Изгнанники Эвитана. Дилогия

– Кто это?
– Уже понятно, что не муженек, так что тон можно и смягчить.

– Это я, Мэлли. Ваша служанка.

Проклятье! Супруг всё-таки позаботился. Или распорядился сам хозяин дома?

– Заходи!

Не по-крестьянски худенькая, светловолосая. И одета как все здесь - в серое платье и мышиный чепец. Да, что-то пышущих здоровьем слуг Элгэ в особняке Мальзери не замечала. Они тоже вынуждены притворяться бесплотными тенями и питаться соответственно?

Хотя девчонке можно позавидовать. Она - не родственница графа Валериана Мальзери. Так что может удрать в любой день и час - когда захочет.

Хватит сетовать на судьбу! Не она виновата, что Элгэ понесло в Эвитан! Кто сюда насильно тащил?

Ты так и не поняла: одна ошибка - и конец. Поздно жаловаться и обвинять кого-то, кроме себя. Волк, застрявший в капкане, тоже может сколь угодно выть, что лишь одна его лапа зажата в железных тисках, а погибать придется целиком!

Сам виноват. Не попадайся!

– Госпожа, я должна помочь вам...
– девчонка не знает, как к такой "госпоже" подступиться.

И уж прислуга-то точно ни в чём не виновата.

А лицо - расстроенное. Может, рассчитывала попасть в личные горничные? А как узрела надменную стерву воочию...

Девушку Элгэ видела впервые. И завтра в любом случае собирается потребовать ту, уже выбранную. Но сейчас - лучше эта, чем давешняя мегера.

Илладийка опустилась на стул у зеркала. Глядя в золоченую раму - на собственное бледное лицо. Прямо в лихорадочно горящие изумрудные глаза.

Может, так удастся успокоиться? И унять клокочущую в душе бессильную ярость.

4

Элгэ никогда не была разнеженной барышней. И всё же слишком ждала совсем другой опасности. И только потому расслабилась - под осторожно разбирающими волосы умелыми пальцами Мэлли...

Тревога кольнула сердце шипом дикой розы. И обожгла здоровенным пуком крапивы!

Тело тоже - умнее головы. Сама Элгэ опомнилась - лишь узрев совсем не крестьянское лицо горничной перекошенным от ужаса. И от боли.

Конечно, ничего приятного - когда рука вывернута назад.

Извини, горе-убийца. Элгэ не настолько хочет умереть!

Правой, свободной рукой аккуратно вынуть из ослабевших пальцев острейшую алмазную шпильку. Едва не вонзившуюся в горло. Кое-кому - витающему в облаках.

А теперь - легкое движение левой. И не смеющая заорать девчонка плавно опускается на тощие колени.

– Кто тебя подослал?
– глядя сверху вниз на несостоявшуюся убийцу, как можно равнодушнее поинтересовалась Элгэ Илладэн. То есть простите - Мальзери, чтоб этому титулу!

Мэлли - или как там ее зовут?
– молчит. Сжала зубы, чтобы не заорать. Побелевшее лицо искажено болью, чепец сбился, глаза - полны страха. Пополам со злостью.

Девчонке - конец. И она - полная дура, если этого не понимает. А наниматель - не Валериан Мальзери. Иначе полный дурак - уже он.

Но даже в этом случае Мэлли - покойница. Ни неудавшихся исполнителей, ни слишком много знающих свидетелей в живых не оставляют.

– Принц Гуго Амерзэн?

Молчит. А сюда в любой миг может кто-нибудь войти. Еще один покушающийся, например. Или муж - за супружескими правами.

– Говори - если хочешь жить!

В глубине глаз - таких светлых, что кажутся белыми - что-то плеснулось. Кажется, надежда. Но всего на миг.

– Я дам тебе еще подышать воздухом и полюбоваться солнцем и звездами - если скажешь правду. Это в моей власти. Ну!
– Элгэ слегка встряхнула пленницу. Едва не выдернув ей руку из сустава.
– Считаю до трех. Один, два, три...

– Я сама!
– слабо пискнула Мэлли.

– Что?

– Я сама! Я люблю господина Юстиниана! Он... он иногда приходит ко мне. Приходил...

Врет? Или нет? Илладийка едва сдержала вновь рвущийся из горла дикий хохот. Неужели всё - столь просто?

– Ты - совсем дура? Убьешь меня - будет другая. Еще одна знатная корова, которую выдадут за "господина Юстиниана". Ты всех собралась резать?

– Господин Юстиниан хотел меня отослать...

Так. Любовь, да еще и месть.

– Когда к тебе, говоришь, господин Юстиниан приходил в последний раз?

– Когда приезжал в отпуск. В Месяце Сердца Зимы...

Зимой. Всё-таки - дура...

– Меня решили отправить в деревню... А кому я там нужна? Порченый товар...
– А слёзы, похоже, настоящие.
– Дядька выдаст за старого вдовца или за пьяницу!..

То ли горе-убийца выдумала эту историю, чтобы разжалобить именно Элгэ, то ли не врет.

Тебе не хотелось чужих тайн? Получай чужую грязь - свеженькую! Хотя нет - залежалую аж с зимы.

– А теперь слушай меня. Я сохраню твою тайну. А ты станешь одной из моих служанок. Будешь выполнять все мои приказы. И только попробуй удрать или повторить попытку! В следующий раз я не стану тебя покрывать. Кстати, за покушение на виконтессу (и урожденную герцогиню) тебя ждет даже не плаха - виселица. А за удавшееся убийство - четвертование, если ты еще не знала.

– Вы...
– Нет, столько радости во всего двух глазах вмещаться просто не должно.
– Вы оставите меня при себе?! Меня не отправят к дяде?!..

Дай Элгэ волю - никого бы не отправили ни к какому дяде! Как и к любому подневольному жениху.

А всё остальное дуреха пропустила мимо ушей. Конечно. Подумаешь - какое-то четвертование, когда впереди самое страшное - дядя... И брак с немилым.

Да ладно, Элгэ. Давно ли сама поняла, что самое страшное - это всё-таки смерть? Потому что лишь она - неисправима и окончательна. И не оставляет надежды - ни на отмщение, ни на счастье.

Супруга Юстиниана Мальзери подавила не слишком веселую улыбку. А волосы отныне будем укладывать и расплетать сами. Просто обойдемся без сложных причесок. До самого Аравинта.

Впредь - никаких горничных в опасной близости от горла. Даже радостных, раскаявшихся и по гроб жизни обязанных.

– Ладно, иди. Понадобишься - вызову.

И выполнишь всё за милую душу. Если жить хочешь.

– Да... если мой супруг стоит в коридоре - попроси его подождать еще. Я пока не готова.