Изгнанница. Проверка истинности

– Император заинтересован в скорейшем завершении этого дела, – добавляет Локман. – Все виновные будут жестоко наказаны.

Мы входим в приёмный покой больницы. Маги-дознаватели рассыпались, как горох из стручка по всей больнице.

Внешне ничего не пострадало. Перевёрнутые стулья и рассыпанная земля из кадок для цветов. Массивная лестница наверх привлекает моё внимание. Именно со второго этажа выпал Дэрек.

Взбегаю на второй этаж даже не запыхавшись, иду по длинному коридору, обходя трупы. Его комната должна быть где-то здесь. Распахиваю подряд все двери.

Комната Наили – понимаю я по выломанной двери и одиноко стоящему на подоконнике кристаллу дальней связи.

Не захожу туда, чтобы не мешать работе магов-дознавателей. Я даже в комнату сына не буду заходить по той же причине.

– Вы кто? – звонко звучит из-за спины девичий голосок. Машинально отмечаю, что она совсем не боится меня.

Резко разворачиваюсь и встречаю заинтересованный взгляд молодой девушки.

– А вы кто? – спрашиваю её я, отмечая чёрные кудрявые волосы, яркие пухлые губки. Вишнёвые, почти чёрные глаза смотрят настороженно.

Мне девушка не нравится с первого взгляда. Несмотря на милую внешность, чувствую, что с ней что-то не так. Отмечаю в памяти присмотреться к ней, навести справки у уцелевших после налёта местных жителей.

– Я первая спросила, – капризно говорит она, изо всех сил стараясь понравиться.

– Первая и отвечай, – сурово говорю я, чтобы она не питала излишних надежд. Знаю я таких молодых да ранних, с ними нужно держать ухо востро.

– Я здесь работаю. А вы как оказались здесь? – теперь настороженно спрашивает она.

– Тоже приехал здесь работать, – отвечаю я чистейшую правду.

– Правда? – радуется она. – Целителем? Я тогда ваша помощница. Зовут меня Викки.

– Грэг, ты даже среди трупов отыскал женщину, старый греховодник, – ржёт как гнедая кобыла поднимающийся по ступенькам Николас.

– Я в конце коридора, Ник, и никого я не отыскал. Это меня нашли.

У Викки заалели щёчки, а глаза заблестели. Взгляд, который она мне подарила, обещал многое. Усмехаюсь. Навязчивая девица.

Интересно, что она делала в комнате моего сына.

Николас с одного взгляда оценивает обстановку и включает ловеласа. Он буквально облизывает девушку взглядом. Она расслабляется и кокетливо поправляет кудри.

– Представь меня своей знакомой, Грэг, – просит Аразолла, и я понимаю, что он уже начал работу с ней. Первый шаг сделан – Николас заинтересовал её, теперь пробраться в сознание Викки будет проще.

– Ник, это помощница целителя Викки, – пряча довольную улыбку, представляю их друг другу. – Викки, а это мой друг Николас.

Ник толкает меня локтем под рёбра и заговорщически улыбаясь произносит:

– Грэг, неужели ты не видишь, что мешаешь нам.

Викки посылает мне высокомерный взгляд:

– Да, Грэг, что за бестактность, – с превосходством говорит она и берёт Ника под руку. – Пойдёмте, Ник, поговорим наедине.

Глава 34. Новое испытание

Рассвет загорается над лагерем, постепенно разгоняя мрак. Солнце кровавым маревом окрашивает горизонт, словно напоминая о моих потерях.

На душе кошки скребут. Который день я сдерживаюсь, не давая себе возможности пережить горе.

Боль жёстким, колючим комом застряла в горле, мешая говорить. Вина за случившееся раскалёнными иглами пронзает сердце секунда за секундой. Как марионетка я иду, улыбаюсь. Люди тянутся ко мне за утешением, и каждого я поддерживаю, ободряю, заверяю, что всё будет хорошо. Сама не верю своим словам, а люди верят. Они находят во мне опору в тяжёлое для себя время.

В ком мне найти опору? Дэрек, скорее всего, мёртв. Единственный, кто мне давал чувство защищённости. Единственный, кто всегда был рядом. Единственный, кто любил.

Один из разбойников рассказал, что видел, как дракону размозжили череп. От этой новости я заледенела. Не осталось ничего, кроме щемящей пустоты внутри, заполненной непроглядной тьмой. Душа скукожилась и сжалась, оплетенная мраком отчаяния. Его больше нет!

Всё свою боль я выплёскиваю в злость на Дэрека. Захожусь в безмолвном крике, раздирающем нутро до крови.

Предатель! Как он мог бросить меня и умереть. Ненавижу его за это! КАК ОН МОГ!!! Он не имел права умирать! Как же я?

Моя боль иррациональна. Я лелеяла её в себе всю ночь для того, чтобы сейчас давиться слезами, кусая губы до крови, чтобы не завыть, как дикий зверь. Бью кулаками по твёрдой земле, а боли не ощущаю.

Лежу на холодной, мокрой от росы земле, вконец окоченевшая. Телесная оболочка, оставшаяся от прежней Наили, холода не чувствует.

Смотрю на грязные от припорошённой росой пыли ладони. Расцарапанные пальцы с капельками крови. Откуда царапины и кровь? Ничего не чувствую.

– Чего разлеглась? – раздаётся злой голос разбойника. Нога в тяжёлом сапоге бьёт мне под рёбра.

Мне не больно. Волна холодной, обжигающей нутро ненависти медленно затапливает меня. Жгучее желание вцепиться ногтями ему в морду и расцарапать до крови за смерть Дэрека, за страдания людей, за моё одиночество, на которое они меня обрекли.

Как же поздно я поняла – без Дэрека мне нет жизни. Нет меня.

Словно молния пронзает мысль о возможном выходе. Осторожно поднимаю голову. Чуть выше уровня глаз, на ремне у этой твари, болтаются ножны с мечом.

Бесполезное для меня оружие. Я не справлюсь с ним. Даже вытащить из ножен не успею. Надо придумать что-нибудь другое. Мне нужен нож. Лучше охотничий, но можно и простой кухонный.

– Тебя спрашиваю, – ещё один ощутимый тычок под рёбра. – Чего молчишь?

Много чести отвечать ему. Охранник наслаждается властью над пленниками. Они же связаны и не могут пересчитать зубы в ответ. Мерзкая тварь!

– Поднимайся, – не отказывает себе в удовольствии ткнуть меня под рёбра ещё раз. – Рудный ждёт.

Я мстительно улыбаюсь. Надеюсь, что он уже выдристал все внутренности. Собирается заставить меня снять заклятие.

Я начинаю смеяться. Всё напряжение выходит с этим дурацким смехом. На меня оглядываются другие пленники. Я, наверно, странно смотрюсь со стороны, меня бьют, а я смеюсь.

Весь комизм ситуации заключается в том, что когда я накладывала на них заклятие, то не собиралась снимать. В состоянии нервного возбуждения шандарахнула по Рудному и бургомистру от души. Они скорее сдохнут от поноса, чем я смогу помочь им.