Избранные сочинения в шести томах. Том 4-й

— Ее дом знает каждый житель Бостона, — отвечал калека. Тон его сразу изменился, как только он услышал, что имеет дело с бостонцем. — Вот Джэб только и делает, что бегает по поручениям. Он охотно покажет вам дорогу, ведь он очень вам обязан. Не правда ли, Джэб? Однако дурачок — ибо пустой взгляд и бессмысленная детская улыбка достаточно ясно свидетельствовали о том, что несчастный юноша, которого молодой офицер только что вызволил из рук мучителей, был жалким полуидио- том, — ответил на обращенный к нему вопрос с явной не¬ охотой и колебанием, что было по меньшей мере удиви¬ тельно, принимая во внимание все сопутствующие обстоя¬ тельства. — Дом госпожи Лечмир? Да, конечно, Джэб знает этот дом... Он найдет его с закрытыми глазами, только... только... — Ну что «только», балбес ты этакий? — воскликнул калека, горевший желанием помочь офицёру. — Только будь сейчас день... — С закрытыми глазами, но только днем! Вы не слу¬ шайте этого дурня! Вот что, Джэб, ты должен без всяких разговоров отвести этого господина на Тремонт-стрит. Еще рано,, солнце только что село, и ты успеешь попасть туда и вернуться домой в свою постель, прежде чем часы на Южной церкви пробьют восемь. — Ну да, ведь это какой дорогой идти, **- возразил упрямый дурачок. — Я вот знаю, сосед Хоппер, что вы и за час не доберетесь до дома госпожи Лечмир, если пойде¬ те по Линн-стрит, а потом по Принс-стрит и назад через Сноу-Хилл. А уж если будете останавливаться, чтобы по¬ глядеть на могилы на холме Копс-Хилл, так и подавно. — Слыхали? Ну, раз дело дошло до могил на Копс- Хилле, значит, этот несчастный дурень заупрямился! — сказал калека, которому пришелся по душе молодой офи¬ цер; он, казалось, готов был проводить его сам, если бы не больные ноги. — Господину офицеру следует вернуть назад своих гренадеров, чтобы они научили тебя уму- разуму, Джэб. — Не браните этого несчастного, — сказал офицер. — Думаю, что память в конце концов придет мне все-таки на выручку, а если нет, так я могу спросить дорогу у любого прохожего. — Конечно, если бы Бостон был прежним, вы могли 18

бы задать такой вопрос любому встречному на любом пе¬ рекрестке,— сказал калека. — Но теперь, после «кровавой резни» \ редко можно встретить прохожего на наших улицах в этот час. К тому же сегодня субботний вечер, ко¬ гда такие вот, как вы видели, бездельники любят устраи¬ вать попойки. Эта солдатня особенно неистовствует с тех пор, как у них ничего не вышло с пушкой в Салеме. Впро¬ чем, не мне вам рассказывать о том, как ведут себя солда¬ ты, когда распояшутся. — Мне пришлось бы признать, что я плохо знаю своих товарищей по оружию, сударь, если бы их сегодняшний поступок мог служить образчиком их обычного поведе¬ ния, — возразил офицер. — Идемте, Меритон. Я не думаю, чтобы нам предстояли большие трудности. Угодливый слуга поднял поставленный на землю сак¬ вояж и уже готов был тронуться в путь вместе со своим хозяином, но тут дурачок подобрался бочком к офицеру, робко заглянул ему в лицо и вдруг, собравшись с духом, словно взгляд офицера придал ему храбрости, выпалил: — Джэб покажет господину офицеру дом госпожи Леч- мир, пусть только господин офицер прикажет своим гре¬ надерам не трогать Джэба, если они его встретят на том краю города. — Вот оно что! — рассмеялся молодой человек. — Ты, значит, хитер, хотя и дурачок. Ладно, я принимаю твое условие. Но берегись, если ты затащишь меня любоваться могилами при лунном свете! Тогда не миновать тебе рук не только гренадеров, но и артиллеристов, и легкой пехоты, и всех остальных. С этой добродушной угрозой молодой офицер последо¬ вал за своим юрким проводником, предварительно друже¬ ски распрощавшись с любезным калекой, а тот все про¬ должал давать наставления дурачку, наказывая ему не сбиваться с прямой дороги, и кричал им вслед, пока его голос не замер вдали. Провожатый с такой стремительно¬ стью двигался вперед по узким, кривым улочкам, что мо¬ лодой офицер едва успевал поглядеть вокруг. Впрочем, даже мимолетного взгляда было достаточно, чтобы убе¬ диться в том, что они находятся в одном из самых гряз¬ 1 Пятого марта 1770 года солдаты во время беспорядков убили я ранили девять жителей Бостона. Похороны убитых превратились в народную демонстрацию. 2* 19

