Избранные сочинения в шести томах. Том 4-й

Недаром его считают лучшим тендером во всем флоте. Вы, наверно, много бродили по белому свету, но доводи¬ лось ли вам видеть такое место, как Морской арсенал в Картахене, в Испании? — Я бывал там, сэр, — холодным, сдержанным током ответил тот же моряк. — Так, бывали! А видели ли вы в Париже дворец, который называется Тюильри? Так вот, этот дворец — собачья конура по сравнению, с «Быстрым». — Мне приходилось бывать и в этом дворце, сэр, — ответил моряк. — Что ж, если ваш тендер и вправду так хорош, как вы говорите, наверно, служить на нем совсем неплохо. — Черт бы побрал эти синие куртки! — пробормотал Борроуклиф, бессознательно обращаясь к мисс Плауден, близ которой он в это время очутился. — Они суют свои смоленые рожи во все уголки света, так что, право, не знаешь, как с ними говорить. Ну кто бы, черт возьми, по¬ думал, что этот малый когда-либо пялил свои зеленые глаза на дворец короля Людовика? Но Кэтрин не слышала его слов; она сидела, не сводя глаз с арестованных, и на лице ее снова появилось сму¬ щенное и обеспокоенное выражение. — Подождите, подождите, Борроуклиф! — восклик¬ нул полковник Говард, возобновляя разговор. — Не будем рассказывать этим молодцам сказки для новобранцев, а поговорим с ними на добром, ясном, честном английском языке. Да благословит бог этот язык и землю, для кото¬ рой он впервые был создан! Какой смысл уверять людей, если они, как мы предполагаем, настоящие моряки, будто десятипушечный тендер по просторности и удобству по¬ мещений не уступает дворцу? — А. разве английский дуб и английский комфорт ни¬ чего не стоят, мой дорогой хозяин? — невозмутимо спро¬ сил капитан. — Неужели вы думаете, добрый сэр, что я измерял достоинства «Быстрого» циркулем и линейкой, будто я проектирую дворец царя Соломона? Я хотел лишь сказать, что «Быстрый» — судно исключительно проду¬ манного устройства и что все там распределено удиви¬ тельно искусно. Смотря по надобности, он становится то большим, то маленьким, как шатер феи из «Тысячи и одной ночи». А теперь пусть меня повесят, если я не сказал в пользу этого тендера больше, чем сумел бы ска¬ 513

зать сам его капитан, чтобы дать мне новобранца, даже если бы во всех трех королевствах не нашлось ни одного парня, который захотел бы посмотреть, пойдет ли алый мундир к его мужицкой фигуре! Нет, такая пора еще не наступила, и господь бог не даст ей наступить, пока наш государь нуждается в солдатах для защиты его прав на поле боя. Но что скажете вы, друзья мои? Вы слышали, что говорил капитан Борроуклиф о «Быстром»? Его слова справедливы... ну, может, он только чуточку преувели¬ чил. Согласны вы поступить на службу? Значит, я могу приказать слуге подать вам по стакану вина да велеть отложить ваши* деньги до тех пор, пока мне не сообщат с «Быстрого», что вы стали под знамена лучшего из ко¬ раблей? Кэтрин Плаудеи, которая затаив дыхание с огромным вниманием следила за моряками, показалось, что она уло¬ вила промелькнувшую на их лицах усмешку. Однако весе¬ лость моряков дальше этого не пошла, и старший из них снова ответил так же спокойно, как и прежде: — Простите, нас, сэр, но у нас нет охоты поступать на тендер. Мы привыкли к дальним плаваниям и большим судам, а «Быстрый» несет береговую службу, да и не тех он размеров, чтобы справиться с французами или испан¬ цами, у которых пушки стоят в два яруса. — Если так, — ответил полковник, — сделайте полу¬ оборот направо и ступайте в Ярмут. Там вы найдете суда, которые не побоятся встретиться со всем, что бывает на плаву. — Может быть, джентльмены предпочтут сменить тревоги и опасности морей на жизнь легкую и веселую? м. вмешался капитан. Рука, привыкшая владеть абордаж¬ ным крюком, может быстро научиться спускать курок так же легко, как дамы касаются клавиш рояля. Одним сло¬ вом, жизнь моряка и похожа и не похожа на жизнь сол¬ дата. Солдаты не знают ни штормов, ни половинных ра¬ ционов, они не берут рифов на марселя:х и не терпят ко¬ раблекрушений. При этом в их жизни не меньше, а то и больше грога, беззаботного веселья, вокруг фляги и от¬ крытого ранца, чем на любом корабле в субботний вечер, даже когда котел полон и дует легкий бриз. Я сам не раз пересекал океан и знаю, что корабль в хорошую погоду очень похож на лагерь или теплый барак, но повторяю: только в хорошую погоду! 514

