Изгнанник. Арка 3. Том 2
Шрифт:
Кинжал Хаоса с упоением впитывал моё чувство вины, ибо эта схватка, которой по всем законам логики вообще не должно было состояться, до сих пор меня угнетала. Но даже здесь Кинжалу Хаоса не удалось ни за что уцепиться. Я сдержался и не убил Кичандаша с самого начала… И я принёс ему за это извинения и примирился с этим какое-то время спустя. Так что если это всё, рыжий клинок…
Кинжал Хаоса, поняв, что больше во мне поживиться нечем, покорно погас, отдаваясь в мою власть. Мне даже показалось, что он напоследок отозвался во мне мимолётной волной благодарности. За возвращённый в этот мир Кинжал Порядка.
Открыв
Тальцеол сначала задохнулся от моей наглости, когда я взял Кинжал Смерти в правую руку, а Кинжал Жизни в левую. Но потом всё же прочистил горло и сказал:
— Что за жульничество, Дэмиен?! По одному!
— Ничего не знаю, — мстительно сказал я, — условие было: взять каждый кинжал в руки. То, что их надо брать по одному, озвучено не было. Чётче надо было проговаривать условия…
Последние слова я выговаривал уже с огромным трудом. Потому что оба кинжала отбросили меня в самое начало, туда, где начинался мой путь…
Встреча с Аштиахари и помощь ему… Первая встреча с Алаэрто и пощада, несмотря на то, что он едва не разорвал мою душу на куски… Пощада Кичандаша… Защита жителей деревни Синие Туманы… Преподавание в Университете и вот, первый момент, которого я больше всего боялся… Убийство… Кинжал Смерти вспыхнул было тягучей и невыносимой болью, но Кинжал Жизни заглушил его позывы. В ответ на это Кинжал Смерти зарылся ещё глубже в мою память, выискивая то самое воспоминание, с которого и началось моё путешествие в Авиал. Мой первый друг — и моё первое убийство. И если бы я не знал всей подноготной, то вполне возможно, что чувство вины, в десятки раз усиленное Кинжалом Смерти, пожрало бы меня с головой. Но теперь я пережил слишком много. Я знал, что настоящего Макса никогда не существовало. А если бы и существовал… то он первый предал мою дружбу, как только начал меня шантажировать. Так что здесь моей вины нет. Если уж ты живёшь, значит, ты имеешь право жить. А если кто-то решает вмешаться в твою жизнь и начать тебе диктовать… то этот кто-то очень сильно рискует. И не всякий риск имеет свойство оправдываться.
Кинжал Смерти как-то слишком стремительно потух, словно обескураженный гибкостью моей логики. Но мне теперь было ради чего жить и выживать. Миариали теперь часть моей жизни. Я не могу её потерять. И теперь я понимал, что дойду, найду, предам, продам ради неё, только бы вернуться! Конечно, хотелось бы обойтись без этого, но… скажем так, если на моём пути окажется дьявол с договором на мою душу, то дело, конечно, может кончиться тем, что на договоре появится моя подпись… а, может, и тем, что избитый дьявол останется лежать на дороге, а договор будет свёрнут в трубочку и засунут в соответствующее место.
Открыв глаза, я буквально чувствовал, как меня переполняет сила. И не магическая сила, а сила духа! Словно бы всё то время, что я находился в Руархе,
я пребывал в каком-то коконе и спал. А теперь четыре клинка разрезали душную и тесную оболочку, выпуская на волю… настоящего меня. Я с вызовом и жалостью одновременно посмотрел на Тальцеола… и три секунды спустя он опустил голову, не в силах выдержать мой взгляд.— Я так понимаю, я прошёл испытание и могу забрать Кинжал Смерти? — требовательно спросил я.
— Да, — тихо ответил Тальцеол, — признаться, не такого финала я ожидал от этого испытания… Но теперь вижу, что ты достоин, и у тебя действительно хватит силы духа пройти этот путь до конца. Благославляю тебя на это.
— Благодарю, — кивнул я, — ты можешь быть спокоен, мудрец. Я пройду этот путь. Даю тебе слово.
— Спасибо, — слабо кивнул тот, после чего повернулся к одному из своих провожатых, — Ирвинос, друг мой… собери, пожалуйста, всех детей. Я чувствую, что скоро, наконец, обрету покой… помоги мне полюбоваться на них последний раз…
— Конечно, мастер, — с почтением ответил один из стражей, помогая ему подняться, — прошу сюда…
— Я думаю, нам пора, — сказал я, подходя к своим спутникам и отдавая Анаму, Йегеросу и Фартхаросу соответствующие Кинжалы, — Кинжал Смерти, пожалуй, понесу я. А теперь давайте выдвигаться в путь. Прошло слишком много времени… Лексаб и Гимлав всё ещё могут нам помешать.
— Ты прав, — кивнул Йегерос, бережно пряча Кинжал Жизни, — мы отталкиваемся от тебя, и если ты считаешь, что справишься с поездкой… То нам нужно в последний раз заглянуть в Кастильву. Это практически по пути. После этого в Храм…
Однако попасть в Кастильву нам было не суждено. Четыре часа спустя мы внезапно обнаружили, что нам навстречу несутся трое таких же ездовых пуири. Мы приготовились сражаться, но, к счастью, этого не потребовалось. Потому что тремя всадниками оказались… мои старые знакомые! Таши, Моэн и Гунрам.
— Владыка Йегерос! — почтитель сказал Моэн, — слава Двум Солнцам, мы вас перехватили!
— Что случилось? — спросил Йегерос.
— Вам нельзя возвращаться в Кастильву. Гвардейцы Лексаба оккупировали её. Там вас ждёт ловушка.
— Не проблема, — тут же ответил я, — двигаемся к Храму немедленно! У нас есть всё, что нужно! Если Аламейко выиграет нам хотя бы немного времени, направив гвардейцев Лексаба в племя Смерти, мы успеем сделать то, что нужно.
Тоска, с которой Йегерос смотрел в сторону Кастильвы, была понятна, но почему с такой же печалью, которую я очень редко видел на этом лице, туда смотрел и Агер? Из-за того, что там осталась его сестра? Или…
— Да, ты прав, — кивнул, наконец, Йегерос, — не стоит медлить. К Храму, значит, к Храму. Вы, трое, — обратился он к новоприбывшим, — вы должны вернуться и…
— Мы едем с вами, — сказал Моэн, — простите, владыка, но Кастильва взята в кольцо. Мы еле успели вырваться из него, и обратно в город нам теперь не попасть. Если уж нам суждено умереть — мы умрём, защищая вас.
— Что ж… так тому и быть. К храму!
И с этими словами восемь ездовых пуири развернулись на девяносто градусов и стремительно зашуршали лапами навстречу неизвестности…
Глава 4.4
Глава 4. У подножия Храма.