ных и нищих кварталов города, и, сколько ни старался молодой человек, он не мог вспомнить, видел ли он эти улицы прежде. Меритон то и дело громко кряхтел и взды¬ хал, следуя за своим господином, и тот, наконец, усомнив¬ шись в их своенравном проводнике, воскликнул: — Неужели ты не можешь показать своему соотечест¬ веннику, который семнадцать лет не был на родине, чего-« нибудь получше этих грязных закоулков? Прошу тебя, веди нас по более благоустроенным улицам, если таковые имеются в Бостоне. Джэб остановился как вкопанный и с выражением не¬ прикрытого изумления заглянул в лицо своему спутнику, а потом, ни слова не говоря, свернул в сторону и, попетляв еще несколько минут, скользнул в такой узкий переулок, что, став посредине мостовой, там можно было коснуться противоположных зданий руками. Увидав этот темный и кривой проход, офицер на мгновение заколебался, но, заметив, что его проводник уже скрылся за поворотом, прибавил шагу и догнал его. Вскоре они вынырнули из темноты на простор более широкой улицы. — Вот, — торжествующе изрек Джэб, когда мрачный переулок остался позади, — разве король живет на такой узкой и кривой улице, как эта? — Его величество предоставляет эту привилегию те¬ бе, — ответил офицер. — Госпожа Лечмир очень важная дама, — продолжал дурачок, следуя, как видно, прихотливому течению своих мыслей и выражая их вслух. — Она ни за что на свете не станет жить в этом переулке, хотя, как говорит старая Нэб, он такой же узкий, как дорога в царствие небесное. Верно, поэтому они и назвали его Методистским. — Я слышал, что дорогу, о которой ты говоришь, на¬ зывают узкой, но ведь ее называют также и прямой, —* сказал офицер, которого позабавило замечание дурачка. — Одиако вперед, время не ждет, а мы медлим. Джэб быстро зашагал дальше и снова свернул в дру¬ гой узкий и кривой переулок, который, однако, уже более заслуживал названия улицы, и скользнул в тень нависав¬ ших над тротуаром верхних этажей деревянных домов. Наконец после нескольких капризных изгибов эта улица вывела их на треугольную площадь, и Джэб, сойдя с уз¬ кого тротуара, направился прямо к центру площади. Здесь он снова остановился и, повернувшись лицом к зданию, 20

составлявшему одну из сторон треугольника, проговорил серьезно, с неподдельным восхищением: — Вот! Вот она, наша Северная церковь! Видели ли вы где-нибудь еще такую молельню? Скажите, король молится богу тоже в таком красивом храме? Офицер не позволил себе посмеяться над восторжен¬ ностью бедного дурачка, ибо в этом обветшалом, но свое¬ образном деревянном сооружении он узнал бесхитростную постройку первых пуританских зодчих, чьи простые и гру¬ боватые архитектурные вкусы были усвоены их потомка¬ ми, пытавшимися внести в этот стиль некоторое разнообра¬ зие, но без особой пользы. В эти мысли вплетались, ожи¬ вая, воспоминания, и он невольно улыбнулся, припомнив то время, когда ему случалось взирать на подобные соору¬ жения с чувством, весьма близким тому глубокому востор¬ гу, который отражался на лице дурачка. Джэб, вниматель¬ но наблюдавший за выражением его лица и по-своему его истолковавший, протянул руку и указал на дома, стояв¬ шие на другой стороне площади и отличавшиеся некото¬ рыми архитектурными претензиями. — А вон там... Вон, поглядите на те дворцы! Скряга Томми жил в том, что с колоннами — на них еще вверху цветы. И короны — видите, короны! Говорят, сйряга Том¬ ми большой охотник до корон и до крон. Даже губернатор¬ ский дворец был недостаточно хорош для него, вот он и жил здесь... А теперь говорят, он днюет и ночует у короля в кошельке! — А кто он такой, этот «скряга Томми», и по какому праву мог бы он поселиться в губернаторском дворце, даже если бы он того пожелал? — А по какому праву каждый губернатор живет в этом дворце? Потому что это дворец короля, хотя платит за него народ из своего кармана! — Прошу прощения, сударь, — прозвучал за спиной офицера голос Меритона, — следует ли это понимать так, что американцы всех своих губернаторов именуют «скряга Томми»? Услыхав этот праздный воцрос, офицер обернулся и в ту же минуту с удивлением обнаружил, что старик незна¬ комец, его спутник по плаванию, следовал, по-видимому, за ними всю дорогу, ибо он стоял неподалеку, опираясь па посох, и, подняв вверх худое, изборожденное морщинами лицо, залитое лунным светом, внимательно разглядывал 21