=— Мы не сомневаемся в справедливости ваших слов, сэр, — ответил тот же моряк. — Но то, что вы считаете трудностями, для нас лишь удовольствие. Мы видели слишком много штормов, чтобы бояться их, и чувствова¬ ли бы себя в штилевой полосе, попав в ваши казармы, где только и дела, что есть паек да маршировать взад и впе¬ ред по зеленой лужайке. К тому же мы едва ли отличим дуло мушкета от его приклада. — Да! — задумчиво произнес Борроуклиф, а затем, шагнув в сторону, внезапно гаркнул: — Смирно! Равнение направо! Тот моряк, который перед этим говорил, и стоявший рядом с ним не шелохнулись и только удивленно взгля¬ нули на капитана, но третий из их компании, стоявший немного поодаль, словно он хотел остаться незамечен¬ ным, а может быть, просто задумался о своей участи, при этой неожиданной команде невольно вздрогнул и, выпря¬ мившись, словно на плацу, мгновенно повернул голову направо. — Ого! Вы, джентльмены, я вижу, способные учени¬ ки, вы скоро всему обучитесь, — продолжал Борроу¬ клиф. — Полагаю, полковник Говард, будет правильно, если я задержу этих людей до завтрашнего утра. Но мне хотелось бы поместить их удобнее, чем на жестких скамь¬ ях караульного помещения. — Действуйте, как вам угодно, капитан Борроу¬ клиф, — ответил хозяин, — и как вам подсказывает долг перед нашим королем. Их накормят и отведут в комнату на южной стороне аббатства, над помещениями для при¬ слуги. — Три комнаты, полковник, нужны три комнаты, хотя бы мне пришлось отказаться от моей собственной! — У нас есть несколько небольших пустых комнат, куда можно принести одеяла и, если вы считаете необхо¬ димым, можно поставить в коридоре охрану, хотя мне кажется, что это добрые, законопослушные люди, кото¬ рые жаждут послужить своему королю и мечтают лишь о том, чтобы сойтись лицом к лицу с каким-нибудь доном или мсье. — Поговорим об этом немного позже, сухо сказал Борроуклиф. — Я вижу, мисс Плауден недовольна, что мы так долго злоупотребляем ее терпением, и знаю, что холодный кофе, как и остывшая любовь, превращается в 515

безвкусный напиток. Итак, джентльмены, en avant!1 Ес¬ ли вам приходилось бывать в Тюильри, значит, вы долж¬ ны немного понимать по-французски... Мистер Кристофер Диллон, знаете ли вы, где «находятся, расположены и по¬ мещаются», как говорится в ваших пергаментах, эти три каморки? — Да, сэр, — с готовностью ответил будущий судья, — и с большим удовольствием провожу вас туда. Я нахожу ваше решение достойным благоразумного и проницатель¬ ного офицера и не удивлюсь, если вскоре наиболее под¬ ходящим местом для их содержания признают Даргемский замок или иную крепость. Он произнес эти слова, как раз когда моряки выходи¬ ли из комнаты, и потому нельзя было видеть, какое впе¬ чатление они произвели на незнакомцев. Но Кэтрии Пла- уден, которая на минуту осталась одна, глубоко задума¬ лась над тем, что она видела и' слышала, и была так озабочена, как это редко бывало при ее веселом и жизне¬ радостном нраве. Однако мало-помалу гул удаляющихся шагов затих, а возвращение полковника напомнило мо¬ лодой девушке о ее обязанностях. Хозяйничая у чайного стола, Кэтрин не раз украдкой бросала взгляды на старика. Но, хотя он казался задум¬ чивым, на его честном, открытом лице не было ни малей¬ ших следов суровости или подозрительности. — Совершенно напрасно сэр, вы возитесь с этими моряками, странствующими по своим делам, — наконец сказала она. — По-видимому, это специальность мистера Кристофера Диллона — причинять неприятности всем, с кем он соприкасается. — А какое отношение имеет Кит к их аресту? — Что? Разве не он взялся опекать этих людей в их заключении? Уверяю вас, полковник, что эта история еще принесет плохую славу монастырю Святой Руфи. Его и так уже называют и домом, и монастырем, и замком. Дай¬ те волю мистеру Диллону — и через месяц прибавится еще название тюрьмы. — Киту не посчастливилось завоевать благосклон¬ ность мисс Плауден! Тем не менее Кит — достойный юно¬ ша, толковый малый и разумный человек. И, что еще бо¬ лее ценно, мисс Кэтрин, — это, что мистер Кристофер 1 Вперед! (франц.). 516

