Измена. Мой непрощённый
Шрифт:
«Помолчи», — отвечаю я взглядом. Тут начинается новый трек. И на какое-то время «вынимает» её из беседы.
— А этот как называется? — указав на салат, интересуется Витя.
— Нежный мужчина, — отвечаю ему.
По взгляду вижу — не верит. Думает, я с ним заигрываю? И это при детях-то?
— Правда! — кладу ему ложку салата.
Попробовав, он закрывает глаза:
— Действительно, нежный, — и хотя речь идёт о салате. Я отчётливо вижу подтекст: «Я буду таким же нежным, как этот салат».
Смущённо кусаю губу:
— Спасибо.
Денис
— Ты хоть жуй! — говорю я ему.
Второй тост мы пьём за знакомство. Третий — «за дам». А четвёртый Витя решает посвятить той машине, что якобы нас познакомила.
— За красный Фиат, пускай ездит исправно.
Дочь ухмыляется, пить не спешит.
— Между прочим, эту машину папа маме подарил, когда я родилась, — слышу беззлобный, застенчивый голос. Звучит так невинно! Впервые… Витя раньше не знал.
Он косится на меня. Отпив, ставит сок:
— Хороший подарок.
Я еле слышно дышу. Хочу провалиться сквозь землю! На помощь приходит Дениска:
— Неравноценный обмен, по-моему, — взгляд, которым он награждает сестру, просто исходит злорадством.
— Ты имеешь ввиду, что нужно было дарить как минимум Порш? — отвечает она.
— Правильно будет Порше, с ударением на первом слоге, — замечает Витя. Он всегда поправляет меня, если я коверкаю автомобильные «термины».
— А мне больше нравится Порш, — цедит Динка.
Просто из вредности!
Давид оживляется:
— Вообще-то, я имел ввиду, что можно было обойтись великом.
Динка кривится:
— Какой же ты мерзкий!
— И вот так постоянно, — произношу в адрес Вити вполголоса.
Он берёт мои пальцы. И молча сжимает. Тем самым давая понять, что я не одна.
Остаток ужина мы говорим на отвлечённые темы. Их оказалось не так уж и много! Но, когда Витя упоминает, что бензин добавляют в косметику, Динка берётся ему возражать:
— Как? А откуда вы знаете?
— Из надёжного источника, — отвечает Витя.
Динка испуганно слушает, как бензин улучшает какие-то свойства, удешевляет и консервирует одновременно. А после хватает смартфон.
— Об этом не пишут, — серьёзно осведомляет нас Витя.
— В смысле, вообще? — дочь удивлённо глядит.
Тот стойко выдерживает взгляд:
— Ну, это же не экологично. Кто станет писать о таком? Это делают тайно.
Она кусает губу, да так и сидит. Очевидно, размышляя, сколько бензина измазала на себя за всё это время.
— Правда, что ли? — спрашиваю я, провожая.
Вечер закончился быстро. Я желаю продолжить его. Извиниться. Но Витя меня обнимает:
— Здорово я придумал?
— Мой выдумщик, — прячу лицо у него на груди.
— Я был убедителен? — произносит Витя. Руки ныряют под полы пальто. Хватают за талию.
— Более чем, — шепчу, подставляя лицо поцелую.
После мы с дочерью моем посуду. Точнее, я мою! А она только старательно трёт полотенцем и ставит на стол. Я не пытаюсь её обвинять в красноречии. Спасибо на том! Но Динка задумчива
и молчалива. И я порываюсь спросить, что случилось. Однако она опережает меня:— А ты тоже родишь себе кого-нибудь?
— Что? — выключаю я воду.
Динка, не глядя, бросает:
— Как папа.
Я кладу губку:
— С чего ты взяла?
— Ну, — она пожимает плечами, — Мало ли.
— Нет! — спешу убедить её. А точнее — себя! Как бы Витя ни намекал, но я не готова к такому. Ребёнок. Пелёнки. Болячки. Бессонные ночи. Всё это по новой. Беременность. Роды. О, нет!
Динка хмыкает:
— Ладно, — и тень невесомой улыбки скользит по щекам.
Так вот чего она боится? Что я рожу себе младшего?
— Мне и вас с Денисом хватает, — меняю я тему, — Хватит вам ссориться! Я же его наказала за рукоприкладство. Конфисковала дрон.
— Этого мало, — хмурится Динка, — Пусть извинится!
«Вот с этим гораздо труднее», — думаю я. А вслух говорю:
— Хорошо, я скажу ему.
Динка не верит. И правильно! Ведь заставить Дениса просить извинений всё равно, что об стену горох. Этим он точно — в отца!
— А как его фамилия? — интересуется Динка.
— Витина? — я опускаю глаза, — Харитонов.
— Ммм, — отзывается Динка. Продолжает задумчиво драить тарелки. Но вдруг пугается собственным мыслям, — А, если вы поженитесь, то мне тоже придётся менять фамилию?
— Что ты удумала? — хмурюсь я, — Нет! Никто не собирается жениться.
— Странно, — хмыкает Динка, — Значит ты не та, на ком он хочет жениться.
Я уязвлено молчу. Значит, не та. Хотя фраза, которую он произнёс за столом, была лишь формальностью, но сейчас она кажется важной.
— Да ладно, не парься, мам! — утешает дочура, — Он всё равно не подходит тебе.
— А кто же мне подходит по-твоему? — уточняю я сдержанно.
Динка вздыхает:
— Ну, дядя Эльдар, например.
— Мы с дядей Эльдаром друзья, — решаю напомнить.
— Подумаешь! — фыркает Динка, — Маринка тоже сначала дружила с Антоном, а потом они стали встречаться.
Речь о подруге, всего годом старше её.
— Молодые да ранние, — шепчу я под нос, и вдруг вопрошаю, — А Маринка твоя ещё девственница?
Динка едва не роняет тарелку:
— Конечно! Ты что?
Я выдыхаю. Грожу Динке пальцем. Тот в пене. И выглядит эта угроза забавнее некуда! Динка в ответ усмехается. Ставит тарелку на стол.
— Я читала, что у девственниц не появляются морщины, — объясняет она.
— Да что ты? — вздыхаю, — Так вот в чём секрет.
Динка кивает с таким умным видом, как будто открыла мне истину. И я с лёгкой жалостью думаю, что Ромео придётся несладко. Ибо эта причина для Динки весомее всех.
Глава 45. Илья
Пока Снежана с Никиткой проводят время на массаже у детского доктора, я совершаю прогулку. Бесцельно слоняюсь по центру. Большой торговый дом, собственность Кости Никифорова, как и прежде стоит, зазывая гостей.