бывшую резиденцию Хэтчинсона1. Пораженный этим не¬ ожиданным открытием, офицер пропустил мимо ушей во¬ прос камердинера, и Джэб ответил за него: — А то как же! Ведь каждого следует называть его настоящим именем, — заявил он. — Прапорщик Пек так и зовется — прапорщик Пек, и попробуйте назвать дьякона Уинслоу как-нибудь иначе, а не дьяконом Уинслоу — уви¬ дите, как он на вас взглянет! А я Джэб Прей, потому что так меня прозвали; и почему бы это губернатору не назы¬ ваться скрягой Томми, если он и есть скряга Томми? # — Придержи свой язык, ведь ты говоришь о предста¬ вителе нашего монарха! — сказал офицер, поднимая трость, словно собираясь проучить дурака. — Или ты забыл, что я тоже солдат? Дурачок испуганно отпрянул и, покосившись испод¬ лобья на офицера, отвечал: — Вы же назвали себя бостонцем! Офицер хотел было что-то шутливо возразить, но в эту минуту старик незнакомец быстро шагнул к дурачку и стал рядом с ним с видом столь серьезным и торжественным, что это совершенно изменило ход мыслей офицера. — Для этого юноши священны узы крови и голос отчизны, — пробормотал незнакомец, — и это достойно уважения! Молодой офицер задумался и молча двинулся дальше по улице. Быть может, он почувствовал опасность такого рода намеков,'которые он уже не раз слышал из уст сво¬ его загадочного спутника еще на кррабле. Оглянувшись, он заметил, как незнакомец дружески пожал руку дурач¬ ка, прибавив при этом вполголоса еще несколько слов по¬ хвалы. Джэб скоро занял свое место впереди, но шел он теперь гораздо медленнее. Дурачок, сворачивая с одной улицы на другую, явно колебался иной раз в выборе на¬ правления, и у офицера мелькнула мысль — уж не повел ли его провожатый кружным путем, чтобы подольше не приближаться к дому миссис Лечмир, который явно вну¬ шал ему страх. Раза два молодой офицер поглядывал по сторонам в надежде спросить дорогу у какого-нибудь прохожего, но ночь уже спустилась на город, погрузив его в безмолвие и тишину, и на улицах, по которым они 1 Хэтчинсон Томас (1711—1780) — с 1771 года по 1774 год был губернатором Массачусетса, 22

