Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16

Под острым и назойливым взглядом сестры Дженкинс Энн принялась за принесенные бутерброды и какао. Тощая, бранчливая, небольшого росточка, женщина неопределенного возраста, Марта Дженкинс была меланхолическим воплощением жизненной неудачи. Ей, вероятно, перевалило за шестьдесят. И все же где-то под этой иссушенной внешностью скрывалось сердце. Она испытывала большую привязанность к Энн, но скорее умерла бы, чем призналась в этом.

– В хорошеньком же положении ты оказалась, – кисло заметила она теперь. – И какой переполох устроила в больнице. Тут все просто гудит. Сестра Грегг сказала, что рано или поздно это должно было случиться. Мол, у тебя шло все слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.

– Сестра Грегг всегда была моим другом, – с внезапной горечью произнесла Энн.

– О, а я заступилась за тебя, – ответила сестра Дженкинс. – Я велела им заткнуться.

Энн помолчала. Если она и нуждалась в защите, то эта старая добрая душа тут мало чем могла помочь.

– Где Люси? – спросила она.

– На дежурстве. Она почти ничего не говорит.

Снова тишина.

– Как вы думаете, что они со мной сделают? – глухо прозвучал голос Энн.

– Боюсь, ты это узнаешь слишком скоро. В пять часов заседание специального комитета.

Сестра Дженкинс подалась вперед и похлопала Энн по руке. Ее выцветшее старое лицо внезапно наполнилось сочувствием.

– Не бери в голову, моя дорогая. Все, что они могут, – это вышвырнуть тебя вон. И, попомни мои слова, это лучшее, что могло когда-либо случиться с тобой. – Старая Марта сделала паузу, чтобы глубоко вздохнуть. – Раз уж зашла об этом речь, я выскажу тебе свое мнение. А заодно и дам совет. Быть медсестрой – отвратительная работа. Тебе лучше держаться от нее подальше. Я сыта этим по горло. Сама столько лет работала до изнеможения. И что получила в награду? И пенни не скопила за каторжный труд, на который угробила свою жизнь. И когда я выдохнусь, когда мои ревматические кости больше не смогут меня носить, меня просто выбросят, как старый ботинок, без всякой пенсии. Только работный дом – вот что мне останется. И таких, как я, сотни. Позор, хоть к Небесам взывай. И ты знаешь, что я права, хотя у тебя ушло на это всего три года. Ты знаешь, что жизнь – это рабство.

Ты была беспечна и наивна, – продолжала Дженкинс, – но то, что с тобой случилось, – это настоящее счастье. Беги, моя дорогая, и держись отсюда подальше. Выходи замуж за того парня из гаража, который к тебе неравнодушен, – Джо Шанд, верно? Пусть у вас будет собственный дом и много деток. Вот уж за кем придется поухаживать! И поверь мне, только уход за детьми и нужен любой нормальной женщине. Молю Небеса, чтобы так у тебя и получилось!

Старая медсестра явно утомилась, излив душу, и замолчала. Энн пристально посмотрела на нее. На мгновение она забыла о своей теперешней беде – так жаждала выразить самое сокровенное, что было у нее в сердце. И тихо сказала, как бы самой себе:

– Я знаю, многое из того, что вы говорите, правда. Но я люблю свою работу. Это замечательная работа – работа, в которой действительно есть смысл. Нам ужасно мало платят, нам приходится со многим мириться. Но это можно изменить. Если мы будем держаться вместе, бороться вместе, мы сможем добиться для себя лучших условий. Это одно из величайших моих желаний – попытаться так и сделать. Но даже если бы нам всегда приходилось работать в самых ужасных условиях, я думаю, что все равно стоило бы стать медсестрой.

Медсестра Дженкинс шмыгнула носом и поднялась:

– Что ж, твои теории очень хороши, моя дорогая. Но похоже, на практике они не срабатывают. Послушай моего совета, девочка, и кончай с этим делом, пока не поздно.

