признаков, но конкретно эта личность - ассоциируется у меня не с Мао Цзедуном, а - с каким-нибудь Харальдом Рыжей Бородой. Узнать бы, с каких пор в Скандинавии завелись провинции с названием Финансцзы Фуй? А, всё забываю, что мы в МУРЛО".

При виде двухметрового, плечистого Эньг Жуй Лома, в памяти всплывали отнюдь не пагоды, китайские палочки и прославленная пиротехника. Первым делом вспоминались драккары, фьорды и знаменитые рогатые шлемы. Поставщик тёмных магов, выглядел стопроцентным викингом. Правда, одетым в длинный шёлковый китайский халат. Само собой - чёрный с золотом. Под которым легко угадывалась мощная мускулатура тяжелоатлета. Ещё одной запоминающейся деталью, была массивная нижняя челюсть. При взгляде на которую, больше не хотелось подтрунивать над именем фигуранта. Для такой, и монтировка поменьше - за зубочистку сойдёт.

– Мы... это...
– Замямлила Татьяна, ожидавшая увидеть земляка Джеки Чана: и уж никак не настроенная на встречу с потомком берсерков.
– Ну...

Эньг смотрел на неё, по-прежнему не выражая никаких эмоций. Это было как-то странно, взгляд псевдо-китайца был вроде бы живым, и, в то же время - каким-то тусклым, отсутствующим. Тане стало жутковато. Чёртик с левого плеча панически заламывал верхние конечности, и вопил "Полундра! Спасайся, кто может: пока полная ндра не настала!". Ангелочек с правого, упрямо мотал нимбом, веско изрекая "Не подавайся эмоциям. Ты сможешь!". Таня вспомнила умоляющие глаза Гулберта Скайтиборна, и велела чёртику заткнуть фонтан. Тот насупился, буркнул "Если что - я тебя предупреждал": и исчез.

– Мы по поводу Буйгальтирвардеона.
– Команданте пришёл на помощь к спутнице. По всей видимости, Гоги Вана не волновал тот нюанс, что между именем и внешностью фигуранта - наличествуют ощутимые расхождения.
– Ситуация требует пересмотра.

"Викинг" как-то неуклюже шагнул в сторону, совершенно не изменившись в лице.

– Проходите.

Глава пятнадцатая. Чёрная кнопка, или - бледно-зелёный закон парности.

"А я-то, глупышка японская, боялась к Шиклабону заходить.
– Натянуто улыбаясь, Татьяна прошествовала внутрь жилища на негнущихся ногах: прихожая, гостиная.
– Приятное заведение, милые зверюшки... А вот сейчас с нами какое-нибудь непотребство учинят!
– и скандинавских пельменей марки "Непрошенные гости", из нас налепят. Не хотелось бы. Не люблю пельмени".

Негромко хлопнула закрывшаяся дверь. Таня с усилием сглотнула появившийся ком в горле, и постаралась максимально быстро оценить потенциальное поле боя. Бамбуковая мебель, разнообразный фарфор, шёлк. Цветовую гамму уточнять?

Единственной вещью, как-то выбивающейся из общего стиля - было прямоугольное настенное зеркало без рамы: примерно двух с половиной метров в диаметре. Вделанное в центр самой большой стены гостиной. И, моментально расшатавшее и без того нестабильное душевное состояние повелительницы неликвидов, до полного и законченного ералаша. Как и от блёклого взгляда Эньга, от него веяло чем-то ненормальным, тягостно-зловещим.

"Не золотое, и не чёрное.
– Татьяна с однозначным усилием отвела глаза от зеркала.
– Но, что-то мне в нём не нравится, хоть ты тресни как Буратино во время дуэли на кувалдах... Японская амальгама, что ж так тревожно-то?".