Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
Несколько минут камера вела наблюдение за Джессикой, снимая ее в режиме приближенной съемки с противоположной стороны парка. Эрику поразили красота и беззаботность девочки, танцевавшей с подругой, раскачивавшейся на лазилках… Однако умиление быстро сменилось отвращением, едва она вспомнила, что смотрит на нее глазами Тревора Марксмэна.
Затем на экране появилось дрожащее изображение узкой тропинки в глубине парка. Видеокамера, двигаясь вдоль нее, миновала помятую урну, старую скамейку и остановилась на мужчине, пытавшемся запихнуть в мусорный мешок полную лопату опавших листьев.
— Развлекаемся? — спросил голос. Мужчина обернулся, и они увидели растрепанные каштановые волосы и лицо, как у гнома, — лицо Боба Дженнингса.
— Аатвалиите, сволочи, — буркнул Боб, состроив гротескную гримасу.
В углу экрана замигал красный индикатор, указывавший на то, что заряд на исходе. Кто-то чертыхнулся. Изображение колыхнулось, потому что камеру передали из рук в руки, и в последний момент, перед тем как батарея полностью разрядилась и экран потемнел, на нем мелькнуло знакомое лицо.
— Черт возьми, это ж был Боб Дженнингс и еще кто-то, на самых последних секундах… Можно промотать назад?
Джон извлек кассету и пододвинул к себе ноутбук. У них теперь имелась цифровая запись. Он нашел последние несколько минут съемки, включил воспроизведение: встреча с Бобом, мигающий красный значок разряжающейся батареи. Им понадобилось несколько попыток, чтобы «поймать» лицо, которое находилось в кадре всего долю секунды. Это был Тревор Марксмэн.
С минуту они молча смотрели на него.
— Это значит, что кто-то передал камеру Тревору; он не все время вел съемку в парке. А на допросе в ходе предыдущего следствия он утверждал, что всегда снимал сам, — сказала Эрика.
— И на вечеринке заявил, что никого не подпустит к своей камере, — вспомнил Джон.
Он снова включил запись последнего отрывка: камера приближается к воротам, мелькает лицо Джоэла.
— Слышите? Чей-то голос говорит: «Давай». С южноафриканским акцентом.
В дверь постучали. Это вернулся Питерсон.
— Босс, я нашел Джоэла Майклса. Пришлось поднимать досье на его настоящее имя. Он — Питер Майклс. Имя изменил на Джоэла в девяносто пятом году. Ему пятьдесят три. По выходе из тюрьмы пребывал в социально-реабилитационном центре. Сидел шесть лет — с февраля восемьдесят четвертого по март девяностого года за похищение и изнасилование девятилетнего мальчика.
Эрика с Джоном переглянулись.
— В девяностом, — продолжал Питерсон, — Питера Майклса допрашивали наряду с остальными обитателями центра, и, как и у Марксмэна, на седьмое августа девяностого года у него имелось алиби. Однако в последующие недели после исчезновения Джессики наблюдение за ним не вели.
— Как и за Бобом Дженнингсом, — добавил Джон. — Я ничего не могу найти о нем в архивных материалах. Его не допрашивали, не считали подозреваемым…
— А здесь, на пленке, они втроем общаются. Они знали друг друга, — подытожила Эрика.
Глава 45
Поздно вечером Эрика позвонила коммандеру Маршу из оперативного отдела. Свою команду после долгого трудового дня она отпустила по домам.
— Эрика, я же предупреждал, чтобы ты не трогала Тревора Марксмэна, —
сказал Марш. — Еще один судебный иск нам совершенно ни к чему.— Позвольте сказать, сэр, вы меня не слушаете. Я не собираюсь задерживать Марксмэна. Я намерена арестовать и допросить Джоэла Майклса: пусть объяснит, что связывало его с Тревором и Бобом Дженнингсом, имя которого постоянно всплывает в ходе следствия. Он обитал в той хижине, где в подвале мы нашли зуб ребенка.
— Личность которого пока не установлена.
— Тем не менее это не может не вызывать подозрения!
— Да, но за минувшие двадцать шесть лет в том доме могли обитать другие люди, наркоманы, у которых были дети, а у тех в свою очередь выпадали молочные зубы.
— В подвале хижины мы также обнаружили участки грунта, пропитанного бензином. Сестра Боба Дженнингса подтвердила, что он использовал генератор, работавший на этилированном бензине, а в костях Джессики обнаружена высокая концентрация тетраэтилсвинца, указывающая на то, что она подвергалась воздействию бензиновых паров. Теперь у нас имеются видеоматериалы, из которых явствует, что Тревор, Боб и Джоэл знали друг друга…
Марш молчал на другом конце провода.
— Сэр, Боба нет в живых, — продолжала Эрика. — Тревора трогать нельзя. Попробуем допросить Джоэла Майклса.
— Разумеется, это тебе решать, Эрика, — сказал он.
— Знаю, Пол. Но мне нужна твоя поддержка. Твой совет. Если я права, возможно, мы имеем дело с бандой педофилов.
— Когда ты хочешь это сделать?
— Скоро.
— Завтра утром похороны Джессики Коллинз. До того времени лучше ничего не предпринимать. Я буду на похоронах и думаю, тебе тоже не мешает прийти. Это способствует созданию положительной репутации. Что, как нам известно, имеет большое значение.
— Ладно.
— Ты также должна понимать, что Тревор Марксмэн теперь очень богатый человек. Полагаю, у него найдется хороший адвокат, который поможет его другу, когда ты произведешь арест.
— Меня не это волнует. Я больше обеспокоена тем, что целый день потратила на просмотр многочасового видео, в котором показано, как осужденные педофилы устраивают вечеринки и ездят к морю, а также видео, на которое Марксмэн снимал Джессику Коллинз и других местных детей. Меня гложет, что Джессика теперь — просто груда костей, а ее убийца разгуливает на свободе. Я хочу допросить Джоэла Майклса, и все. И у меня есть улики, подтверждающие мои подозрения.
— Держи меня в курсе, — не сразу ответил Марш. — Но сначала похороны. Увидимся там завтра.
— Хорошо, спасибо. — Положив трубку, Эрика стала собираться домой. Она прошла в кабинет, сложила в сумку свои вещи, а потом вспомнила, что в просмотровой оставила свой блокнот.
Глава 46
Коллеги Крофорда разбрелись по домам, но сам он задержался в отделении — спрятался в мужском туалете и двадцать минут просидел в кабинке, обливаясь потом. Потом он вымыл руки и вышел. Убедившись, что за ним никто не следит, Крофорд спустился по лестнице в просмотровую, где Эрика с Джоном целый день изучали видеопленки Тревора Марксмэна.