Избранные труды

Постановлением Президиума ВЦСПС от 22 ноября 1976 г. было утверждено Положение о правовой инспекции труда. Образование правовой инспекции знаменовало собой создание еще одного специализированного органа по защите трудовых прав граждан. Так, в связи с увольнением по инициативе администрации работник может обратиться с заявлением о восстановлении на работе или непосредственно в суд (ст. 210 КЗоТ РСФСР), или в правовую инспекцию. Такая возможность предусмотрена компетенцией правовой инспекции, закрепленной в п. 3 Положения. При этом по результатам рассмотрения заявления (жалобы) работника правовая инспекция может дать администрации обязательное предписание о восстановлении работника в должности (подп. «в» п. 6 Положения о правовой инспекции).

Высказывались мнения о том, что работник не имеет права обращаться в правовую инспекцию для разрешения спора о праве, а также о том, что предписание о восстановлении на работе правовые инспектора вправе делать лишь тогда, когда нарушение законодательства о труде является бесспорным (увольнение без согласия профкома, увольнение беременных и кормящих женщин, увольнение по основаниям, не предусмотренным законом). Однако известно, что критерий «бесспорности», «очевидности» выглядит весьма расплывчато, дает возможность субъективного толкования, да и само его существование не вытекает из Положения о правовой инспекции, тем не менее, в законодательстве (как и в предшествующих ситуациях) отсутствует ответ на вопрос: может ли работник обратиться в суд, если имеется решение правовой инспекции по данному вопросу.

В последние годы актами весьма высокой юридической силы допускается возможность разрешения определенных категорий дел одним из нескольких органов по выбору заинтересованного лица. Эти акты также интерпретируются различно. Так, ст. 39 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик об административных правонарушениях установила, что значительная часть постановлений по делам об административных правонарушениях может быть обжалована в вышестоящий орган управления (вышестоящему должностному лицу) или в народный суд. По мнению одних авторов, обжалование в вышестоящий орган постановления об административном взыскании должно преграждать возможность одновременного обращения в суд для отмены такого постановления [111] . По мнению других специалистов, первоначальный выбор канала пересмотра не лишает заинтересованных лиц права обжалования постановления в суд даже после рассмотрения жалобы в так называемом административном порядке [112] .

111

См., например: Скитович В. Судебный контроль за законностью административных актов. – Соц. законность, 1983, № 3, с. 57.

112

См., например: Масленников М. Обеспечение гарантий конституционных прав граждан в административно-юрисдикционном процессе. – В кн.: Правовые проблемы совершенствования социалистической демократии в свете решений XXV и XXVI съездов КПСС. Иваново, 1982, с. 171.

Правила об альтернативной подведомственности неизбежно предполагают определенную «конкуренцию», вытекающую из равного права нескольких ведомств рассматривать по существу один и тот же правовой вопрос. Поэтому необходимо особо тщательно регламентировать эти правила. Какова может быть их модель?

Представляются целесообразными следующие рекомендации: а) правила об альтернативной подведомственности (как и в общей подведомственности) должны устанавливаться актами высшей юридической силы; б) одной из возможностей альтернативной подведомственности должна быть судебная форма защиты;

в) заинтересованному гражданину необходимо предоставить право на обжалование действий внесудебного органа в суд или обращение с тем же требованием в суд о новом рассмотрении дела;

г) исключения из этого правила должны быть строго определены;

д) целесообразно решить отрицательно вопрос о возможности внесудебного рассмотрения спора, по которому состоялось решение суда при альтернативной подведомственности. Изложенные пожелания законодателю соответствуют теоретическим представлениям о внутренней связанности судебных функций с защитой субъективных прав и охраняемых законом интересов граждан.

5. Государственный арбитраж как система органов, его компетенция, источники правового регулирования закреплены непосредственно в Конституции. Поэтому есть все основания предполагать, что в ближайшее время арбитражная проблематика должна привлечь к себе пристальное внимание представителей науки государственного (конституционного) права. Это связано также с тем обстоятельством, что вопрос о месте государственного арбитража в системе органов Советского государства всегда был остро дискуссионным в науке арбитражного процесса и административного права, хотя структурная связь Госарбитража с административным аппаратом не вызывала сомнений. Уже один из первых исследователей данного вопроса М. С. Липецкер отмечал необычность данной системы органов, указав, что арбитраж не осуществляет исполнительно-распорядительной деятельности, он никем непосредственно не управляет, не вступает ни с кем в административные правоотношения. Аналогичное определение арбитража как системы органов предложили Р. Ф. Каллистратова и П. В. Логинов [113] .

113

См.: Каллистратова Р. Ф. Указ. соч., с. 16–17; Логинов П. В. Указ. соч., с. 63.

