Избранные произведения в одном томе

— Нет, мы просто друзья.

— Просто хорошие друзья? — уточнил Робертс, вскинув брови. — И не более того?

— А ваша главная забота как следователя выяснить, кто с кем трахается?

— Отвечайте на вопрос, мисс Фостер, — потребовал Уилкинсон.

— Я уже говорила вам два раза: я — старший инспектор Фостер. — Эрика со стуком положила на стол перед ними свое удостоверение. — Я расследую двойное убийство. В обоих случаях преступник проник в дом и задушил своих жертв, надев им на головы полиэтиленовые пакеты. Обе жертвы — мужчины: доктор Грегори Манро и Джек Харт. Наверняка вы об этом слышали. Я возглавляю следствие по этим делам, а доктор Айзек Стронг принимает в них участие в качестве судмедэксперта. Доктора Стронга я также знаю и не как специалиста. Мы иногда общаемся вне работы как друзья, и мне известно, что он гей. Теперь, похоже, наши личные и профессиональные отношения переплелись, поскольку убитым оказался партнер Айзека, Стивен Линли, который сейчас лежит наверху с проломленным черепом. Понятно, что доктор Стронг был потрясен, когда обнаружил его тело, и позвонил мне. Ознакомившись с расшифровкой его звонка, вы убедитесь, что я велела ему немедленно позвонить в службу «999». Затем я положила трубку и приехала на место происшествия. Сразу скажу, что пакеты, использовавшиеся в предыдущих убийствах, — это особые приспособления, и, думаю, такой же тип пакета был использован при убийстве Стивена Линли. Так что советую прислушаться к моим словам и вести себя более уважительно, потому что через несколько часов, если вы по-прежнему будете заниматься этим делом, приказы будете получать от меня.

Эрика откинулась на спинку стула, с вызовом глядя на полицейских. Те растерянно переглянулись.

— Очень хорошо, мэм, — произнес Уилкинсон со смущенным видом.

— У вас есть ко мне еще вопросы?

— Думаю, на сегодня достаточно, — ответил Робертс.

— Спасибо. Мне бы хотелось побеседовать с доктором Стронгом. Где он? — спросила Эрика.

Сотрудница полиции у двери, говорившая по рации, подняла голову.

— Это был дежурный, — сказала она. — Мне только что сообщили, что старший инспектор Спаркс оставил Никсона за старшего на месте преступления, а сам повез доктора Айзека Стронга в отделение Чаринг-Кросс.

— Как это повез? — переспросила Эрика. — Его задержали? Или он поехал добровольно?

Женщина повторила вопрос по рации, из которой затем послышались треск и пиканье. Наконец, через пару минут голос в рации подтвердил, что Айзека арестовали по подозрению в убийстве Стивена Линли.

Глава 58

Помедлив в нерешительности, Эрика взялась за медный дверной молоток и постучала, потом отступила на несколько шагов и окинула взглядом темный дом. Дождь прекратился, зато теперь дул холодный ветер, и, хотя она промокла насквозь, ее радовало, что на смену жаре пришла прохлада. Она запахнула на себе полы джинсовой куртки и уже хотела еще раз постучать, как увидела, что маленькое окошко у входной двери осветилось.

— Кто там? — послышался раздраженный голос Марша.

— Босс, это Эрика, старший инспектор Фостер.

— Какого черта? — пробормотал он. Лязгнули несколько задвижек, звякнули два открываемых замка, и дверь наконец-то отворилась. Марш стоял на пороге в одних трусах-боксерах.

— У меня есть очень веская причина, — сказала Эрика, выставляя вперед ладони.

* * *

Двадцать минут спустя Эрика с Маршем сидели за начисто выскобленным длинным кухонным столом из дубовой древесины. От ее джинсовой куртки, сушившейся у плиты, поднимался пар. Марш уже надел тренировочные штаны, а его жена, Марси, без макияжа, со взъерошенными длинными темными волосами, чайной ложкой накладывала чайные листья в заварочный чайник, пока кипятилась вода.

— Боже, — выдохнул Марш, когда Эрика сообщила ему про Стивена Линли.

— Простите, что ворвалась к вам среди ночи, но я просто опасаюсь звонить вам со своего мобильного, — объяснила Эрика.

— А личного мобильника у вас нет? — спросил Марш.

— Нет.

— Как же вы обходитесь, если нужно позвонить по личному делу?

