Изгнанники Эвитана. Дилогия

– Анри!
– едва слышно пробормотал Серж, глядя на подполковника снизу вверх. Тот выше на полголовы. Раньше казалось, что это - немного.
– Анри!
– Голос почти не повинуется.
– Я не знаю, что вы не поделили...

Уже по глазам Тенмара ясно, что слова Кридель подобрал неверно. Но исправлять - поздно! Только продолжать - как в омут:

– Анри, мы здесь все - в одной лодке!..
– Не то!
– Я ведь тоже не участвовал в том вашем восстании!..

– Серж, ты не понимаешь...
– тихо, как-то совсем безнадежно пробормотал Роджер.

Крик Эверрата: "Анри, не здесь!" придал сил. Конрад действительно хочет помочь. Даже он - на стороне Сержа!

– Вы оба - мои друзья! И сейчас пожмете друг другу руки!

Он сможет их убедить! Точнее - убедить Анри. Роджер в драку и не рвется.

Что им, изгнанникам, теперь делить-то, в самом деле?

– Серж, он участвовал в "том нашем восстании", - тихо и как-то устало выговорил Анри.
– С другой стороны. Прости, Серж, но офицеры не пожимают рук карателям. Никогда. Конрад прав: здесь - не время и не место. Вас, капитан Николс, я убью в первом вашем бою на арене. Честь имею.

Серж далеко не сразу обрел дар речи. А Тенмар даже не обернулся. Ни разу. Будто забыл о только что приговоренном человеке.

Забыл - на время. До казни...

Подполковник легко жмет руки простолюдинам. Но он - сын герцога Ральфа Тенмарского Дракона. А о безжалостности последнего Серж еще в детстве от слуг наслушался немало.

Но... ведь Анри ошибается. И если ему попробовать объяснить это... позже? Не сейчас, когда он возле Криса. И не при Керли с Эрвэ!

Еще и Триэнну стало плохо! Удушье... Но о Кристиане есть кому позаботиться. Там толпа народу рядом. А Серж - не лекарь.

– Роджер!
– взглянул бывший корнет в глаза другу.
– В чём тебя обвиняет Анри? Прости, но я должен знать.

– Серж, это ты прости.
– В глазах Роджера - бесконечная тоска. Но взгляда он не отвел.
– Я так надеялся, что хоть ты никогда не узнаешь...

Глава шестая.

Эвитан, Лютена.

1

Слуги в особняке министра финансов Бертольда Ревинтера - тише воды, ниже травы. И граф хорошо им платит. По заслугам. Кому - золотом, кому - последним объятием ночных вод Риала. И всем это известно.

Всем, кому надо.

– Синий кабинет и легкий ужин на двоих. Гостью проводить ко мне и нас не беспокоить.

Синий успокаивает. Ревинтер сам руководил его отделкой. Равно как и других - алого, зеленого, серебряного, золотого, черного...

А доверенный дворецкий всё же позволил легкую усмешку. У господина тайное свидание.

Знал бы слуга, с кем!

Нет, на интрижку с этой красавицей Бертольд решится, только если она останется последней в подзвездном мире. Равно как и с другими подобными... дамами.

Министр скромно полагал, что хорошо разбирается в людях. И его всегда удивляло, сколь разными бывают стервы.

Когда-нибудь и у него появится лишнее время. И тогда он напишет мемуары. А в них выведет целую коллекцию знатных змей и тигриц. Благо - их ему за пятьдесят лет встретилось немало.

И еще встретится, будем надеяться. В светлый Ирий Бертольд Ревинтер покамест не собирается. Как и в Бездну Льда и Пламени.

Кармэн Вальданэ, урожденная Ларнуа. Стерва - дикая, опасная. Отшибающая разум любого самца. В десяти шагах и ближе.

Жадная до любых наслаждений. И на редкость ненасытная - во всём. В мужчинах, титулах, драгоценностях, развлечениях...

Этой Ревинтер отведет в мемуарах бо-о-ольшую главу. Посмертную. Когда до нее доберутся многочисленные враги. В Аравинте, куда красавицу успел доставить ее любовничек Анри Тенмар. До коего, увы, так и не добрались рыбы Альварена.

Рожденная в пурпуре шлюха с кровью Сезарингов - и сын Тенмарского Дракона. Идеальная пара. И какая потеря, что Аравинтский двор и квиринская казарма гладиаторов - так далеко друг от друга! Зато есть, где разгуляться романистам.

Карлотта Таррент, урожденная Гарвиак. Стерва ледяная, циничная, умная, злобная и ничего не забывающая. Вот с ней, можно надеяться, покончено. Амалианское аббатство на далеком Альваренском островке отлично охраняют рыцари-монахи леонардиты. Слава Творцу, самый фанатичный орден Эвитана. И не только его. Карлотте точно не выйти из монастыря при нынешнем короле. Да и следующего подберем сами.

Принцесса Жанна - стерва наглая, скрытная и весьма неглупая. Темная лошадка, не разгаданная до сих пор. Но если ей взбредет в голову лезть в политику - отправится замуж на Восток. Для укрепления династических связей. Там и сгинет - родов от десятых. Сама или помогут.

В стране гаремов любой женщине - несладко. Особенно непривычной к местному... колориту. К тому, что хоть раз открой при посторонних лицо, - и уже грешница до конца дней своих. Или ляпни что лишнее - даже при муже.

Алиса Ормхеймская - урожденная графиня Марэ. Стерва блеклая, с вечно опущенными глазками. И столь же вечно вышивающая. Бертольд и сам принял бы супругу Ормхеймского Бастарда за скромницу. Если бы не очень доверенная шпионка.

Увы, теперь не примет. Алиса наверняка действует через Эрика. И с ней точно ничего сейчас не сделать.

Эрик Ормхеймский как гулял и развратничал, так гуляет и развратничает. Все кабаки и бордели трещат. В Лютене и в окрестностях.

Но жену мерзавец защищает. Алиса ему нужна как одна из наследниц Ральфа Тенмара. Да, не прямая и не единственная. Но об этом все забудут - стоит матерому волчище помереть.

Пока герцогиня Ормхеймская не родит, она - бесценна. А вот потом... Потом Бертольд не даст за ее жизнь и меара. И, пожалуй, самому даже рук прикладывать не придется...

Хотя, может, и нет. О великой и светлой любви в жизни Эрика смешно и думать. Ну, умрет Алиса. А король вскоре достигнет совершеннолетия. И запросто прикажет брату-бастарду жениться вновь. И не факт, что ради политики. Может, и из каприза. И невесту подберет сам.

Эрик не слишком умен - что очень хорошо. Но даже он в силах понять: лучше притворяющаяся тихоней Алиса, чем очередная Карлотта Таррент. Или еще чище - Полина Лигуа нир Кито, нир (опять же!) Таррент.

Забавно, что недалекий лорд Эдвард тоже будто коллекционировал стерв. Только в отличие от Бертольда - не в мемуарах.

А в жизни и в постели стерва - опасна. Особенно, если за ней сжимает кулаки отец или дядя - правящий монарх независимой страны. Готовый чуть что - войну объявить. Тут уж точно не поверят и в самый правдоподобный несчастный случай. На самой крутой лестнице.