Диллон верный и честный подданный своего короля. Его мать была моей двоюродной сестрой, мисс, и я надеюсь, что скоро назову его своим племянником. В жилах Дилло¬ нов течет добрая ирландская кровь, и, полагаю, даже мисс Плауден согласится, что Говарды тоже могут претендо¬ вать на доброе имя. — Именно о вашем добром имени я и забочусь, — бы¬ стро ответила Кэтрин. — Только час назад вы были воз¬ мущены, мой дорогой опекун, заподозрив в моих словах намек на то, что после имени «Говард» вам следовало бы писать слово «тюремщик», а теперь вы сами добровольно соглашаетесь на эту обязанность. — Вы забываете, мисс Кэтрин Плауден, что эти лю¬ ди задержаны по приказу офицера его величества... — Но я думала, что славная британская конституция, о которой вы так часто упоминаете, — прервала его на¬ ходчивая молодая девушка, — гарантирует свободу всем, кто пребывает в этой благословенной стране. Вы сами знаете, что из двадцати негров, привезенных вами из Аме¬ рики, при вас осталось лишь несколько. Остальные уле¬ тели на крыльях британской свободы! Это означало разбередить незажившую рану в душе полковника, и коварная воспитанница хорошо знала, ка¬ кое впечатление произведут ее слова. Однако ее опекун на этот раз не разразился бурной вспышкой гнева, как это случалось и в менее значительных случаях. Он под¬ нялся, бросил на Кэтрин взгляд, в котором отразилось все его самоуважение, и, сделав над собой огромное уси¬ лие, чтобы сдержать чувства в пределах, необходимых для соблюдения приличий, ответил: — То, что британская конституция — славная консти¬ туция, мисс, не подлежит никакому сомнению. То, что этот остров — единственное убежище, где свобода может найти себе дом, столь же справедливо. Деспотизм и гнет конгресса, который вверг колонии в состояние опустоше¬ ния и нищеты, не позволяют найти для него достойное на¬ звание. Мятеж загрязняет все, чего он касается, мисс. И, хотя вначале он зачастую прикрывается именем свя¬ щенной свободы, однако кончается он всегда тиранией. Анналы мировой истории, начиная со времен греков и римлян и до наших дней, доказывают это на многочис¬ ленных примерах. Что же до того обстоятельства, о кото¬ ром вы изволили упомянуть, касающегося.., касающегося 517

