Избранница забытых богов
Шрифт:
Я практически не думаю, что делаю. Инстинкты, навыки и эмоции мужчины ведут меня по верному пути почти без усилий. Я отражаю удары и наношу свои, перехватываю огромные кулаки, перекатываюсь по подставленным спинам Теней, раскручиваю их на манер палицы.
Что-то внедряется в мои мысли и эмоции. Чужеродное.И будто каменная стена вырастает в процессе боя...
Я еще не вижу препятствия глазами, не слышу его, но понимаю, что мы больше не одни - унас появился еще наблюдатель кроме Абоци... и очень хорошо мне знакомый наблюдатель.
Почему-то это вызывает раздражение.
Я наношу серию самых жестких
Но обидно...
Наша девочка
Гонг.
И бой окончен.
А я резко поворачиваюсь к чужаку.
Малхаз стоит возле дверного проема и смотрит на меня, не отрываясь. Под глазами у него залегли огромные тени, а взгляд... Он будто убивает меня этим взглядом и ласкает...И я, одетая для тренировки привычно закрыто, защищенная железными пластинами, чувствую себя...почти обнаженной.
Это поднимает клокочущую ярость в моей душе.
Я резко дергаю рукой, прогоняя Теней и четырнадцатого с площадки, а потом делаю приглашающий жест... Раз уж он прервал тренировку и не дал мне довести себя до ощущения опустошенности, пусть расплачивается...
Малхаз демонстративно отбрасывает оружие, что всегда носит с собой...Что ж, мне тоже не нужен подобный козырь.А вот другой...
Как только он приближается, я натягиваю на себя солнечные лучи, как защитный полог, и становлюсь почти невидимой...
Сбившийся шаг... Ивот он уже сгибается от моего удара, который не смог ни предугадать, ни заметить. Я снова отступаю, не сдержав усмешки от его озадаченного вида.Он же хотел познакомиться с воинами Света? Так пожалуйста...Они так были названы вовсе не за то, что обладают силой мудрого брата...
Росчерк световой ленты оплетает ноги мужчины, и я валю его на пол резким рывком - и уверена, мы оба вспоминаем наше знакомство. Но я на этот раз готова к его быстройреакции. И за мгновение до того, как он пытается дернуть на себя то, чего уже не существует, отскакиваю прочь.
Фыркает и делает подсечку.
Хм, настолько точно, будто видит меня...
Выбрасывает руку в попытке захвата...и я понимаю - видит. Не зрением, нутром. Пришел в себя, разобрался что к чему и воспользовался нашей связью...
Мы деремся молча и почти бесшумно. Лихо. Задевая друг друга по касательной и успевая отпрянуть. Нам нет необходимости ранить друг друга, каждый из нас просто хочет взять верх над другим... Во всех смыслах.
Я не знаю, сколько продолжается наша схватка. Для меня перестало существовать время и мир за пределами тренировочной площадки...
Лишь я. Он. И наши эмоции...И в какой-то момент именно мои растрепанные чувства, а может усталость вынуждают совершить ошибку. Не тот подхват, не тот поворот...
И вот уже резкий рывок оставшегося настороже Малхаза, и я валюсь навзничь на спину... Но в последний момент он успевает подставить свою руку мне под лопатки.
И опускает почти бережно, вынуждая содрать световой полог...
Мы тяжело дышим и смотрим друг другу в глаза.
С каким-то даже отчаянием...
Его взгляд вдруг наполняется чернотой и решимостью. А я понимаю, что если он наклонится еще совсем немного, его губы прижмутся к моим и
почти хочу этого... Почти. И облизываю губы, не зная, зачем я это делаю...Наверное, чтобы просто выдохнуть, наконец.А может сказать...
– Зачем ты здесь, Малхаз?
– Пришел за тобой, принцесса, - его тихие слова почти неразличимы за стуком сердца.
– Я хочу быть с тобой...
– Как долго?
– против воли в моих словах обида и боль.
И словно целительской магией, холодным и мягким потоком меня окутывают его слова.
– Столько, сколько позволят боги. Столько, сколько ты позволишь сама...
Я вдыхаю эти слова почти со стоном. А потом резко сжимаю кулак и выбрасываю кисть вверх, открывая портал в свою комнату.
Мы перемещаемся туда уже целуясь.Его язык сплетается с моим то ли в схватке, то ли в танце...
Впрочем, это одно и то же.
Его руки почти болезненно стягивают капюшон с моей головы и вытаскивают шпильки, апальцы погружаются в мои волосы, окунаются в них полностью, как окунается уставший путник в благословенные воды бурной реки.
Ласкают, тянут, путают пряди.
Он покрывает легкими поцелуями мои губы, нос, лоб, щеки, потом несдержанно рычит и кусает за кожу на скуле, чуть сдавливает шею...
– Хочу быть в тебе, принцесса... Хочу оттрахать так, чтобы ты не могла даже пошевелиться, а потом нежно-нежно и долго-долго лизать тебя, пока ты не взмолишься о пощаде...
– Опять только слова?
– я хотела сказать насмешливо, а получилось... с придыханием.
Меня возбуждало все, что он говорил. Что он делал.
Каждое его торопливое, порой грубое и неловкое движение.
Он спешил... И никак не мог справиться с многочисленными застежками и деталями тренировочного костюма. Тянул, рвал и резал,если не мог что-то снять - но мне было плевать.Мне до одури хотелось оказаться под ним, на нем, рядом с ним, потому я тоже торопилась. Стаскивалатряпки, которые были на нем, царапалась, гладила, кусала обнажавшуюся кожу и тут же зализывала укусы.
Мы катались по кровати как дикие звери, свихнувшиеся от запаха крови.
Он, наконец, оголил мою грудь и с утробным рыком вобрал в рот сосок, выкручивая до боли второй.
В голове помутилось, а между ног стало так мокро, что я защипела. И рывком выдрала шнуровку его брюк, запустила туда руку и плотно обхватила его твердость, притираясь всем телом и сжимая пальцами крупную головку.
Малхаз застонал.
А потом отшвырнул меня прочь, стянул мои брюки, чудом выжившие в этом поединке, обнажая бедра, и резко поставил меня на колени, подхватив одной рукой под живот а другой нанося чувствительный шлепок по ягодицам.
И еще один.
Я взвилась от похоти:
– Возьми меня! Малха-аз...
Одним движением он вошел в готовое его принять лоно, и,помогая себе руками, всем телом, принялся насаживать меня на свой член, высекая искры вмоей крови, которые вскоре превратились в пожар.
Я кончила почти сразу.
Но он не пощадил - не останавливаясь, не сходяс безумного ритма, которые себе задал, продолжал вбиваться в меня с такой силой, что монолитная кровать начала раскачиваться, а я почти перестала чувствовать свое тело - лишь вновь раскручивающуюся спираль между ног, готовую поглотить и меня, и пространство вокруг.