Избранная
Шрифт:
Больше ничего примечательного не было. Маша присела на диванчик в холле, прижала Книгу к груди, пытаясь сосредоточиться. Рядом с ней сидела девочка лет семи с забинтованной ладошкой.
– Меня зовут Вера, – повернулась к ней малышка. – А тебя как?
– А меня Маша, – улыбнулась девушка. – Что с тобой случилось?
– Играла с ножницами и порезалась.
– Ножницы – опасная игрушка.
– Теперь знаю, – ответила девочка. – А ты тоже заболела?
– Нет. Я пришла поговорить кое с кем.
– А с кем?
– Не знаю еще…
– Как же ты узнала, что надо прийти? – не унималась
– Прочитала в Книге.
– В какой – в этой? – девчушка тронула пальчиком Книгу.
– Ты очень любопытная маленькая девочка, – рассмеялась Маша. А Вера стала повторять вслух считалочку, которой ее научила Агнесса:
Раз, два,
Враг вернется.
Три, четыре,
Ночь придет.
Тот последний посмеется,
Кто от страха не умрет.
Сделай свой последний шаг
И запомни – в доме враг.
Маша вздрогнула, вспомнив почему-то Фредди Крюггера. Слишком зловещая считалочка для такой малышки, подумала она. И, убедившись, что делать ей здесь больше нечего, она еще раз внимательно посмотрела на плакат с надписью «Не болтай!» и пошла домой.
На следующий день Люба с Верочкой уже по-свойски заглянули в гости к соседям. И пока взрослые пили кофе в гостиной, Агнесса увела Верочку в свою комнату:
– Все еще больно?
– Чуть-чуть, – ответила Верочка. – Папа отведет меня к врачу, и все пройдет.
– Я уже говорила – он тебе не папа, – властно сказала Агнесса.
Верочка надула губки:
– Это не так! Я его люблю!
– Не любишь, – зло ответила Агнесса. – И он тебя не любит. Они заведут себе нового ребенка, а тебя сдадут в интернат.Директриса раздала материал по теме:
– Дома прочтите внимательно.
– Но здесь ошибка, – подала голос Маша, а когда все повернулись к ней, пояснила: – «Тит Андроник» был написан Шекспиром в тысяча пятьсот девяностом, а не в тысяча шестисотом, как здесь указано.
Директриса сверилась и признала:
– Все правильно, исправьте у себя в конспектах. Молодец Маша!
– Скажи еще, что читала! – шепнула Катя.
– По телику передачу смотрела, – флегматично ответила Маша.
– Выберите один сонет Шекспира и напишите по нему сочинение, – сказала Алла Сергеевна. – Работы сдать в понедельник на пяти листах.
Класс возмущенно зашумел, директриса еще что-то говорила, но Маша не слушала. Сквозь гомон класса она четко слышала детский голосок.
Раз-два, враг вернется,
Три-четыре, ночь придет.
Тот последним посмеется,
Кто от страха не умрет…
– Аверина, ты где витаешь?! – голос директрисы привел Машу в себя, и она от неожиданности уронила ручку.
– Извините… Я думала о сонете…
Директриса недовольно покачала головой.
Это явно был знак, и его следовало разгадать. На перемене Маша побежала в холл и, убедившись, что ее никто не видит, раскрыла Книгу. На первой же странице она увидела ту самую считалочку, написанную большими буквами детским почерком. Девушка пролистала остальные страницы – и на каждой из них проступали неровные буквы зловещей считалочки.
Маша закрыла Книгу, подняла голову и чуть не вскрикнула: прямо перед ней на стене висело зеркало, а в
нем отражалась она сама… с большим животом, как у беременной!Маша в ужасе схватилась за живот – тот оказался плоским, как обычно. А секунду спустя и отражение в зеркале было нормальным.
– Что с тобой? – к Маше подошла Катя.
– Колики… Наверное…
Маша осторожно отошла от зеркала и, продолжая держаться за живот, пошла по коридору. Катя удивленно посмотрела ей вслед. Странная она какая-то в последнее время, эта Машка…
– Раз-два, враг вернется, три-четыре, ночь придет!.. – хором повторяли Агнесса и Верочка, резвясь в гостиной Зубовых.
– Девочки, вы не могли бы поиграть в другом месте! – раздраженно попросил Анатолий, сидящий за компьютером.
У него был повод нервничать. Загадка группы крови дочери не давала ему покоя. И теперь он, найдя в Интернете схемы наследования группы крови, пытался высчитать, может ли быть у Верочки первая группа. Только из-за шума никак не получалось сосредоточиться.
– У отца вторая… у матери четвертая…
Девочки перешли играть в другое место – они забрались на диван, стали прыгать на нем и выкрикивать свою считалочку во весь голос:
– Раз, два! Враг вернется! Три, четыре! Ночь придет!..
– У ребенка не может быть первой! – воскликнул Анатолий и, не удержавшись, рявкнул на девочек: – Да замолчите вы!!!
Нервы его были на пределе, сердце бешено стучало.
Если это твой ребенок…
Слова Феликса поминутно всплывали в памяти. Может быть, в самом деле врачи напутали. А может…
– Папа раньше никогда не кричал на меня так! – обиженно сказала Верочка, когда они с Агнессой перебрались в ее комнату.
– Теперь ты понимаешь, что я была права? Он тебя больше не любит.
Верочка уныло опустила голову.
– Не позволяй им обижать себя, – строго сказала Агнесса.
– Но что я могу сделать?
– Это проще, чем ты думаешь, – змеиная улыбка искривила губки Агнессы. – Не дай им завести второго ребенка, и они не сдадут тебя в интернат. Слушайся меня, и ты сможешь из родителей веревки вить!А в это время Маша с Дэном сидели у нее в комнате и, обложившись книгами, готовили задание по Шекспиру. За последние дни Дэн вообще стал в их доме частым гостем, и Машины родители не возражали против этого. Напротив, этот серьезный и обаятельный парень им пришелся по душе. Он был галантен и обходителен с Еленой, нашел о чем поговорить с Вадимом, и даже Сашка проникся к нему уважением. Он так и сказал Дэну сегодня утром, «как мужик мужику»:
– И что ты в Машке нашел? Она по жизни такой тормоз!
А сейчас Маша попросила Дэна принести попить, и он вышел на кухню. Вадим, как обычно сидел там за рисованием. Несколько готовых эскизов лежали рядом на столе.
– Очень крутые рисунки, – заметил Дэн, проходя мимо.
Вадим польщенно заулыбался.
– Как вам удается уделять столько внимания семье и вместе с тем сосредоточенно работать?
– На это уходит много времени, – расцвел от похвалы Вадим. – Наверно, поэтому я постоянно занят.
Тут Дэну попался на глаза диск группы «Утопия», который он сам не так давно подарил Маше.