моих частных дел, я могу только сказать, что о делах го-> сударственных нельзя судить по домашним происшест¬ виям, так же как и домашние обстоятельства нельзя оце¬ нивать с точки зрения государственной политики. — Пол¬ ковник, подобно многим более сильным в логике орато¬ рам, ошибочно счел свое противопоставление за доказательство и на миг замолчал, восхищаясь собствен¬ ным красноречием, однако стремительный поток мыслей, всегда неистощимый при рассмотрении этой темы, увлек его за собой, и он продолжал: — Да, мисс, здесь, и только здесь, можно найти истинную свободу! И с этим торжест¬ венным заверением, которое не брошено наугад, но опи¬ рается на мой шестидесятилетний жизненный опыт, я покидаю вас, мисс Плауден! Вы должны как следует поразмыслить над моими словами, ибо я слишком хоро¬ шо понимаю ваши заблуждения, чтобы не знать, что политические ошибки проистекают из ваших сердечных слабостей. Подумайте об этом ради собственной вашей пользы, если вы заботитесь не только о личном благе, но и о том, чтобы заслужить почтение и добрую славу в све¬ те. Что же касается этих черных собак, о которых вы го¬ ворили, то они просто неблагодарные скоты и мятежники. И если мне когда-либо доведется встретить кого-либо из этих проклятых... Полковник сумел все же сдержаться и покинул даму прежде, чем закончил свою обличительную речь, а Кэт¬ рин стояла с минуту на месте и, прижав палец к губам, прислушивалась к его голосу, рокотавшему в галерее, пока звуки окончательно не замерли за отдаленной дверью. Своенравная девушка тряхнула темными локона¬ ми, и лукавая улыбка, смешанная с выражением сожале¬ ния, играла на ее лице, пока она, что-то шепча, провор¬ ными руками сдвигала прочь принадлежности чайного стола. Может быть, это был жестокий эксперимент, но он удался. Хотя и сами под арестом, все же мы, по крайней мере, свободны ночью. К этим таинственным морякам следует присмотреться получше. Если не .гордый взгляд Эдуарда Гриффита сверкал под черным париком одного из них, я ничего не смыслю в лицах. Но дак же мистер Барнстейбл скрыл свои очаровательные черты? Ни один из этих людей не похож на него... Однако я должна спе¬ шить к Сесилии! 518

С этими словами она легко выскользнула из комнаты и, пробежав по освещенным тусклым светом коридорам, исчезла за одним из поворотов, который вел к внутренним помещениям аббатства. Глава XI11 Как, Люция? Велишь ты мне уйти С мечтой о счастье, с грезой о любви? Аддисон, «Катон» Пусть читатель не думает, что, пока происходили опи¬ санные нами эпизоды, мир остановился в своем движении. К тому времени, когда трое моряков были размещены по отдельным комнатам и в галерее, куда выходили эти три комнаты, был поставлен часовой, чтобы одновременно сле¬ дить за всеми, уже наступила глубокая ночь. Капитан Борроуклиф явился на зов полковника, который, весьма неопределенно извинившись по поводу перемены в про¬ грамме вечерних развлечений, предложил своему гостю возобновить атаки на мадеру. К этому делу капитан отнес¬ ся весьма серьезно, и.часы аббатства уже не раз печаль¬ но напоминали об истекшем времени, а приятели и не ду¬ мали расставаться. Мистер Диллон меж тем куда-то исчез. Слуга, когда полковник стал расспрашивать его, ответил, что «мистер Кристофер, наверно, отправился верхом в ***, чтобы поспеть к завтрашней охоте, которая нач¬ нется на заре». Но пока джентльмены потягивали в сто¬ ловой вино, развлекаясь рассказами о былых временах и жестоких сражениях, в других частях здания разыгрались две совсем иные сцены. Как только в аббатстве воцарилась глубокая тишина, прерываемая лишь воем ветра да раскатистым хохотом полковника и капитана, уютно устроившихся за бутыл¬ кой вина, дверь одной из «келий» тихонько отворилась, и из нее выскользнула Кэтрин Плауден в темном плаще и с ночником в руках, тусклый свет которого едва освещал мрачные стены впереди, оставляя все позади в непрони¬ цаемом мраке. За ней вскоре последовали две другие женщины в такой же одежде и с такими же ночниками в руках. Когда они все трое очутились в галерее, Кэт¬ 519