— У меня мало личных дел, — ответила Эрика. Возникло неловкое молчание. Чайник закипел, и Марси заварила чай. — Дело в том, — продолжала Эрика, — что мой телефонный разговор с Айзеком станет вещественным доказательством в нашем деле, раз он теперь подозреваемый. Но, сэр, он не убивал. Я видела место преступления. Это дело рук Ночного Охотника, я в этом уверена.

— Вы ведь сказали, что Стивену Линли размозжили голову пепельницей?

— На нем был такой же полиэтиленовый пакет — «суицидальный» пакет; он лежал голый на кровати. Вероятно, что-то пошло не так, и убийца запаниковала. Скорей всего он оказал сопротивление.

— Вы и впрямь считаете, что это женщина? — спросила Марси с недоверием в голосе.

— Да, мы так считаем, — подтвердила Эрика. Марси поставила перед ними чашки с чаем. Зазвонил лежавший на столе телефон Марша.

— Суперинтендант Никсон, — сообщил Марш, глянув на дисплей, прежде чем ответить.

— Он был на месте преступления вместе со старшим инспектором Спарксом, — доложила Эрика.

— Алло? Джон, это Пол Марш… — Он вышел из кухни и прикрыл за собой дверь. Эрика слушала, как его голос затихает в коридоре. Марси подошла к столу и села напротив нее.

— Угощайся, — предложила она, открыв банку с печеньем и поставив ее на стол между ними. — А то на тебе лица нет.

— Спасибо, — поблагодарила Эрика. Они взяли по печенью и стали молча жевать.

— Сегодня… годовщина, я помню, — нарушила молчание Марси. — Мне очень жаль. Ты и сама знаешь, как я тебе сочувствую. Тебе нелегко.

— Спасибо. — Эрика взяла еще одно печенье. — Но, думаю, сегодня вечером я в каком-то смысле смирилась. Как бы это тебе объяснить. Я по-прежнему постоянно думаю о нем, но я смирилась с тем, что его не вернешь.

Марси кивнула. Эрика отметила, как мила она сейчас, без обычной своей «боевой раскраски». Красота ее сразу обрела мягкость.

— Думаешь осесть здесь, на юге? — спросила Марси, беря еще одно печенье и изящно макая его в чай.

— Не знаю. Последние два года я как будто заново училась жить. Сначала день после гибели Марка, потом неделя, месяц, год…

— В общем, планировать что-либо невозможно, — заключила Марси.

— Да.

— У тебя на севере остался дом, на Рёскин-роуд?

— Да.

— Очень хороший дом, такой уютный.

— Я с тех пор туда не возвращалась. Наняла профессиональных рабочих-упаковщиков, они уложили все вещи, поместили на хранение. Сейчас дом в аренде, — объяснила Эрика, с унылым видом откусывая печенье.

— Продай его, Эрика. Помнишь наш дом в Маунтвью-Террас? Я недавно узнала, что его продали за пятьсот тысяч фунтов! Я знала, что цены в Манчестере выросли, но это ж просто безумие. Шесть лет назад, переезжая сюда, мы его продали за триста тысяч. Ты могла бы купить что-нибудь в Лондоне. В районе Хилли-Филдс есть симпатичные домики… И я видела чудесный дом в Форест-Хилл. Он, конечно, нуждается в ремонте…

Эрика напрягала слух, пытаясь разобрать, что говорит Марш в коридоре.

— Марси, я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать цены на жилье, — перебила она его жену.

Та заметно напряглась.

— Но ты заявилась к нам домой в три часа ночи. По крайней мере, могла бы вести себя вежливо.

— Марси, у меня был долгий и ужасный день.

— У тебя каждый день долгий и ужасный, Эрика. — Марси поднялась из-за стола и вылила остатки чая в раковину, забрызгав кафель.

— Прости.

— Никто из отделения Пола не считает себя вправе врываться к нам домой посреди ночи.

— Я не…

— А ты чем лучше?

— Ничем. Просто мы давно знаем друг друга, и я не хотела обсуждать с ним это по телефону, — объяснила Эрика.

Марш, вернувшись в кухню, увидел там живописную сцену: Марси стояла перед Эрикой, тыча в нее пальцем и собираясь что-то сказать.

— Марси, пожалуйста, не могла бы ты оставить нас?

— Конечно, конечно. Раз твоей сотруднице так угодно. Увидимся утром, — сердито бросила она.