проходили, кроме них самих, не видно было ни души. Их провожатый тащился вперед с таким унылым и растерян¬ ным видом, что молодой человек уже подумывал о том, чтобы постучаться в чей-нибудь дом, но в эту минуту Джэб вывел их из темной, грязной и мрачной улицы на площадь, значительно более просторную, чем та, которую они покинули ранее. Проведя их вдоль стены почерневше¬ го от времени здания, он направился к подвесному мосту, переброшенному через узкий, далеко вдающийся в сушу залив. Здесь он молча остановился, словно хотел, чтобы открывшаяся взорам его спутников картина произвела на них должное впечатление. Низкие, мрачные дома беспо¬ рядочно теснились вокруг площади; большинство из них казалось необитаемыми. Несколько в стороне, у самого края залива, чернели в лунном свете кирпичные стены длинного, приземистого здания, украшенного пилястрами и увенчанного неким подобием купола. Холодно и молча¬ ливо поблескивали между пилястрами стрельчатые окна второго этажа, опиравшегося на кирпичные аркады, в глу¬ бине которых виднелись рыночные прилавки. Над пилястн рами и под ними тянулись тяжелые каменные карнизы, благодаря чему это здание резко отличалось от прочих безыскусственных жилых домов, мимо которых они прохо¬ дили. Офицер молча разглядывал расстилавшуюся перед ним площадь, а дурачок с любопытством наблюдал за вы¬ ражением его лица. Однако, когда офицер ничем не выра¬ зил сроего удовлетворения и ни словом не обмолвился о том, что узнает знакомые места, дурачок нетерпеливо воскликнул: — Ну, уж если вы не признали Фанел-Холла \ значит, никакой вы не бостонец! — Нет, я, разумеется, узнал Фанел-Холл, и я истин¬ ный бостонец, — с улыбкой возразил офицер. — Эта пло¬ щадь оживает в моей памяти и возрождает воспоминания детства. — Так вот оно, это здание, где свобода обрела так много отважных защитников! — воскликнул старик не¬ знакомец^ 1 Фанел-Холл — здание, которое купец Питер Фанел в 1742 году подарил городу Бостону. В нем помещались городской рынок и зал, где часто собирались бостонцы, недовольные англий¬ ским владычеством. Фанел-Холл американцы иногда называют «Колыбелью свободы», 23

— Вот бы король обрадовался, послушав, что говорят в старом Фанел-Холле! — сказал Джэб. — В прошлый раз, когда там шло собрание, я забрался на карниз и заглянул в окно. И хотя в бостонских казармах много солдат, но в зале было много и таких, которые ничуть их не боятся. — Все это, несомненно, не лишено интереса, — сказал офицер сердито, — однако ни на шаг не приближает меня, к дому миссис Лечмир. — Это ведь и поучительно! — воскликнул старик незнакомец. — Продолжай, друг мой. Мне нравятся его простодушные излияния. В них отражаются чувства народа. — Что ж, — сказал Джэб, — я говорю, что думаю, вот и все. А королю не повредило бы прийти и послушать, что здесь говорят, — это немножко сбило бы с него спесь, и, быть может, ему бы стало жаль народа и он не закрыл бы бостонский порт. Ну, перекрой он Узкий пролив, вода пой¬ дет через Широкий! А то так у Нантаскета! Зря он дума¬ ет, что бостонцы дураки и позволят каким-то парламент¬ ским указам лишить их божьей воды. Не бывать этому, пока на Портовой площади стоит Фанел-Холл! — Мошенник! — воскликнул офицер, начиная терять терпение. —’ Мы слишком медлим, уже пробило во-семь. Дурачок сразу притих и ответил, глядя в землю: — Ну вот, я ведь говорил соседу Хопперу, что к дому госпожи Лечмир ведет много дорог! Так поди ж ты — каж¬ дый знает, что нужно делать Джэбу, лучше, чем сам Джэб. Вот теперь вы меня напугали, и я забыл дорогу. Придет¬ ся пойти спросить старую Нэб. Уж кто-кто, а она-то ее знает! — Старую Нэб? Ах ты, упрямый осел! Кто такая эта Нэб и при чем она тут? Мало мне тебя! — Каждый человек в Бостоне знает Эбигейл Прей. — Почему ты вспомнил Эбигейл Прей, приятель? — раздался внушительный голос незнакомца. — Разве она не честная женщина? — Честная, да только бедная, — угрюмо возразил ду¬ рачок. — С тех пор как король сказал, что к нам в Бостон не будут посылать никаких товаров, кроме одного лишь чая, а народ отказался его покупать, теперь ничего не стоит найти пустой сарай, где можно жить до самыlb холо¬ дов. Нэб прячет свои товары на старом складе, и это очень прекрасное помещение, и у Джэба там своя комната, где 24