рин осторожно затворила дверь комнаты и двинулась впе¬ ред. — Тс-с! — робко прошептала Сесилия. — В той поло¬ вине дома не все еще спят. И, если твои подозрения спра¬ ведливы, мы своим посещением можем выдать наших друзей и бесповоротно их погубить. — Разве смех полковника Говарда, когда он сидит за бутылкой вина, так непривычен для твоего слуха, Сеси¬ лия, что ты не узнаешь его? — насмешливо возразила Кэтрин. — Или ты забыла, что в подобных случаях он редко бывает способен что-нибудь слышать или видеть? Идите за мной: мои подозрения основательны, иначе и быть не может. И, если мы не предпримем что-либо для спасения пленников, они погибли. Разве только их затея лучше продумана, чем мне кажется! — Вы вступили на опасный путь, — спокойно замети¬ ла Элис Данскомб. — Но вы молоды и потому склонны верить в успех. — Если вы не одобряете нашего намерения, — сказа¬ ла Сесилия, — значит, оно действительно дурно и нам следует вернуться. — Нет, нет, я не хотела сказать о вашем намерении ничего плохого. Если бог вручил вашей защите жизнь тех, к кому вы питаете чувства любви и уважения, какие женщине суждено дарить лишь одному мужчине, у него были на это свои основания. Ведите нас, Кэтрин! По край¬ ней мере, мы избавимся от наших сомнений! Пылкая девушка не нуждалась в повторении просьбы: легкими, быстрыми шагами она тотчас двинулась вперед по галерее. Дойдя до конца, подруги по узенькой лестни¬ це спустились в первый этаж и, тихонько отворив малень¬ кую дверь, очутились на лужайке между домом и садом. Они перебежали через нее, укрывая от яростных порывов ветра, доносившегося с моря, свои ночники. Вскоре они уже были возле большого, наспех пристроенного флиге¬ ля, простая архитектура которого не выдерживала срав¬ нения с красивым главным зданием, и вошли туда через массивную дверь, которая стояла полуоткрытой, словно ожидая их. — Хлоя в точности исполнила мои приказания, — про¬ шептала Кэтрин, когда они укрылись от холода и вет¬ ра. — Теперь, если все слуги спят, мы можем наверняка пройти незамеченными. 520

Им следовало еще миновать людскую, что они и сде¬ лали без затруднений, так как здесь находился только один старик негр, спавший глубоким сном в двух шагах от колокола. Проскользнув через это помещение, они долго шли по длинным и извилистым коридорам, по-видимому хорошо знакомым Кэтрин, хотя и неведомым ее спутни¬ цам, а затем поднялись по другой лестнице. Они были уже близки к цели и теперь остановились, чтобы убе¬ диться, не возникают ли какие-либо препятствия на их дальнейшем пути. — Ну, вот наша затея вдруг оказывается безнадеж¬ ной! — прошептала Кэтрин, скрытая мраком, царившим в длинном узком коридоре. — Часовой стоит в галерее, а я думала — его поставили под окнами. Что нам теперь делать? — Давайте вернемся, — тоже шепотом ответила Сеси¬ лия. — Дядя очень считается со мной, хотя иногда и бы¬ вает с нами строг. Утром я «постараюсь уговорить его от¬ пустить арестованных, взяв с них обещание не повторять подобных попыток. — Утром уже будет поздно, — возразила Кэтрин. — Я видела, как этот дьявол Кит Диллон уехал куда-то вер¬ хом, сказав, что отправляется на завтрашнюю охоту, но я по глазам его видела, что он задумал какую-то пакость. Он молчит просто для большей уверенности. И, если утро застанет Гриффита в этих стенах, он будет осужден на смерть. — Молчите! — воскликнула Элис Данскомб со стран¬ ным волнением. — Может быть, счастливый случай помо¬ жет нам договориться с часовым! С этими словами она двинулась вперед. Не прошли они и нескольких шагов, как их окликнул суровый голос часового. — Теперь поздно колебаться, — прошептала Кэтрин. — Мы хозяйки этого дома и смотрим, все ли у нас в поряд¬ ке, — продолжала она-уже вслух. — И мы удивлены тем, что встречаем в своем доме вооруженных людей. Солдат отсалютовал мушкетом и ответил: — Мне приказано охранять двери этих трех комнат. Там помещены арестованные. Во всем прочем я был бы рад вам услужить. — Арестованные?! — с притворным изумлением вос¬ кликнула Кэтрин. — Разве капитан Борроуклиф превратил 521

