Изгнанники Эвитана. Дилогия
Шрифт:
Теперь вопрос: кем считают Элгэ? И сильно ли будут шокированы, если она сейчас обнимет Октавиана?
Или лучше сразу дядю? Есть ли у него стилет? Эта семейка просто обязана ходить, обвешавшись стилетами. Мидантийцы как-никак.
А народу-то, народу! Нашли цирк. То ли еще будет, когда к теплой компании свинопринц присоединится!
У Элгэ уже и без него голова гудит - от приветственно-ликующих воплей. Это у нее-то - с детства привыкшей к шумным илладийским праздникам. С народными гуляньями и общими танцами на площади. Когда в вихре веселья
Октавиан! Творец милосердный, срочно нужен Октавиан! Помоги, пожалуйста...
Что сделать? Уронить перчатку? Для этого нужно, чтобы младший сын мидантийской змеи подъехал ближе...
Три девчушки лет по четырнадцать пробираются сквозь толпу. С букетами.
Шли бы вы подальше. Здесь сейчас будет принц Гуго. А вы - в его любимом возрасте!
– Какие прелестные цветы!
– вслух восхитилась Элгэ, непосредственно рассмеявшись.
Ничего - невесте в день свадьбы можно. Или на Севере - нет?
Девушка весело обернулась к будущему супругу:
– Любимый, хочу эти цветы в самый счастливый день моей жизни!
Если этот - самый счастливый, то рождаться не следовало вовсе.
В ответ на радостнейшую улыбку невесты Юстиниан капризно нахмурился. Что от него и ожидалось.
Теперь главное - удержаться от истерики. Не заржать в подражание лошадям. Чистокровным дамарцам!
Элгэ, смеясь, повернула прелестную головку уже к Октавиану:
– Кузен, купите букеты у этих бедных девочек. Пока их совсем не затоптали.
Юноша уверенно направил коня к цветочницам. В отличие от брата, он лошадей понапрасну не горячит.
Расступившиеся всадники пропустили увешанного букетами брата жениха. С честью выполнившего каприз невесты.
– Октавиан, какая прелесть!
– Элгэ сама двинула рионку навстречу.
– Слово моей новой сестры - закон, - улыбнулся он.
– Передай мне какое-нибудь оружие, - шепнула девушка.
– Большое вам спасибо, кузен!
– вслух рассмеялась она.
– Твой отец собирается отдать право первой ночи со мной принцу Гуго. А тот хочет взять реванш и сполна мне отомстить...
Шепот скороговоркой, отчаяние в глазах, в меру дрожат губы. Да еще так, чтобы никто другой не заметил!
Элгэ не зря играла в домашнем театре Кармэн почти все главные роли!
А вот Октавиан побелел по-настоящему. Хорошо еще - от природы бледен.
– Тебя тогда убьют!.. Прошу принять эти цветы, кузина.
– Хоть голос не дрожит.
– От добрых жителей Лютены.
– Радостный вой "добрых жителей" перекрыл его слова напрочь. А галантная улыбка примерзла сама.
– И от вашего брата. От меня.
– Я лишь пригрожу ему.
– Какой холодный букет! На этом севере не осталось ничего теплого.
– Гуго - трус!.. Благодарю добрых жителей Лютены!..
– Лучезарнейшая из улыбок - аж губы болят.
– И потом - лучше смерть, чем позор. Я всё равно убью себя потом, если он... Цветы - прелестны!
Супруг хмурится - и змеи с ним!
– Они - лишь бледная
тень вашей красоты!– Еще два букета легли ей в руки.
В одном - ледяная сталь стилета. Творец, благослови мидантийские обычаи!
Под приветственные вопли народа Элгэ и Октавиан вернулись каждый на свое место.
Юстиниан скривил губы - будто прожевал целый лимон. Причем - недозрелый. И круто посоленный и приперченный.
Валериан Мальзери тронул своего недоконя на корпус вперед.
– Ты играешь с огнем!
– голос шипит, узкие губы кривятся. На пределе сдерживаемой злобы.
– С огнем?
– дерзко рассмеялась Элгэ.
– Твой младший сын - столь горяч? Тогда почему выдаешь меня за старшего? Он - пресен, как овсяный кисель.
– Если посмеешь изменять Юстиниану, ты, идалийская гюрза!..
– Не идалийская, а илладийская. Когда вы все запомните?
– еще веселее фыркнула Элгэ.
– Даже если и посмею - что с того? Они оба - твои сыновья. Значит - во внуке всё равно будет течь кровь Мальзери.
– Южная шлюха!
– Совершенно верно!
– подтвердила обреченно-бесшабашным смехом пока еще герцогиня Илладэн.
– И любая южная шлюха сама выбирает себе мужчин. Зачем же ты нашел в жёны своему добропорядочному, - ехидно надавила Элгэ на последнее слово, - сыну шлюху-южанку?
"Добропорядочный" Юстиниан вовсю развлекается с куртизанками, но это - сейчас неважно.
– Я отправлю Октавиана в Ланцуа! Ты не сможешь наставлять рога супругу в моём доме!
Отправит Октавиана? Это было плохо вчера. А теперь - всё равно. Элгэ не переживет сегодняшнего дня. И больше не увидит даже луны и звезд - не то что завтрашнего рассвета!
Прости, Диего. Но немедленная опасность грозит не тебе. И потому тебя спасет кардинал - если выздоровеет.
Плохо, что Элгэ его обманет. Он - хороший человек. И уж точно не виноват, что его отравили.
Но по своей или чужой вине - Его Высокопреосвященство тоже обманул спасенную илладийку. Алексе никто не передал в монастырь яд. Она выйдет за принца Гуго.
А значит, всё, что осталось Элгэ, - заколоть его прямо в церкви. На сей раз - насмерть! И вторым ударом - себя. Один стилет - и замыслы сразу двух титулованных мерзавцев разлетятся в прах.
А сырая или, напротив, пересохшая от жажды земля Эвитана наконец получит бренное тело младшей дочери Алехандро Илладэна. Давно ведь уже жаждет!
Если, конечно, северяне не бросят труп собакам.
Вот и улица Великого Гуго. Здравствуй, дорога к плахе!
Навстречу - разряженный в пух и прах эскорт. Розово-голубенький - как и подобает. Стража у помоста...
Перекормыши королевского дяди застыли почетным караулом. Его свинячье Высочество запаздывает. Не протрезвело или еще не вылезло из постели очередной невезучей служанки? Тьфу!
Эскорт-то у него - трезвый? Лучше бы - тоже пьяный...
А еще - среди них наверняка отыщутся старые знакомцы Элгэ. Но приглядываться настроения нет.