Измена. Просто так не сдамся
Шрифт:
– Знаешь, Юра, эта ситуация во мне что-то сломала.
– Я виноват перед тобой, Юлька! Все время думаю об этом. Прости меня, родная! Хотя знаешь, вот сейчас я, наконец-то, произнес слова, которые должен был сказать раньше…И понял, как неуместно и ничтожно они звучат. Понимаю, как я тебя сильно обидел…
В голосе мужа столько горечи, что на меня накатывает вселенская грусть и тоска.
На ресницах снова появляются предательницы слезы. Стараюсь незаметно их стряхнуть.
И все же муж замечает мой жест, потому что протягивает мне салфетку.
– Я не обижаюсь на тебя, Юра. Знаешь,
Пока говорю, Юрка накрывает мою ладонь своей. А я делаю то, чего бы раньше никогда не сделала: вытаскиваю свою руку из-под его.
Юра видит это, но не комментирует мое движение.
– А может мы справимся вместе с этим, Юль?
Смотрю на мужа молча. Мне жалко его. И себя тоже жалко. И семью нашу жалко. Но…
Во мне живёт уверенность, что как раньше уже не будет, а иначе я не хочу.
– Юля, я понимаю, что не устоял и не справился с соблазном и проблемой. Подвел тебя. И нет мне поощения, - виновато выдыхает Шацкий.
– Но…Я знаю, что все можно исправить и наладить. Уверен, что у нас получится…
– Юра, билет уже купле, утром я улетаю… Не потому что обижаюсь на тебя. Нет…Я простила тебя. Хотя и прощать то было особенно нечего. Но…Мне нужно побыть одной. Понимаешь? Самой пережить тот раздрай, что творится в моей душе. Не обижайся. Звучит, вероятно, глупо. Но… Мне самой нужно понять себя новую, потому что прежней Юли уже нет…
Глава 27
– Мамуль, ты как?
– за утренним кофе интересуется Даша.
– А что не так, милая?
– Да, все не так, ма. Ты - бледная. Глаза снова красные. Опять не спала и плакала?
– Нет. Все нормально, Дашуль. Давление, вероятно. Голова что-то побаливает и уши заложены, - говоря, стараюсь перевести внимание дочери и вектор разговора.
– Давай мы тебя в клинику свозим. У нас врачи хорошие. Обследуют. Проконсультируют. Мамуль, слышишь меня?
– Даш, все хорошо. Это просто возрастное. Старею немного, - отшучиваюсь и отмахиваюсь.
– Я сейчас с Лиамом погуляю, и голова пройдёт, и румянец появится. Да, после обеда я поеду в галерею Зосимус.
– Мамуль, ты же, вроде, была в этой галереи несколько раз. Решила ещё посетить?
– Угумс… Но… В это раз еду по делу, Дашуль. Они предлагают нашим галереям посотрудничать и мне у них поработать. Ну, если честно решила не отказываться, а предметно обсудить.
– Вау. Как интересно. Здорово. Рада за тебя, ма. Мне нравится, что ты у меня такая активная и неунывающая.
– Спасибо, милая. Стараюсь, - последнюю фразу произношу уже на выходе из столовой.
Сама в это время думаю, что если я себя не займу хоть чем-нибудь, то сойду с ума от какофонии мыслей и микса эмоций, что рвут мою душу на части.
Я уже полгода в Дублине.
С Дашкой после моего откровенного рассказа мы старательно обходим острые углы. Но…
Все равно я сама постоянно думаю о Юрке.
О нашей последней ночи в одной постели. О нашем прощании в аэропорту.
После непростого разговора я пошла собирать чемодан. Юра один раз зашёл в гардеробную. Несколько минут постоял молча, словно хотел у меня еще что-то спросить. Но…
Так ничего и не сказав, муж ушёл в кабинет.
Уложив все, что наметила, я в очередной раз посмотрев на часы, поняла: пора ложиться спать. И…
Первый раз за годы замужества впала в ступор, не зная, как правильно поступить.
Уйти спать в гостевую или все же провести эту ночь в семейной спальне.
Решая этот простой вопрос, долго стояла у ростового зеркала и вглядывалась в себя, будто старалась найти в своем отражении ответ.
И мой ответ пришел ко мне сам на двух ногах в виде моего мужа и произнес:
– Юль, спать будем вместе или мне постелить себе в кабинете?
В его тихом голосе был такой микс эмоций из боли, отчаяния, непонимания и надежды, что у меня снова в горле образовался ком, а во рту горечь.
– Ложись. Сейчас приду, - только и смогла хрипло выдавить в ответ, делая вид, что ищу что-то.
– Мне еще нужно в ванную.
Приняв душ, я снова зависла у зеркала, испытывая внутреннее смятение от предстоящей ночи.
Не могла понять: чего боюсь больше - себя, Юрку или выяснений отношений, которые могут возникнуть.
Конечно, в данной ситуации мне было бы легче уйти в гостевую. Но…
Позиция страуса не моя от слова совсем. Это раз. И второе - я уже сказала мужу, что приду.
До сих пор помню, как шла в спальню на ватных ногах.
Зайдя внутрь, мазнула взглядом по кровати, где на своей половине в футболке лежал Юрка.
Именно то, что на нем футболка дало мне понимание: я поступила правильно, решив не оскорблять его своим демаршем с гостевой. Но…
Поймать удивленный взгляд Юрки мне все же пришлось, лишь только я сняла халат.
Причиной горькой усмешки в его взгляде стала моя глухая пуританская пижама.
Ее я надела в последний момент в ванной комнате.
Почему? На этот вопрос я и сейчас ответить себе не могу. Вероятно, для того, чтобы так, воздвигнув между собой и мужем барьер, установить красные флажки, обозначающие, что мы теперь не вместе.
– Симпатично, - мягко произнес муж и сдвинулся ближе к краю, показывая: понял тебя.
Спросите меня: удалось ли нам заснуть?! Отвечу честно: “Нет!”
Я не спала почти до самого утра. Слушала свои мысли и дыхание Шацкого, который тоже не мог заснуть.