Данное обстоятельство должно было вызвать затруднения при определении места Госарбитража в классификационной схеме органов государственного управления. Так оно и случилось, а попытки не видеть здесь проблемы еще более ее усугубляли. Так, К. С. Юдельсон утверждал: «По главной задаче, стоящей перед арбитражем, принадлежности к органам государственного управления… существу и порядку деятельности арбитраж, безусловно, является органом государственного управления, занимая в общей системе этих органов определенное место» [114] . Указание на определенное место, занимаемое арбитражем в системе органов государственного управления, конечно, мало что объясняет.

114

Юдельсон К. С. Рассмотрение хозяйственных споров в государственном и ведомственном арбитражах. – В кн.: Советское гражданское процессуальное право. М., 1965, с. 408.

При анализе этого и других многочисленных высказываний исследователей по данному вопросу бросается в глаза, что в характеристику Госарбитража как органа административного неизменно добавляются определения «особый», «своеобразный», «специальный», «побочный», «вспомогательный» [115] . Ясно, что сами по себе подобные эпитеты, как и объединяющий их латинский термин «sui generis», ни на шаг не сдвигают решения проблемы, если не вскрыть природу этого своеобразия.

115

См., например: Мальков В. В. Роль органов прокуратуры, суда и арбитража в обеспечении законности. – В кн.: Административное право. М., 1968, с. 314; Воробьев М. К. Арбитраж в СССР. – В кн.: Советский гражданский процесс. М., 1967, с. 388; Щеглов В. Н. Гражданское процессуальное правоотношение… с. 156.

Чрезвычайно важным обстоятельством, которое предопределило сложность разрешения проблемы о правовой сущности Госарбитража, было отсутствие упоминания о нем в Конституции СССР 1936 г., и потому возникли трудности с подведением конституционной базы под само существование органов Госарбитража. Однако попытки в этом направлении предпринимались. Значительная группа исследователей относила Госарбитраж к числу специальных ведомств [116] . Такое название получили в юридической литературе государственные органы, образуемые Советом Министров СССР и Советами Министров союзных республик для решения отдельных вопросов хозяйственного и культурного строительства. Возможность создания подобных органов была предусмотрена Конституцией СССР 1936 (ст. 68, п. «е») и конституциями союзных республик (например, ст. 45, п. «е» ранее действовавшей Конституции РСФСР). Хотя конституции предусматривали образование спецведомств в виде комитетов и главных управлений, однако на практике они воплощались в различные формы, обусловленные многообразием поставленных перед ними задач, и потому носили самые разнообразные названия: Главное управление по геодезии и картографии, Управление по иностранному туризму, Совет по делам религий, Телеграфное агентство Советского Союза (ТАСС), Государственный арбитраж и др. [117]

116

См., например: Ананов. И. Н. Система органов государственного управления в советской социалистической федерации. М., 1951, с. 215; Недавний А. Л. Органы государственного управления в СССР. М., 1967, с. 44; Сухаркова А. И. Из истории становления и развития системы специальных ведомств СССР. – Вестник МГУ. Серия право, 1972, № 6, с. 88, 92.

117

См., например: Спекторов А. С. Понятие специального ведомства. – Труды Военно-юридической академии. М., 1948, т. VII, с. 110–116; Василенков П. Т. Органы Советского государства и их система на современном этапе. М., 1967, с. 236.

При определении места спецведомств в классификации органов государственного управления обычно учитываются следующие показатели: 1) ведомства образуются правительствами и состоят при них; 2) руководители ведомств не входят в состав правительства; 3) за свою деятельность ведомства ответственны непосредственно перед образовавшим их правительством; 4) руководители ведомств назначаются соответствующими правительствами [118] .

Действительно, Госарбитраж при Совете Министров СССР во многом подходит под эти признаки, и, тем не менее, попытку подобным образом подвести конституционную базу под его существование нельзя признать удачной.

118

См.: Козлов Ю. М. Органы государственного управления. М., 1960, с. 101.

Известно, что до принятия Конституции СССР 1936 г. не получило отчетливого выражения организационное разделение органов государственной власти и исполнительных органов. В высших звеньях наблюдалось тесное слияние управления с законодательством [119] . Это нашло отражение, в частности, в том, что законодательными функциями по Конституции СССР 1924 г. обладали съезд Советов СССР, ЦИК СССР, Президиум ЦИК СССР, СНК СССР, хотя компетенция каждого из этих органов, виды издаваемых ими актов определялись достаточно четко [120] .

119

См.: Кузнецов И. Н. Законодательная и исполнительная деятельность высших органов власти. М., 1965, с. 51–98; Тихомиров Ю. А. Власть и управление в социалистическом обществе. М., 1968, с. 74–75.

120

См.: Шебанов А. Ф. Форма советского права. М., 1968, с. 55; Кузнецов И. Н. Компетенция высших органов власти и управления СССР… с. 43–44, 134.