Изгнанники Эвитана. Дилогия

Но даже сейчас невозможно не узнать голос Алексы! Всегда тихий и кроткий.

Невозможно. Даже издали.

Элгэ все-таки подвел инстинкт. Она проснулась слишком поздно...

Наверное, в этом зале в прежние времена выступали менестрели. А на верхней галерее восседали прекрасные дамы и благородные кавалеры. Если они вообще существовали.

Давно выцвели деревянные перила. На шершавых серых стенах - ни фрески, ни гобелена. Справа спускается в зал широкая каменная лестница...

Легко представить, как алый или бордовый ковер когда-то покрывал эти ступени. Теперь - серые от пыли и минувших веков.

Легко сквозь время расслышать музыку, песни, громкий радостный смех...

Забудь о прошлом. Ты - в паршивом настоящем. И оно хохочет тебе в лицо! Кривится зверским оскалом.

Реальный мир догнал сбежавших от него дочерей Алехандро Илладийского. Обеих.

Огонек в руке мечется загнанным зверьком. Каким чудом он еще не погас? Наверное, тоже хочет жить. Как давешние угли. Как Элгэ и Алекса.

Только кто ж их спрашивает? Золотых искр уже нет, свечи скоро не будет, да и еще кое-кого...

Прекрати! Ты - еще жива и вооружена. И сейчас отправишь к праотцам пару-тройку-четверку врагов!

Или пятерку - если повезет.

Где эскорт?! Почему их здесь нет?! Куда их дели - отправили прочь, перебили?! Или верные люди просто мирно дрыхнут?

Не будь дурой. Последнее - вряд ли. Раз никто не проснулся на звериный вопль Алексы - не проснется вообще.

Им уже не помочь. Как и огням в камине. Не нужно было брать несчастных вояк в северную ловушку.

Свеча чадит - вот-вот погаснет. Только свет уже не нужен! Армия чадящих факелов внизу разгонит любую тьму. Как костры загробной Бездны освещают путь приговоренным грешникам...

В багровых отсветах - десятка три солдат. Закованных в кирасы. Без шлемов. Много мишеней для пуль, но у Элгэ нет пистолетов.

Рвутся из чужих рук Вит и Алекса. Полуодетые.

На сестру кто-то успел накинуть плащ. Сам Витольд - прежде, чем схватили?

А вот и тощелицый граф Адор. В стороне от солдатни. Командует? Не вмешивается? Его ли воины там - внизу? Для Элгэ все простолюдины-северяне - на одно лицо.

А родовых знаков - не различить. Полумрак освещает лишь тени. И ужас.

Мечутся факелы в руках солдат. Не хуже свечи.

Диким зверем воет Алекса. Предает сына граф Адор. А рядом - нелепо вертится разряженный в розовое толстяк. Похож на свинью на задних лапах. Лицо - опять в тени... Да и вряд ли Элгэ где-то прежде встречалось это рыло!

Еще не поздно бежать. Ее еще никто не заметил. Солдатня... шакалы паршивые!
– заняты Витом и стерегут Алексу. Даже не охраняют комнату другой пленницы. Куда денется хрупкий и беспомощный южный цветок?

Можно вернуться в комнату. Второй этаж - ерунда. С него "розы" из "цветника" прыгают, не ломая ног. Кто учился, разумеется.

Еще можно угнать коня. Элгэ всегда была сильной и выносливой. А Вита и Алексу уже не спасти.

Можно попытаться выпустить эскорт, если их заперли... неизвестно где. И зачем-то оставили в живых, хоть выкуп за них давать и некому.

Еще можно...

Элгэ, герцогиня Илладэн, загасила свечу. Осталось выхватить шпагу. И - к лестнице.

План прост и наивен - настолько, что может сработать. Воспользоваться сумраком верхней галереи и большей части ступеней. Успеть заколоть ближайшего - вон того, у лестницы...

И его же пистолет навести на толстяка.

Им придется отпустить Вита и Алексу. Или... или Элгэ действительно застрелит жирного борова. Нашли кисейную барышню!

4

Ее заметили в трех шагах от солдата. Или в прыжке - если рискнуть сломать себе шею.

Но и это нужно было делать раньше. Прежде, чем на Элгэ уставилось сразу полдесятка скорпионьих глаз. Пистолетных.

– Что здесь происходит?
– резко бросила она.

Зрелище еще то. По-мужски одетая девица - это в Ритэйне-то! Да еще и с обнаженной шпагой наперевес.

Один прыжок - и пять превратятся в четырех. Но чтобы все они сразу промазали...

– Вам лучше вернуться в свою комнату, герцогиня!
– не терпящим возражения тоном заявил граф Адор. Как когда-то Вега - о несчастном случае с родителями. И те же самые слова.
– Мои солдаты вас проводят.

Твои солдаты! Значит, ты - в деле, как выражался один из гостей Алексиса.

Бедный Вит! Бедные они все трое.

И бедный Диего. Каково-то ему будет узнать, что сестер у него тоже больше нет?

– Зачем церемониться с комнатой?
– Элгэ не узнала собственный голос. Язвительный и хриплый - как карканье раненого ворона.
– Прикончить можно и здесь. Что вы намерены сделать с сыном, граф Адор?

У мерзавца еще трое отпрысков мужского пола. И дикие северяне запирают дочерей в монастыри, а сыновей тайком убивают!

Даже Кармэн не повезло родиться дочерью короля Фредерика. И он едва не заточил ее в одно из самых суровых эвитанских аббатств. А еще прежде - Кармэн домогался не менее родной дядя. Принц Гуго Амерзэн...

Принц Гуго!

Лицо толстяка угодило в полосу факельного света. Элгэ смотрела больше не на него, а на подлеца-графа. И не вспомни так отчетливо ту мерзкую историю - нипочем бы не догадалась.

Но теперь...

Профиль жирдяя слишком похож на другой. Блестящий со всех полновесных золотых карлиоров.

Похож. Если чеканное королевское лицо вдруг обзаведется пухлыми щеками. И тройным колышущимся подбородком. Принц Гуго вел столь разгульную жизнь, что превратился в ходячую краснорожую винную бочку.

Что нужно этой свинье в замке Адор, Творец и все голуби его?!

Впрочем, зачем Творцу на это смотреть? Элгэ бы отвернулась - будь у нее выбор...

Темная студеная ночь за окном. Багрово чадят факелы в зале. Вит и Алекса - в руках солдатни Адора.

А в десятке шагов - розово-свинячий толстяк. И вот уж кого здесь точно быть не должно.

Граф только что предал родного сына. Будь Создавшему Всё Сущее дело до угодивших в волчью яму пленников - вмешался бы уже давно!