монастырь Святой Руфи в тюрьму? В чем же обвиняют этих бедных людей? — Не знаю, миледи! Но раз они моряки, я думаю, они сбежали со службы его величества. — Странно, право! А почему их не отправили в тюрьму графства? — Это дело надо расследовать, — сказала Сесилия, от¬ крывая лицо. — Как хозяйка дома, я имею право знать, кто находится в его стенах. Потрудитесь отпереть двери я вижу, у вас на поясе висят ключи. Часовой колебался. Он был смущен присутствием и красотой девушек, но внутренний голос напоминал ему о его обязанностях. Тут в голову ему пришла счастливая мысль, которая избавляла его от затруднений и в то же время позволяла согласиться с просьбой или скорее при¬ казанием мисс Говард. Он передал ей ключи и сказал: — Вот они, мидели! Мне велено не выпускать аресто¬ ванных, но не сказано, чтобы я никого не впускал к ним. Когда вы покончите с вашими делами, прошу возвратить мне кдючи. Вы должны пожалеть меня: пока двери не за¬ перты, я ни на миг не могу спустить с них глаз. Сесилия обещала возвратить ключи и уже дрожащей рукой вставила один из них в замок, но Элис Данскомб остановила ее, обратившись к солдату: — Ты сказал, что их трое? Они все люди пожилые? — Нет, миледи! Все добрые, здоровые молодцы, им только и служить его величеству, а не бегать со службы. — Неужели они все одинаковы по годам и по внеш¬ ности? Я спрашиваю потому, что у меня был друг, кото¬ рый когда-то, в юности, напроказил и, как говорили, поми¬ мо прочих глупостей, ушел в море. — Среди них нет юноши. В дальней комнате слева находится здоровенный малый с солдатской выправкой, лет тридцати. Наш капитан полагает, что он раньше носил мушкет. Мне велено присматривать за ним особенно стро¬ го. lbядом с ним сидит на диво красивый молодой человек. Грустно подумать, куда мы идем, если такие в самом деле убегают с кораблей! А в этой комнате находится невысо¬ кий, спокойный человек, которому скорее пристало бы пойти в священники, а не в моряки или солдаты — уж та¬ кой у него скромный вид. Элис на мгновение закрыла руками лицо, но затем* отняв их, продолжала: 522

— Мягкостью всегда можно добиться гораздо больше¬ го, чем угрозами. Вот тебе гинея. Ступай в дальний конец коридора, ты можешь оттуда следить за дверями не хуже, чем отсюда. А мы войдем к этим бедным людям и поста¬ раемся убедить их сознаться, кто они на самом деле и что им нужно. Солдат взял деньги и, неуверенно оглядевшись вокруг, наконец сообразил, что и вправду убежать можно, только минуя его, по лестнице. Дождавшись, когда он удалился на такое расстояние, что уже ничего не мог слышать, Элис Данскомб повернулась к своим спутницам. Лихорадочный румянец пятнами выступил у нее на щеках. — Напрасно было бы скрывать от вас, что я надеюсь встретить человека, голос которого я, должно быть, дей¬ ствительно слышала вечером, когда подумала, что мне это померещилось. Да, это был его голос, и я теперь знаю, что он заодно с мятежными американцами в этой противо¬ естественной войне... Нет, не обижайтесь на меня, мисс Плауден! Вспомните, что я родилась на этом острове. И привело меня сюда не тщеславйе или слабость, мисс Говард: я хочу предупредить кровопролитие... — Она за¬ молчала, как бы стараясь успокоиться. — Но свидетелем нашего разговора должен быть только бог. « Так ступайте! — сказала Кэтрин, втайне радуясь решительности Элис. 5“ А мы тем временем посмотрим, кто сидит в двух других комнатах. Элис Данскомб повернула ключ в замке. Осторожно отворив дверь, она попросила спутниц, чтобы они, уходя, постучали ей, и тотчас вошла в комнату. Сесилия и ее кузина подошли к следующей двери, мол¬ ча отворили ее и осторожно проникли в комнату. Кэтрин Плауден была достаточно осведомлена относительно рас¬ поряжений полковника Говарда и знала, что, отправив арестованным одеяла, он не счел нужным позаботиться о каких-либо дальнейших удобствах этих людей, которые, по его мнению, большую часть жизни спали на голых досках. Поэтому девушки нашли молодого моряка на полу, где он, растянувшись во всю длину и закутавшись в грубое покрывало, спал крепким сном. Шаги девушек были столь робки, а их появление столь бесшумно, что они приблизи¬ лись к нему, даже не потревожив его сна. Голова пленника докоилась на деревянной плашке. Он подложил руку, чтобы 523