он спит, и у его матушки тоже. А говорят, у короля с ко¬ ролевой их тоже две. Глаза слушателей невольно обратились к довольно своеобразной постройке, на которую указывал дурачок. Подобно другим расположенным на площади домам, это было невысокое грязное, ветхое и потемневшее от времени строение. Но, в отличие от других, оно имело треуголь¬ ную форму и стояло на углу двух вливавшихся в площадь улиц. На каждом из трех углов его были невысокие шести¬ угольные остроконечные башенки с грубыми флюгерами, а между ними поднималась крутая черепичная крыша. По серым стенам тянулись ряды маленьких подслепова¬ тых окон, в одном из которых мерцал огонек свечи — единственный признак жизни во всем этом угрюмом, мрачном сооружении. — Нэб хорошо, лучше, чем Джэб, знает госпожу Леч- мир, — немного помолчав, продолжал дурачок. — Уж она наверно скажет, не велит ли госпожа Лечмир выпороть Джэба, если он приведет к ней гостя в субботний вечер. Правда, говорят, госпожа Лечмир такая безбожница, что может шутить, смеяться и распивать чай в субботний ве¬ чер не хуже, чем в любой другой — Ручаюсь тебе, что нам будет оказан самый любез¬ ный прием, — отвечал офицер, которому уже порядком на¬ доела болтовня дурачка. — Веди нас к этой Эбигейл Прей, — внезапно вскричал незнакомец, стремительно хватая Джэба за плечо и реши¬ тельно увлекая его к низкой двери пакгауза, за которой они тотчас и исчезли. Оставшись на мосту вдвоем со своим слугой, молодой офицер минуту был в нерешительности, не зная, как ему поступить. Но так велик был интерес, который возбужда¬ ли в нем слова и поступки таинственного незнакомца, что, приказав Меритону дожидаться его здесь, он последовал за старцем и своим проводником в безрадостную обитель последнего. Отворив наружную дверь, он очутился в до¬ вольно просторном, но мрачном помещении, которое, су¬ дя по лежавшим там остаткам кое-каких дешевых това¬ ров, служило, по-видимому, когда-то складом. Огонек свечи, мерцавший в каморке, расположенной в одной из 1 Пуритане считали всякие развлечения в субботний вечер и в воскресенье грехом, 25

башенок, заставил молодо¬ го офицера направиться туда. Приблизившись к открытой двери, он услы¬ шал резкий женский голос, громко восклицавший: — Где это ты шлялся, безбожник, в субботнюю ночь? Небось таскался по пятам за солдатами или глазел на военный ко¬ рабль — слушал, как эти богохульники поют и бражничают в такую ночь! А ведь знает, поганец, что "корабль уже вошел в га¬ вань и госпожа Лечмир ждет, что я тотчас извещу ее об этом! И знает, без¬ дельник, что я сижу здесь и жду его с самого что ни на есть захода солнца, чтобы послать весточку на Тремонт-стрит! Так ведь нет, его п след простыл, не докличешься! А знает, прекрасно знает, кого она ждет! — Не сердитесь на бедного Джэба, маменька! Солда¬ ты так исполосовали ему спину веревкой, что кровь текла ручьями! Госпожа Лечмир! А госпожа Лечмир, сдается мне, маменька, перебралась куда-то в другое место. Вот уже битый час, как я разыскиваю ее дом, потому что один господин, который сошел с корабля, хочет, чтобы Джэб отвел его к ней. — Что болтает этот дурачок? — воскликнула его мать. — Он говорит обо мне, — сказал молодой офицер, входя в комнату. — Если миссис Лечмир ожидает кого-то, то этим лицом являюсь я. Я только что прибыл из Бри¬ столя на корабле «Эйвон». Но ваш сын и в самом деле не¬ мало покружил со мной по городу; он даже поговаривал о том, чтобы наведаться на кладбище Копс-Хилл. — Не гневайтесь на безмозглого дурачка, сударь! — воскликнула почтенная матрона, устремив на молодого человека пронзительный взгляд сквозь стекла очков. — Он знает дорогу туда не хуже, чем в собственную постель, — просто на него находит по временам. Вот то-то будет ра¬ 26

