Измена. Право на истинную

— Пьяница, повеса, завсегдатай борделей внезапно снискал расположения старшего брата? — Гриза переводит на него высокомерный взор.

— Не уверен, что снискал, — Вестар скалится в улыбке, — но я очень стараюсь.

— Ты такой жалкий, — кривится она

— Куколка, меня подобное не трогает. Каждое из всех существующих оскорблений я уже слышал в разных вариациях.

— Эти твоих рук дело? — Ивар устало швыряет на пол к коленям Гризы письма, в которых мы с Вестаром страстно и откровенно любим друг друга.

— Нет.

Лжет. Я замечаю в ее глазах темное злорадство и презрение, и тихо спрашиваю:

— Зачем? В чем смысл?

— Я была с ним до тебя, — вот теперь она смотрит на меня с открытой враждебностью и ненавистью. — И он должен быть со мной. Я была терпеливой, ласковой, понимающей… И в итоге меня вышвырнули! — повышает голос, — по прихоти зверя! Я потеряла все, а ты, — переводит взгляд на Ивара, — остался при жене, детях. Это справедливо?

— Ты смеешь говорить о справедливости? — он вскидывает бровь.

— Это ты изменял, Ивар, — зло усмехается, — но кого сейчас удивишь любовницами? Куда пикантнее, когда мужу изменяет жена с его братом, — мило улыбается и шепотом тянет, — Альфа-рогоносец.

— Это все - ложь, — шепчу я.

— Да какая разница, — Гриза взирает на меня снисходительно, как на глупую мышь. — За вашими спинами будут шептаться, тихо насмехаться над Лордом Северных Земель, предполагать, что его сыновья от Вестара… и кто-то уже пошел дальше и на светских беседах скатываются в сплетни, что Леди Илина делит ложе с двумя братьями. Пикантно и скандально. Такие слухи никогда не стихнут.

Дикое желание кинуться к ней, выдрать ее густые лохмы и откусить лицо. Лорд Северных Лесов — рогоносец, а его жена — шлюха.

— Какая же ты мерзкая гадина… — цежу я сквозь зубы.

— И что там свечи, мой дорогой Альфа, — Гриза окидывает его презрительным взглядом, — когда я отравила вашу семью. Это твой брат легко относится к любовникам, любовницам и принимает порок, как неотъемлемую часть жизни, то ты то все же повернут на идее чистоты, верности женщины, и эти все пересуды будут тебя нервировать. Для всех ты теперь останешься ничтожеством.

Воздух искрит вокруг Ивара от ярости к насмешливой чародейке и кажется, что он сейчас бросится на нее, но он неожиданно выдыхает и откидывается на спинку своего трона:

— И что дальше?

— Что? — Гриза недоуменно моргает.

Вестар удивленно приподнимает бровь, бегло взглянув на Ивара. Его гнев исчез, растворился, будто его и не было.

— Я знаю, что моя жена чистая, верная и достойная женщина, которая даже в момент ярости может вспороть живот, но не пойдет на уловки со свечами, сплетнями и подделкой писем. Ее верность всегда была неоспорима, потому что все ее помыслы были открыты. И не только для меня, как для Нареченного, но и для других.

— Да, вот про таких и говорят простота хуже воровства…

Гриза неожиданно замолкает, вглядываясь в глаза Ивара, который смотрит на нее спокойно и твердо.

— Вот и мои помыслы теперь открыты, Гриза. Для тебя и для других. Подданные чувствуют своего Альфу, и он уверен в своей жене и в младшем брате.

Глаза Вестара на мгновение вспыхивают теплом и благодарностью, но через секунду он важно приподнимает подбородок и надевает маску привычной ему насмешливости.

— Ну надо же… — Гриза смеется. — Уверен он. Да ты тут расселся, потому что лес так решил. Ты в своей жизни ничего не решаешь! Ты на коротком поводке, Ивар! И ты хотел это изменить! Ты хотел принадлежать самому себе!

— Я есть и Зверь, и Лес, Гриза, — голос Ивара ровный. — И уж чего я хотел, то найти баланс.

— Потому что ты слабак! Тебе было предрешено другое будущее! Другое! — Гриза срывается на крик. — Великое!

— И кровавое? — Ивар усмехается.

— Великое! Твое имя осталось бы в истории! А теперь ты будешь лишь один из множества! Сколько вас было?! Вы сменяете друг друга по Воле Леса, который должен подчиняться вам! Вам, а не вы ему! Какой же ты идиот! Ты потерял величие и чужие земли!

— Она твоя, — Ивар кивает Жрецу, который скучает у дверей и с якобы большим интересом разглядывает высокий потолок.

— Я уже думал, что не дождусь.

Гриза оборачивается, и Жрец расплывается в жуткой улыбке:

— Привет, моя милая ведьмочка. Давно за тобой наблюдаю.

— Что? — впервые слышу в голосе Гризы страх.

— Таланты твои впечатляют, — Жрец делает бесшумный шаг.

— Ивар, — шепчет Гриза.

— Чары твои тонкие, сны яркие, — продолжает Жрец, и у меня самой мурашки по коже. — Твой дар да в мирное русло.

— Ивар…

— В Храм Затмения твой путь лежит, — покряхтывает Жрец. — Ведь тебе не только Кровавый Лорд снился, но и серые одежды.

— Нет, — Гриза неуклюже встает и пятится.

— Да, моя милая, — Жрец вспарывает запястье изогнутым когтем мизинца. — Будешь среди своих. Среди тех, кто потерялся в ошибках и кого одарил Лес своей милостью.

— Нет!

Я вздрагиваю от крика Гризы. Жрец будто бесплотной тенью пролетает через зал к ней, с ловкостью, которая не характерна древним старикам, хватает ее, проводит под крик кровавым когтем по лбу от линии волос до переносицы.

И все это происходит за несколько секунд. Гриза вырывается из хватки Жреца, теряет равновесие, падает и касается раны на лбу. Поднимает мутные глаза на Ивара и шипит:

— Подонок.

— Эта жизнь привела тебя к краю, — Жрец хмурится, — но будет другая, Гриза. Мать Луна очистит твою душу. Она забирает твое прошлое, твое имя, твои ошибки и грехи.

Из рукава вытряхивает кусок хрусталя, который прижимает к виску Гризы.

— Ненавижу тебя, — рычит она, глядя на Ивара глазами, полными злобы.

— Это ненадолго, — Жрец удерживает ее свободной рукой за шею.

— Меня, значит, в свою компашку не взял, — Вестар разочарованно вздыхает. — А эту потаскуху — пожалуйста.

— Такова воля Матери Луны, — Жрец улыбается. — А ее выбор я никогда не оспариваю.

Гриза пытается вырваться, кристалл в узловатых старческих пальцах вспыхивает, переливается, и затем громкая жертва падает без чувств.

— Теперь дело за малым, крошка, — Жрец наклоняется к Гризе, — выжить.

Глава 56. Маковая булочка