Избранные произведения в одном томе
Шрифт:
— Меня всю ночь продержали в этой адской дыре под названием отделение «неотложной помощи». А у меня просто голова закружилась, вот и все. Но нет, мне пришлось дожидаться, пока врачи осмотрят всех алкоголиков и наркоманов! — Эстель сосредоточила внимание на Эрике, Мосс и Питерсоне. — А потом заявились ваши, замучили вопросами. Будто я преступница! Вот вам что от меня надо? Мой мальчик умер… Его убили!
Эстель окончательно утратила самообладание. Она вцепилась руками в подлокотники кресла, заскрипела зубами и крикнула:
— Не приставайте ко мне, отстаньте, вы все!
— У нас машина без опознавательных
— Правда? — сказала она, смотря на него полными слез глазами.
Питерсон кивнул.
— Тогда, прошу вас, отвезите меня домой. Я просто хочу быть дома, одна. — Она взяла салфетку и вытерла лицо.
Спасибо, одними губами поблагодарила медсестра.
Питерсон снял кресло с тормоза и покатил Эстель к парковке.
— Ее сюда доставили в тяжелом состоянии — она была в шоке, организм обезвожен, — сообщила медсестра Эрике и Мосс. — Звонить никому не хотела. Я даже не знаю, есть ли у нее соседи или дочь, может быть? Дома ей нужно обеспечить покой, отдых.
— Питерсон сотворит чудо, старики его любят, — проговорила Мосс, вместе с Эрикой и медсестрой наблюдая, как Питерсон вкатил инвалидное кресло на парковку. Медсестра улыбнулась и вернулась в отделение.
— Черт, а ключи-то от машины у меня, пойдем скорей! — опомнилась Эрика. Они поспешили за Питерсоном.
— Уф, ну и пекло… — с отчаянием в голосе посетовала Эстель, когда они все сели в машину. В салоне было жарко, как в печке. — Все жарит и жарит, конца-краю нет! — Она занимала пассажирское кресло рядом с Эрикой. Мосс и Питерсон устроились на заднем сиденье.
Эрика перегнулась и помогла Эстель застегнуть ремень безопасности, потом завела мотор.
— Сейчас заработает кондиционер.
— Долго вы здесь простояли? — спросила Эстель, когда Эрика показала свое удостоверение работнику парковки, открывавшему шлагбаум. Тот их пропустил.
— Пятнадцать минут, — ответила Эрика.
— Не будь вы из полиции, вам пришлось бы заплатить полтора фунта. Хоть вы и не целый час стояли. Я все просила Грегори сделать что-нибудь, чтобы пациентам не приходилось платить. Он обещал написать нашему депутату парламента. Он ведь встречался с ней несколько раз — на официальных обедах… — Ее голос сошел на нет. Она взяла с колен салфетку и промокнула глаза.
— Эстель, хотите воды? — предложила Мосс. Она купила несколько бутылок в торговом автомате в Луишем-Роу.
— Да, будьте добры. И, если вы не против, обращайтесь ко мне «миссис Манро».
— Конечно, миссис Манро. — Через брешь между сиденьями Мосс передала пожилой женщине запотевшую бутылку. Эстель с трудом отвинтила крышку и надолго приникла к бутылке. Они ехали через Лейдиуэлл, мимо большого парка близ больницы, где под палящим утренним солнцем несколько подростков играли в футбол.
— Слава богу, теперь намного лучше, — вздохнула с облегчением Эстель, откидываясь в кресле: кондиционер уже начал охлаждать салон.
— Вы позволите задать вам несколько вопросов? — попросила Эрика.
— А позже нельзя?
— Позже мы официально
возьмем у вас показания, но сейчас мне хотелось бы задать вам несколько вопросов… Прошу вас, миссис Манро, это очень важно.— Что ж, задавайте.
— Вы говорили, что Грегори собирался ехать на отдых?
— Да, во Францию. Он должен был выступать на конференции БМА, Британской медицинской ассоциации.
— И он не сообщил о том, что добрался до места?
— Ясно, что нет.
— Вас это не насторожило?
— Нет. Мы без дела не надоедали друг другу. Я знала, что рано или поздно он мне оттуда позвонит.
— Грегори разошелся с женой?
— Да, с Пенни. — Произнося имя бывшей невестки, Эстель злобно скривила губы.
— Можно спросить, почему?
— Можно спросить почему… Вы уже спрашиваете, разве нет? По инициативе Пенни. Это она подала на развод. А если кто-то и должен был подать на развод, так это Грегори, — отвечала Эстель, качая головой.
— Почему?
— Она превратила его жизнь в кошмар. И это после всего того, что он для нее сделал. Обеспечил ей достойную жизнь. До замужества, до тридцати пяти лет, Пенни жила со своей ужасной мамашей. Перспектив — почти никаких. Работала в регистратуре в клинике Грегори. Только они стали встречаться, она забеременела. Поставила его в безвыходное положение, и ему пришлось на ней жениться.
— А разве это обязательно? — спросила Мосс.
— Я знаю, теперь модно рожать внебрачных детей, но мой внук не должен был стать незаконнорожденным!
— То есть это вы заставили их пожениться? — уточнила Мосс.
Эстель повернулась к ней.
— Нет. Грегори сам так решил. Он — благородный человек.
— До этого он был женат? — осведомилась Эрика.
— Нет, что вы.
— Пенни и Грегори были женаты четыре года. Значит, женился он в сорок два года? — спросила Мосс.
— Да, — подтвердила Эстель.
— До женитьбы у него было много женщин? — подал голос Питерсон.
— Женщины были. Но так, ничего серьезного. Он был увлечен медициной — сначала институт, потом практика. Среди его подружек встречались хорошие девушки, было из чего выбирать. А он позарился на эту алчную бабу из регистратуры…
— Вам она не нравилась? — спросил Питерсон.
— А вы как думаете? — вопросом на вопрос отвечала Эстель, глядя на него в зеркало заднего вида. — Она его не любила, ей только деньги нужны были. Я ведь его сразу предупреждала, но он и слушать не хотел. А потом началось… в общем, я оказалась права.
— Что произошло? — спросила Эрика.
— Еще не высохли чернила на брачном свидетельстве, а она уже стала требовать, чтобы Грегори записал на нее недвижимость. У него в собственности есть… было несколько домов для сдачи в аренду. Он ведь всего добился сам, понимаете? Трудился как вол. Один дом он оформил на мое имя, чтобы у меня было немного денег на старость. Так вот, она хотела, чтобы он этот дом переписал на нее! Естественно, он отказался. Она обратилась за помощью к брату… — Эстель в отвращении покачала головой. — Словом, негодяи они, вся их семейка — Пенни, ее брат Гэри. Гнусный скинхед, все время попадает в полицию. А Пенни ему предана. Странно, что вы его не знаете. Гэри Уилмслоу.