Измена. Месть подают холодной

– Пусть это так и остаётся, – говорит Сэм.

– Будут ещё плохие новости? – спрашиваю я, скрывая горечь за сарказмом.

– Да полно! – отвечает Мэйвиз бодро. – Но это всё подождёт до личной встречи. А то визитка сейчас заряд потеряет. На них… сэкономили немного.

В самом деле, золотая вязь ка карточке начинает тускнеть. Завтра надо будет не забыть положить её на солнце.

– Рекомендации всё те же, – тараторит Сэм, – не вызывать подозрений, не провоцировать урон для вашей репутации, ну и задачка со звёздочкой теперь – прятать сына от любопытных глаз!

– Я помню, Сэм. Не подведу, – улыбаюсь, хоть мой суетливый юрист и не может этого видеть.

Руби тоже давит усмешку.

– Спасибо вам, Вильгельмина! До свида…

Карточка меркнет, превращаясь в серебристый кусок картона. Тяжело вздыхаю и растираю лицо ладонями, затем смотрю на Руби.

– Пудра осыпалась, – произносит она хмуро. – Представляешь, если Рай увидит? От нашего поместья камня на камне не останется, его просто смоет в ближайшее озеро вместе с мамой, Эйваном и шпионами Лестрейла.

– Точно, нужно замазать.

Открываю сумочку в поисках зеркальца и пудреницы. Руби сдувает прядь с лица, откидывается на спинку кресла и смотрит на меня с кровожадной улыбкой.

– Так ли нужно? Пусть увидит. Если вайшнийский дипломат смоет с лица земли ристайленского аристократа, это будет скандал между Вайшной и Ристайлом. На тебя и Винса тень не упадёт, Дахраар будет вне конфликта, а на Игнвара претендовать больше никто не будет.

– Отличный план, – иронизирую, замазывая синяк. – А Вайшна с Ристайлом пусть себе воюют, да? И Райден посидит в тюрьме, дело-то житейское.

Руби закатывает глаза, будто бы я придираюсь к её идеальному плану.

– Ледышки, – ворчит она. – Всё-то вам надо сделать по закону, по чести. Могли бы схватить Ингвара и бежать!

– И нас бы ловили все шпионы твоего кузена, – спокойно парирую я. – Но даже если бы мы ловко сбежали от них, то границу уже бы никак не прошли.

– В Академию. С ней нет границ, – наседает Руби. – Рай бы укрыл вас на время, черканули бы письмо Винсу – вас бы забрали с почётным сопровождением.

– А потом Винсу пришлось бы взваливать на свои плечи дипломатические издержки, – качаю головой я.

– Может, ему стоит что-то на себя взвалить? – глаза Руби вспыхивают искрами. – А тебе стоит взваливать поменьше? Он когда племянника видел в последний раз, года два назад, когда Ингвар не говорил толком? Такой занятой? Чем же так занят великий ёрмунганд, что полагает, будто ему можно плевать на близких? Развлекается со своим гаремом наложниц в тщетных попытках создать наследника?!

– Руби! – одёргиваю я.

Она стоит, оперевшись о стол, и тяжело дышит. Глаза её полностью поглощены пламенем. От моего окрика она приходит в себя, криво улыбается, отводя взгляд.

– Не перевешивай на меня свои обиды на Винса, – говорю я как можно мягче, но сами по себе эти слова слишком жестоки.

Руби морщится и плюхается на стул неизящно и тяжело, как мешок картошки. Это так непохоже на неё. Подсаживаюсь ближе, заглядываю в глаза, в которых ещё видно остатки пламени.

– Не знаю, почему у вас не сложилось, вы оба не хотите говорить об этом, – говорю я тихо и проникновенно, будто общаюсь с диким зверем. – Но мне дорог Винс и дорог Дахраар. И ради них я на всё готова. Потерплю, что уж. Не так всё плохо.

Взгляд Руби становится жалобным, несчастным. Она подаётся ближе ко мне, хватая меня за руки горячими ладонями.

– А я не верю, Вилле, – вдруг говорит она. – Ты и ради Рая была на всё готова. И ты разбила ему сердце ради чего?

Поджимаю губы, не желая смотреть в глаза подруге.

– Мир был хрупким, Руби. Ледяные драконицы не желали отправляться в стан врага. Кто-то должен был стать примером, кто-то достаточно весомый, чтобы они посчитали, что стать женой огненного дракона ради мира не зазорно.

– О, звучит как разумная мысль, – кривится Руби. – Которая тебе бы не пришла в голову никогда. Ты бы самолично выморозила весь Ристайл скорее, чем предала бы возлюбленного и оставила свои мечты. Что до мира… Договор мог быть заключён меньшей жертвой, хватило бы одной показательной свадьбы. Если бы твой брат, гори он в вечном пламени, женился бы на мне, как обещал! Это сняло бы все вопросы. Что может быть лучшим подтверждением дружбы между огненными и ледяными драконами, чем женитьба ледяного правителя на аристократке из Ристайла?

Она разбита, потеряна, обижена. Десять лет спустя она всё ещё носит это на сердце. Сочувственно смотрю на подругу.

– Не знаю, Руби.

– А я не знаю, что с тобой случилось! – восклицает она запальчиво. – Десять лет я смотрю на тень своей подруги, а последние пять не вижу даже тени! Ведь ты же была другой. Я помню день празднования победы, как ты танцевала, как подарила Райдену свой платок. Что переменилось?

Пожимаю плечами, глядя в пустоту.

– Не знаю, Руби, – повторяю я. – Может, это я переменилась?

Она смотрит на меня, будто не верит не единому слову. Встаёт и направляется к камину, над которым стоит доспех с перекрещёнными саблями. Метал скрежещет, когда Руби вырывает сабли из композиции. Одна из них летит к моим ногам.

– Гори оно всё, Вильгельмина Игельстрём. Я вызываю тебя на дуэль.

– Ты с ума сошла?

Радуюсь, что не пила чай в этот момент, ибо я бы точно поперхнулась. Руби смотрит на меня с угрожающим прищуром. Наверное, так она смотрит на контрабандистов и пиратов, прежде чем обрушивает на них клинок и пламя.

– Я не буду с тобой драться, – спокойно говорю я, сцепляя пальцы в замок.

– Очень жаль, тогда мне придётся тебя зарезать.

Один шаг в мою сторону, что-то среднее между шагом в танце и фехтовании – особый стиль Руби – и взмах сабли. Более чем красноречивое предупреждение. На всякий случай я вскакиваю и ныряю за спинку кресла. Библиотекаря не видно: скорее всего, он уже ушёл, оставив особых гостей одних.

– Остановись, – пытаюсь вразумить подругу.

– А что? – изящный разворот, и кончик клинка указывает в мою сторону. – Это милосердие. Посмотри на себя, Вилле, разве это жизнь?