Измена. Дар богини драконов

— Меня касается все, если это угрожает безопасности моих родных. Ты появляешься ниоткуда. Твое прошлое темное, как воды озера Забвения. Ты не отвечаешь на простейшие вопросы о твоей личности. Ни один дракон из столицы и предместий не был твоим мужем. Из каких земель ты пришла? К какому роду принадлежишь? Я подниму все свои связи, но рано или поздно это выясню.

— Похоже, тебе совсем нечем заняться. Лучше бы с таким рвением искал свою пропавшую жену! Или ее судьба тебя заботит меньше, чем прошлое какой-то служанки в доме матери?

Не стоило ей этого говорить. Ударила по больному. Безжалостно. Жестоко. Впечатываю ее в стену, чтобы больше не распускала свой язык. Слышу, как в гулкой тишине пугливой пичужкой колотится ее сердце. Грудь часто вздымается. С приоткрытых, словно для поцелуя, губ срывается шумное дыхание. Прижимаюсь к ней всем телом, касаюсь носом ее шелковистых волос, и меня обдает ароматом жасмина. Знакомым до боли. Именно так пахла моя жена.

— А вот это тебя не касается, — рычу ей в ухо, жадно втягивая ноздрями ее запах. Кажется, еще немного, и я сорвусь в бездну.

Но она резко осекает меня.

— Оставь свой пыл для той, что ждет тебя дома. Уверена, ей понравится.

Ее слова бьют наотмашь сильнее пощечины. Глупая, видит же, что я зол и сейчас куда опаснее вирена, но продолжает провоцировать. Мой внутренний демон требует возмездия. Напугать ее до дрожи, так, чтобы заикалась, завидев меня. Но я отпускаю ее и ухожу прочь. Голодный демон внутри недовольно рычит.

Глава 18. Прощание

Эрнан

С заставы приходят плохие вести. Все больше приграничных земель становятся похожими на пустошь, серую и безжизненную. Жители в панике покидают свои селения, устремляясь вглубь страны. Дороги загружены повозками, набитыми нехитрым скарбом и печально бредущими людьми, потерявшими кров, источник дохода, родных. Много с собой не увезешь. По опустевшим селам бродит голодный скот, брошенный хозяевами на произвол судьбы.

Скоро и в столице, живущей яркой, шумной жизнью и абсолютно глухой к чужой беде, появятся первые беженцы с окраин.

Мне нужно срочно вылетать в военный лагерь, разбитый всего лишь в нескольких километрах от опустошенных виренами селений.

Лилия выходит провожать меня на крыльцо. Она начинает что-то говорить, но совсем не то, что я хотел бы слышать.

— Эрнан, в последнее время между нами будто стена, — словно сквозь стекло, доносится до меня звук ее голоса. — Я думала, что между нами стоит Ясмина. Но ее нет, а ты все такой же холодный. Что она с тобой сделала? Что она сделала с нами?

Да, я чувствую, что между нами пролегла трещина. Но зачем она обвиняет в этом ту, что пострадала из нас троих больше всего?

— Лилия, я думал, ты хочешь проводить меня, а не заниматься выяснением отношений. Дай мне уехать спокойно.

— А когда об этом говорить? Тебя никогда нет дома. И никто не знает, где тебя носит. А если ты дома, то всячески отстраняешься от меня.

— Не говори ерунды.

Она тянется ко мне и обнимает.

— Прости. Ты прав, сейчас не время об этом говорить. Просто я тебя очень люблю, но чувствую, что теряю тебя.

Я заставляю себя положить ладони ей на спину.

— Мне кажется, что ты и сейчас обнимаешь меня, потому что, по твоему мнению, ДОЛЖЕН это сделать, — горько произносит она.

Я не могу ничего возразить, потому что не хочу обманывать ее. Она права, так и есть. Вместо слов о любви, которые могли бы развеять ее сомнения, произношу:

— Если что-то со мной случится, этот дом будет твоим.

Она снова прижимается ко мне. На этот раз гораздо сильнее, будто хочет впечатать свое тело в мое.

До отлета мне нужно попасть в еще одно место. К матери. Она, как всегда, холодна и беспристрастна. Я веду себя так, будто ничего особенного не происходит. Будто уезжаю на обычные учения. Мать практически никуда не выходит из дома, поэтому пугающие слухи до нее вряд ли успели дойти. Прощание проходит в формальной обстановке. Мне хочется увидеть какое-то незначительное проявление заботы и тепла, но, наверное, я слишком многого хочу. Пора бы уже привыкнуть, что мы словно чужие люди.

Попрощавшись с ней, спрашиваю, где Диана. Думал, что мать не ответит, но она сообщает мне, что девушка на заднем дворе.

Выхожу и вижу живописную картину.

Диана сидит под раскидистым зеленым деревом на скамейке. Рядом с ней на сидении стоит корзина, наполненная ароматными грушами. На коленях — чашка, куда Диана нарезает дольками фрукты. Видимо, собирается готовить варенье.

Увидев меня, Диана вздрагивает от неожиданности. Безмятежное выражение лица меняется на обеспокоенное.

— Не переживай, надолго не задержу, — мне неприятно, что она так реагирует на меня. Но было бы странно, если бы она радовалась моему приходу после того, как ее напугал у библиотеки.

Она кладет недорезанный плод в чашку, но нож из рук не выпускает. Будто собирается пустить его в ход, если я перейду черту. Смешная.

Наверное, мне надо было бы извиниться за свое поведение, чтобы хоть немного расположить ее к себе. Но я не привык извиняться, если чувствую себя правым. Поэтому выкладываю ей все как есть, не подбирая слов.

— Я много думал и пришел к странным выводам, — она смотрит на меня настороженно. — Признаться я не был в восторге, когда ты здесь появилась. Я не доверял тебе. Я и сейчас тебе не доверяю. Но ты единственный человек, который может находиться рядом с моей матерью. Позаботься о ней. И когда меня не станет, пусть она найдет в тебе утешение. В тебе и твоих детях.

В ее небесных глазах появляется недоумение, а потом вспыхивает недовольство.

Она отставляет чашку в сторону и решительно поднимается.

— Что это за разговоры? Ты обязательно вернешься, — негодует она, тыкая в воздух перед собой ножом.

— Если ты и дальше продолжишь им размахивать в таком же духе, то есть вариант, что я вообще отсюда не уеду, — усмехаюсь я.

— Не говори тогда ерунды, — она кладет нож в чашку с нарезанными грушами, над которым витают осы.

— То, что я сейчас скажу, спасет вам жизнь. Поэтому все хорошенько запомни: при первых же разговорах об эвакуации в городе, вам нужно уехать на остров Ветров. Там безопасно. Вирены боятся воды и не могут пересекать большие расстояния по морю. Уезжайте, не задерживаясь. Бросайте все. Возьми вот это, — достаю из-за пазухи конверт и протягиваю ей.