Оставшись наедине со своими мыслями, Энн с новой силой ощутила ужасную абсурдность положения, в котором оказалась. Какой, видимо, лицемеркой посчитала ее Марта! И все же решимость Энн только росла. Она выбрала линию поведения. Чего бы это ни стоило, она должна защитить Люси.

Глава 5

В половине шестого последовал страшный вызов от главной медсестры. Когда Энн вошла в знакомый кабинет мисс Леннард, в висках у нее застучала кровь.

Главная сидела за своим столом, а рядом расположились четыре члена больничного комитета: Амос Грин, представитель шахтеров, мистер Уэзерби, владелец шахты, Стейплс, аукционист, и преподобный мистер Дэвид Перрин. Все они с бесстрастными лицами внимательно разглядывали Энн. Рядом с главной медсестрой, делая вид, что просматривает какие-то бумаги, стоял доктор Хэссолл. На Энн он даже не взглянул.

На мгновение воцарилась тишина. Затем мисс Леннард резко проговорила:

– Медсестра Ли, мы рассмотрели ваш случай: это самый серьезный проступок из всех, с какими мы сталкивались. У вас есть что сказать в свое оправдание?

По телу Энн пробежала холодная дрожь. Что она могла ответить такого, что не выдало бы Люси? Члены комитета сидели как судьи на скамье.

– Мне действительно нечего сказать, – запинаясь, пробормотала она.

– Нечего! – воскликнул Амос Грин. – Ты даже не можешь хоть как-то объяснить эту свою чертову оплошность?

Энн пристально посмотрела на коренастого представителя шахтеров. Он дружил с ее отцом, часто угощал Энн сладостями, когда она была ребенком.

– Вы хотите нас убедить, – мягко спросил преподобный мистер Перрин, – в полной своей вине?

Энн покорно кивнула.

Члены комитета посовещались. Наконец Энн услышала, как мистер Уэзерби, председатель, говорит:

– Какой смысл продолжать?

Он сделал знак мисс Леннард.

Главная облизнула пересохшие губы.

– Медсестра Ли, – сказала она, – я не могу передать вам, каким ужасным потрясением стал для меня ваш проступок. Что одна из моих медсестер, а именно вы, Энн Ли, окажется виновной в таком нарушении своих профессиональных обязанностей… – Ее голос дрогнул, она замолчала, беспомощно махнув рукой.

При этих словах доктор Хэссолл отвернулся от окна.

– Неудивительно, что вы не можете найти слова, мисс Леннард, – с горечью произнес он. – Тут их и не подберешь. – Он взглянул на Энн. – Из-за вашей абсолютно чудовищной халатности была бессмысленно потеряна человеческая жизнь. А вы стоите тут как истукан. Посмотрел бы я на вас, если бы вам, а не мне пришлось объясняться с матерью этого ребенка. Вам нечего сказать в свое оправдание?

Энн испытывала страстное желание выпалить всю правду, реабилитировать себя. Очиститься от этого ужасного позора было величайшим искушением ее жизни. С огромным усилием она подавила порыв. Она стояла молча, опустив глаза, – и заметно дрожала.

Глава 6

Мисс Леннард обменялась взглядами с доктором Хэссоллом и председателем и невольно вздохнула:

– Тогда ничего не поделаешь. Вы должны отвечать за последствия. Вы уволены со своей должности. Вы покинете больницу не позднее завтрашнего дня. Только послужной список спас вас от худшего наказания – лишения сертификата. Некоторые члены комитета хотели, чтобы этот случай был передан на рассмотрение совета медсестер. Но из уважения к вашей предыдущей безупречной работе мы решили замять дело. Вы можете попытаться устроиться в каком-либо другом месте. Это зависит только от вас. Я, конечно, не могу дать вам никаких рекомендаций. Я не желаю больше вас видеть. Прощайте.