Избранное

После восьми лет строительства почти всех рабочих увезли. Оставили едва несколько десятков. Понятно, что, если это был завод — например, атомный завод, — все действовало автоматически, и людей требовались единицы. Но был ли это завод? По его, Троцдема, мнению, наверх было завезено огромное количество электрической аппаратуры, но какой именно и для чего — он не знал.

Наступившее вскоре относительное затишье позволяло предположить, что предприятие уже построено или по крайней мере завершен самый крупный подготовительный цикл. Но приступил ли завод к работе? Это было сомнительно: грузовиков поднималось и спускалось очень мало, что свидетельствовало о ничтожности продукции или о полном ее отсутствии. Впрочем, сырье могли брать и на месте, а продукцию складировать там же. Согласно другой гипотезе, предприятие и не должно было выпускать никакой продукции, а занималось совсем иной деятельностью, какую и вообразить трудно.

Троцдему частенько случалось говорить с рабочими, которые по разным поводам поднимались наверх или спускались с плоскогорья, однако из этих бесед мало что удавалось извлечь, а то и совсем ничего. Люди были вышколены и держали язык за зубами. Но даже те немногие, кто не слишком серьезно относились к обязанности хранить тайну, имели обо всем очень туманное представление.

Одну только важную вещь удалось ему узнать, а именно: за исключением руководства и главных технических специалистов, никто не участвовал в работах от начала до конца. По прошествии самое большее двух лет все работники подлежали замене, так что никто из них не мог составить себе полное представление о характере работ.

Гораздо более интересными, хотя и необъяснимыми, были, по мнению лейтенанта Троцдема, некоторые другие обстоятельства и эпизоды, касавшиеся непосредственно гарнизона у внешней границы зоны 36; интересными в первую очередь потому, что он являлся живым их свидетелем. Вот что он рассказал.

Офицерам и солдатам гарнизона строжайше запрещалось пересекать границу и вступать на территорию зоны 36, за сетку из колючей проволоки, протянутую даже по отвесным склонам скал. В их задачу входило немедленно сообщать командованию Центра, с помощью портативных радиопередатчиков или по телефону, о любом подозрительном человеке или предмете, а также мало-мальски значительном происшествии. В последнее время поступавшие сверху требования усилить бдительность стали каким-то кошмаром, словно там с минуты на минуту ждали вражеского нападения извне.

Но вот что самое странное. Всякий раз, когда патруль или караульные на постах, обнаружив кого-нибудь — почти всегда лесников или охотников, — сообщали об этом по радио и тройным сигналом рожка, их сообщение опережала, пусть даже на несколько секунд, точно такая же встречная информация командования. Например, из Центра шел приказ: «Усилить наблюдение за правым сектором квадрата 78 (вся топографическая карта зоны была разбита на нумерованные квадраты) в районе долины Рио-Спреа». И это было то самое место, где солдаты только что обнаружили неизвестного.

В некоторых случаях информация была точнее: «Двое неизвестных в квадрате X следуют под скалами. Принять к сведению». И случалось, что часовые еще ничего не успевали заметить.

Троцдем задавался вопросом: что все это значит? Неужели кто-то невидимый контролирует их, выполняя ту же самую задачу охранения и опережения гарнизона в оперативности и точности? Но кто? И откуда? Ведь гарнизон никогда никого в окрестностях не замечал, да и на бровке нависших скал не появлялось каких-либо других караульных. Можно ли допустить, что в Центре сидят волшебники?

— Но вы-то сами, лейтенант, — не отступался Исмани, — видели своими глазами предприятие наверху?

— Ни разу. Я же сказал, наш гарнизон близко к нему не подпускают. Мы видим лишь горы да леса. Разве что из долины Ангелов, в километре отсюда, можно кое-что разглядеть.

— Что именно?

— Кто его знает… Часть стены — ни окон, ни прорезей. За стеной — высоченная антенна, похожая на радио. А на верхушке — какой-то глобус.

— Шар?

— Похоже. Говорят, видели, как он шевелится.

— Как шевелится?

— Вращается вокруг своей оси.

— Зачем?

— Вы меня спрашиваете? Это загадка. Здесь все кругом — проклятая загадка. И еще неизвестно, ради какого вздора.

— А вы не думаете, что там атомная установка?

— Я уже говорил. Насколько в этом может разбираться невежда вроде меня… Если бы это была атомная установка, то через нас провозили бы гораздо больше всяких грузов. И потом…

— А сообщение, — спросил Исмани, — только по этой дороге?

— Для грузов есть и канатная дорога, но нам же видно, полные идут вагонетки или пустые, — вступил в разговор младший лейтенант Пикко, который, сидя в одиночестве за соседним столом, прислушивался к их беседе. — Вы лучше расскажите про голос…

Троцдем пожал плечами.

— Не слушайте, профессор. Я в это не верю. По-моему, это сказки. Многие из наших солдат утверждают, что слышали какой-то голос. И вроде бы голос не похож на мужской.

— Он звучит сверху?

— Да.

— И что он говорит?

— Никто не может разобрать. Некоторые считают, что это иностранный язык, потому и непонятно. Другие думают, что всему виной большое расстояние. Лично я его ни разу не слышал.

Исмани повернулся к младшему лейтенанту Пикко.

— А вы?

— Я… Мне казалось несколько раз… Но, честно говоря, поручиться не могу…

— Вот видите? — заключил Троцдем. — Как доходит до дела, сразу концы в воду. Но разговоров хоть отбавляй, все клянутся, что это чистая правда, только никто не скажет: я, мол, слышал его в такой-то день и такой-то час. Фантазии, сплошные фантазии, да и что удивляться: вокруг любой тайны вертятся самые нелепые слухи, как на войне.

— Ну а про собак чего ж не расскажешь? — заметил Пикко. — Ты же сам это видел.

— Про собак? — заинтересовался Исмани.

— Да. Еще одно из множества необъяснимых явлений, — ответил Троцдем.

— Про собак, которых вы держите здесь?

— Держали. Оба пса как волки. Но к службе оказались непригодны. Едва их сюда привезли, как они пришли в страшное волнение!

— Лаяли?

— Да нет, что самое любопытное, как раз не лаяли. Они выли. И рвались наверх.

— Куда наверх?

— Бог их знает. На скалы, туда… Словом, пришлось их отправить назад.

— Только эти или другие собаки тоже?

— С ними со всеми тут что-то происходит. Даже лисенок, которого однажды привез сюда сержант Интроцци, и тот чуть не до судорог тявкал на скалы…

В этот момент послышался рев мотора. Машина, судя по звуку, преодолевала последний подъем. Все посмотрели в окно. К казарме подъезжал автомобиль, доставивший госпожу Стробеле.

VII