Измена. Просчиталась, но...где?

Я провоцировала его. Для меня самой вопрос рожать или нет – вообще не стоял. Но мне хотелось вытолкать его за зону комфорта, встряхнуть, чтобы предатель как-то проявил себя, выдал.

— Тань, ну ты чего такое говоришь? Конечно, нужен! А то, что сложности будут. Так нам не привыкать, — усмехнулся Глеб, — мы же опытные.

Ага. Опытные. И у него скоро опыта станет побольше, чем у меня. Четыре-три в пользу изменника. Такой вот хреновый расклад после стольких лет брака.

— Тебе не кажется, что мы уже не так молоды, как прежде, и будет сложно.

— Справимся.

— Вдруг что-то пойдет не так.

— Разберемся.

Матерый гад. Так просто, с наскока не расколешь.

— А если ты исчезнешь? Как я буду с четырьмя справляться?

Вот тут он немного напрягся. Нет, выражение лица осталось прежним – уверенным и спокойным, но на висках заблестело. Верный признак того, что Прохоров занервничал.

— Да куда же я с подлодки денусь? — как-то натянуто хохотнул. — Что за мысли у тебя сегодня такие?

— Нормальные мысли. Жизнь штука сложная – всякое может случиться. Решишь, что устал от суетливой жизни и свалишь в монастырь. Или подцепишь какую-нибудь секретутку со стоячей грудью…

— Таня! — с укором.

— А, может, ты под машину попадешь, — я намеренно не стала заострять внимание на секретутке и увела тему в сторону. Просто пробный укол. Пока не время раскрывать карты.

— Спасибо тебе, добрая жена, — проворчал Прохоров, как-то нервно промакивая лоб салфеткой.

— Ну, а что? Никто не застрахован. Я сегодня много тяжких дум передумала, так что…

— Это тебя так из-за беременности накрыло?

Да-да, милый, конечно. Из-за нее родимой. Во все времена все женские проблемы всегда только из-за ПМС или из-за беременности, и ни в коем случае не из-за мужиков-предателей.

Тут к нам пожаловал официант с напитками на подносе, поэтому разговор пришлось временно прервать.

Я замолкла… Зато у Глеба зазвонил телефон.

Я словно в замедленной съемке наблюдала, как он взял мобильник, посмотрел на имя звонящего и нахмурился. Потом положил телефон экраном вниз и как ни в чем не бывало потянулся за бокалом.

А у меня дрожь по спине. И вилка, которую только взяла в руки, начала мелко подрагивать и звенеть по краю тарелки.

Потому что я знала, кто это!

Каким-то внутренним чутьем, какой-то звериной интуицией я поняла, кто звонил моему дорогому мужу.

Ольга.

Спустя минуту мобильник снова начал моргать.

Соскучилась сучка белобрысая? Поболтать захотелось? Узнать, как прошла беседа с жалкой женой?

Во мне снова поднималась волна боли, смешанной со злостью.

Только бы не сорваться, только бы выдержать…

Мобильник погас. Но потом снова заморгал.

Я уставилась на него, Прохоров, наоборот, игнорировал его, словно ничего и не было.

— Кто там тебе так настойчиво названивает?

Я никогда не задавала мужу таких вопросов. У нас было не принято контролировать друг друга, вынюхивать, соваться на личную территорию. Полное, всеобъемлющее доверие, которое теперь горько мне аукнулось.

Дура. Сто раз дура. Смотреть надо было, заглядывать ненавязчиво, проверять. Глядишь, тогда бы и не пропустила появление в его жизни драгоценной Оленьки. Может, смогла бы придавить ее, изгнать до того, как стало слишком поздно. Может, смогла бы мужа своего как-то завлечь… да хоть приворожить, мать вашу.

И тут же одернула себя. Э, не-е-т, такие мысли – это путь в то самое никуда, где по-настоящему жалкая жена винит во всем себя. Не досмотрела, не докормила, не долюбила. Не добрила ноги, не научилась заглатывать достаточно глубоко, не устраивала каждый день фейерверки и, конечно, слишком мало гладила по шерсти и говорила о том, какой он герой, рыцарь, солнце в окне. Недосмотрела в общем, не сберегла семейное счастье.

— Это из банка. Очередной кредит предлагают.

Он соврал. Я точно знала, что соврал! Прямо глядя в глаза, сказал неправду, чтобы выгородить свою интрижку с белобрысой.

И я бы поверила! Если бы не знала, как на самом деле обстоят дела!

Как же мне хотелось швырнуть в него тарелку с салатом. Со всего маха! Но я держалась, а муж продолжал лепетать какую-то ересь:

— Одолели сегодня. Представляешь? Звонили раз сто, наверное. Я уже и в черный список заносил, и ругался с ними. Все без толку.

— Надо же… какие навязчивые. Давай, я с ними поговорю, — я протянула руку к телефону, но Глеб взял его первым.

— Не надо! Я знаю, как ты заводишься, когда общаешься с этими дельцами. А тебе нельзя нервничать. Забыла? Ты же теперь не одна. У нас будет ребенок.

Надо же, сколько приторной заботы. Аж скулы свело.

Глеб, тем временем, опустил мобильник в карман пиджака и снова сконцентрировался на еде.

А меня крутило. Разрывало на части. Так сильно подгорало, что едва смогла смолчать. Сука! Какой же ты сука, Прохоров! Верный, надежный… ага, размечталась. Предатель, лгущий прямо в глаза.

— Танюш, ты чего не ешь? Очень вкусный салат.

Я кое-как улыбнулась:

— Немного подташнивает.

Да, от всей этой чудовищной ситуации меня чуток подташнивало. Самую малость…

— Давай, я закажу тебе ананасового сока.

Я с трудом сглотнула вязкую слюну и согласилась:

— Давай.

Мне нужно было хоть что-то, чтобы переключиться, пока не ляпнула то, о чем потом буду жалеть.

Еще не время.

— Кстати, — сказал Глеб, тщательно пережевывая пищу, — о том, что ты сказала… ну насчет того, что жизнь штука сложная и ненароком может переехать грузовиком.

— Не обращай внимания. Это и правда беременный заскок.

— Нет-нет. Я понимаю, почему ты так сказала… В общем. Если тебе будет спокойнее, я готов переписать на тебя и детей все свое имущество.

— В смысле?

— В прямом. Недвижимость, свою долю в фирме, все остальное. Что скажешь?

А вот это уже интересно.

— Я… эээ… растеряна, — я и правда растерялась, и чтобы не рубить с плеча, примирительно произнесла, — давай поговорим об этом завтра.

Глава 4

— Нет, вы представляете, девочки? Представляете?! — Ольга вскинула голову и громко подула, пытаясь осушить наворачивающиеся слезы. — Эта дрянь собралась мне нервы мотать! Понимаете?