Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия

– Вот об этом я и говорю, – недовольно выдыхает Манакриза. – Тебе страшно тут одному, ты боишься, что я сбегу, а я терплю вот это всё и твой хвост на мне.

– Зато так теплее, – шепчет в ответ Шаакаран, плотнее прижимаясь к её спине своей.

*** 

Лео спит долго. А я не могу. Сижу в изножье, скрестив ноги по-турецки, облокотившись на колено, и наблюдаю за ним. Лео спит неподвижно, почти бесшумно, и, кажется, большие рога ему ничуть не мешают. Мне бы так спокойно со своими спать.

Время от времени тишину нарушают всхрапы Саламандры, её сонное сопение или скрежет когтей по полу, когда она перебирает лапами.

Ощущение сюрреализма происходящего просто зашкаливает, и время от времени я трогаю свои рога, ногу Лео под покрывалом или оглядываю погружённую в полумрак комнату, пытаясь убедить себя в том, что всё это – моя нынешняя реальность.

Затем от нечего делать тренирую убирание рогов – из-за неспособности их скрыть Лео уговаривал меня остаться здесь, а после последнего сидения в неведении мне невыносимо хочется свободы.

Я больше не могу просто ждать, когда всё случиться.

Я не привыкла в жизни быть только наблюдателем.

И пусть я позволила себе расклеиться, посадить себя здесь, лениться в тренировках маскировки рогов, позволила себе стать слабой и зависимой, мне это надоело, и я хочу действовать. Хочу сама выбирать, что делать и как реагировать на события.

Но в разумных пределах, конечно: пусть преступников, желающих нас убить, ловит кто-нибудь другой. За их поимкой я определённо предпочитаю наблюдать со стороны.

Так я любуюсь спящим Лео, тренируюсь, размышляю… и к моменту, когда он открывает глаза, сижу в изножье постели всё в той же позе, только без рогов.

– У тебя получилось? – тихо произносит Лео. – Или твои очаровательные рожки мне только приснились?

– Получилось, – я не могу сдержать улыбки в ответ на его улыбку.

*** 

Тихо вздыхают вокруг больничной койки аппараты, пиликает нагромождение медицинских приборов, на экранах извиваются графики. Гатанас Аведдин цветом кожи почти сравнялся с белым постельным бельём. Приборы качают воздух в его лёгкие, приборы следят за биением сердца и деятельностью мозга.

Вздыхающий и пищащий полумрак реанимационного бокса тщательно охраняется. Никто не вправе входить и выходить без разрешения полицейских у двери.

В коридоре реанимации появляется медработник. Статный, в белом халате поверх брони, в шапочке, закрывающей рога, в скрывающей половину лица маске. Подходит к посту и показывает бейдж с именем и фото, небрежно приспускает маску до губ:

– Я на осмотр.

Охрана, успевшая убедиться в том, что никто не спешит врываться в бокс архисоветника и вредить ему, оглядывает бейдж и лицо довольно небрежно, кивают посетителю. Он подтягивает маску, задевая белые пряди волос, и входит в бокс.

На миг застывает, а потом бодро подходит в изголовье больничной койки. Внимательно оглядывает неподвижное лицо Гатанаса Аведдина, искажённое треугольником ротоносовой маски. Датчики на его голове и груди. Венозные катетеры и трубки капельниц.

– Ты оказался прав, – произносит белокурый посетитель. – От родовой силы не сбежать. Поэтому тебе придётся пожить ещё.

Он перекрывает катетеры и отсоединяет трубки капельниц. Сдёргивает датчики, вызывая обвал графиков на мониторах и тревожный писк. Последней он снимает подающую кислород маску и касается груди Гатанаса Аведдина.

От пальцев посетителя расходятся кристаллические волны.

Индикаторы накопителей магии вспыхивают по всей длине, накопители отстреливаются. Сирена взвывает. Дежурные полицейские тревожно оглядываются. А тело Гатанаса Аведдина стремительно охватывает волна кристаллизации. Посетитель убирает руку, но кристалл продолжает нарастать, отделяя Гатанаса от койки, поднимая над ней.

Новые накопители тоже отстреливаются. Полицейские распахивают дверь палаты, направляют пистолеты на посетителя.

– Я сдаюсь, – произносит он, поднимая руки. Зацепляет из кармана металлический футляр и швыряет под ноги полицейским, ныряет за кристалл с Гатанасом внутри. Белый дым с шипением заполняет палату. Но в неизвестного не стреляют из страха попасть в архисоветника. Полицейские отступают от клубов дыма, но не опускают пистолеты.

Дым разливается по коридору, вынуждая их пятиться. А когда развеивается, неизвестного посетителя нигде нет. Продолжают тревожно пищать отсоединённые приборы. А Гатанас Аведдин лежит на койке, надёжно запечатанный в кристалл.

Глава 47

Белые стены и холодный свет создают ощущение холода, но на самом деле в лаборатории светло. И нервно.

– Значит, так, – Юмаат садится за металлический стол напротив меня. Её красные волосы кажутся слишком яркими в этой белой обстановке. Бюст с красными кружевами чуть не вываливается из выреза блузы. – Рассказывай, как проявляется твоя магия.

Никакого энтузиазма по поводу моего добровольного явления на исследования Юмаат не показывает, взгляд у неё слегка плывёт, словно временами она немного не здесь.

– Юмаат, чем ты занята? – интересуется сидящий рядом со мной Лео.

– Думаю, – отзывается она рассеянно. – У нас тут такие интересные показатели магического фона после массовой добавки Эёранской магии…

– Тебе надо определить магию Насти и разработать схему развития способностей.

– У меня много дел, – Юмаат хмурится. – Зачем такая срочность?

– Хочу захватить власть в Нараке, и моя невеста должна уметь постоять за себя, – Лео притягивает мою руку и целует кончики пальцев.

Я нервно хмыкаю, а Юмаат выражает моё мнение по поводу подобных высказываний:

– Не смешно.

Лео снова целует кончики моих пальцев.

Закатив глаза и покачав рогатой головой, Юмаат опускается выдающимся бюстом на металл столешницы и подпирает щёку кулаком:

– Ощущала ли ты течение магии в теле?

– Да.

– Сопровождалось ли это явлениями, необъяснимыми иными причинами, кроме использования магических способностей?

– Да.

– Опиши в подробностях первый эпизод проявления магических способностей.