дость на Тремонт-стрит! Да и какой же вы красавчик, статный какой! Уж вы простите меня, сударь, — продол¬ жала она, словно в забывчивости поднося свечу к его ли¬ цу. — Та же дивная улыбка, что у маменьки, тот же огнен¬ ный взгляд, что у папеньки! Господи, прости нам наши прегрешения и пошли вечное блаженство на том свете тем, кто не знал счастья на этой злой и грешной земле! — в необычном волнении пробормотала женщина, опуская свечу. Хотела она того или нет, но молодой человек расслы¬ шал все, от первого слова до последнего, и тень печали омрачила и без того сумрачное его чело. Однако он спро¬ сил только: — Я вижу, вы знаете меня и мою семью? — Я присутствовала при вашем рождении, сударь, и до чего же радостный был день!.. Однако госпожа Лечмир с нетерпением ожидает вестей. Мой бедный сыночек без промедления проводит вас к ней, и вы услышите от нее все, что вам надлежит знать... Джэб! Ну же, Джэб, чего ты забился в угол! Бери шапку и проводи молодого госпо¬ дина на Тремонт-стрит. Ты же любишь ходить к госпоже Лечмир, сынок, не так ли? — Джэб сам, по доброй воле, ни за что не пошел бы туда, — насупившись, пробормотал дурачок: — И, если бы Нэб тоже не знала дороги туда, меньше было бы на ее душе греха. — Да как ты смеешь, змееныш этакий! — воскликну¬ ла его разгневанная мать и, схватив кочергу, яростно за¬ несла ее над головой своего упрямого отпрыска. — Женщина, уймись! — раздался голос за ее спиной. Смертоносное орудие выпало из ослабевшей руки ме¬ геры, и желтое, морщинистое лицо ее побелело, как саван. Минуту она стояла неподвижно, словно пригвожденная к месту какой-то сверхъестественной силой, затем, собрав¬ шись с духом, пролепетала: — Кто это говорит со мной? — Это я, — отвечал незнакомец, переступив через темный порог и появляясь перед женщиной в тусклом све¬ те свечи. — Я тот,' кто прошел необозримо длинный путь и знает, что господь заповедал нам любить детей наших так же, как он любит нас, детей своих. Женщина затрепетала — казалось, она вот-вот лишится 27

чувств. Она упала на стул, взгляд ее перебегал с одного посетителя на другого: она пыталась что-то сказать, но не произносила ни слова, словно утратив дар речи. Джэб тем временем нерешительно приблизился к незнакомцу и, заглядывая ему в лицо, жалобно произнес: — Не нужно обижать старую Нэб... Прочитайте ей лучше добрые слова, что написаны в библии, и она боль¬ ше никогда не станет бить Джэба кочергой. Верно, ма¬ менька? Вон, видите, она прикрыла свою чашку полотен¬ цем, когда вы пришли! Госпожа Лечмир дает ей это зелье — чай, и Нэб теперь никогда не бывает так добра к Джэбу, как Джэб был бы добр к своей маменьке, если бы его маменька была, как он, слабоумной, а Джэб был бы такой старый, как его маменька. Незнакомец пристально вгляделся в подвижное лицо дурачка, столь трогательно вступившегося за мать, а ко¬ гда тот умолк, сострадательно погладил его по голове и сказал: — Бедное, лишенное разума дитя! Господ не дал те¬ бе одного из самых драгоценных своих даров, но дух гос¬ подень витает над тобой, ибо ты чувствуешь доброту там, где видна лишь суровость, и различаешь добро и зло. А те¬ бе, юношд, разве не ясно, что отсюда явствует, какая пропасть лежит между выполнением долга по принужде¬ нию и по доброй воле? Не выдержав устремленного на него горящего взгля¬ да незнакомца, молодой офицер отвел глаза; после непро¬ должительного, но неловкого молчания он обратился к женщине, которая успела уже несколько оправиться, и выразил готовность продолжать свой путь. Почтенная матрона, собравшись с силами, медленно выпрямилась на стуле и, ни на секунду не отрывая взгляда от незнакомца, дрожащим голосом приказала своему сыну показать до¬ рогу на Тремонт-стрит. Долгий опыт научил ее, как видно, справляться с сыном, когда он заупрямится, а на сей раз волнение сделало ее тон таким грозным, что Джэб бес¬ прекословно встал и приготовился выполнить приказ. Все испытывали некоторое замешательство, и молодой офицер уже намеревался покинуть комнату, ограничившись без¬ молвным, хотя и учтивым поклоном, но незнакомец про¬ должал неподвижно стоять в дверях, преграждая ему путь. — Прошу вас, пойдемте, сударь, — сказал молодой 28