Измена
Шрифт:
В комнату в облаке ароматов и переливчатого шелка вплыла еще молодая красивая женщина и сделала общий небрежный реверанс. Выглядела она так, будто каждый день принимала гостей в собственной гостиной.
Мужчины встали и соответственно этикету поклонились.
– Ах, как мило, что вы навестили меня в моем несчастье!
– ее музыкальный голос обволакивал, очаровывая и прельщая.
– Мой злодей-муж решил, что я слишком хороша для него!
Беллатор решительно прервал ее скорбную речь:
– Мадам! Нам стало известно, что вы отправляете
Амелия Паккат нарочито удивилась.
– Конечно! К этого никогда и не скрывала! Кузен дал мне голубей из своей голубятни. Это моя единственная связь с внешним миром. Я рада, что хоть этот мой родственник поддерживает меня в моем несчастье.
Сильвер пробормотал что-то о слишком доверчивых и беспечных настоятельницах, но Беллатор упорно продолжил расспросы:
– Что вы сообщаете ему в своих посланиях?
– О, разные местные мелочи. Думаю, вам они не интересны.
– А не вы ли сообщили ему, что в монастыре появилась новая послушница?
Амелия Паккат села на кресло перед ними и с улыбкой указала рукой на кресла, приглашая их присесть. Мужчины остались стоять, но ее это ничуть не смутило. Она чувствовала себя королевой среди покорных подданных.
– Да. Только она не послушница, а насельница.
– Может, вы даже знаете, кто она?
– Знаю. Это любовница моего дорогого кузена Контрарио. Как ее зовут, я не помню, я ее видела давно. Думаю, ему будет очень интересно ее повидать. Старая любовь, вы же понимаете...
– и она гадко ухмыльнулась.
Сильвер не выдержал. Он кинулся к ней, схватил за горло, намереваясь избавить мир от выродка в женском обличье. Она уцепилась за его руки и испуганно захрипела. Алонсо осторожно заметил:
– Сильвер, это же дама!
– И что? Думаю, ее вполне можно выпороть на дворцовой площади!
В разговор вмешался Беллатор:
– Отпусти ее, Сильвер! Пороть на площади мы ее, конечно, не можем, для этого она слишком благородных кровей. А вот объявить сумасшедшей и сжечь на костре, как ведьму, это в нашей власти. Уверен, ее муж возражать не станет. Более того, будет просто рад.
Сильвер выпустил Амелию. Она дико завыла, разъяренной фурией накидываясь на него, пытаясь дотянуться до глаз. Сильвер с силой пихнул ее в кресло, и мужчины вышли, не забыв запереть дверь. Вслед им неслись дикие истеричные вопли.
Выйдя на улицу, они выругались.
– Я и не предполагал, что это настоящее исчадье ада! Как с ней жил сэр Паккард? И как он мог на нее польститься?
– Сильвер обернулся и погрозил кулаком в окно, откуда раздавались проклятья в их адрес.
– Кровь Сордитов - проклятая кровь, братишка. Говорят, если женщина этого рода кого-то намечает себе в жертву, уклониться невозможно.
– Да? Ты это серьезно?
– Вполне. Это же касается и мужчин. Недаром Фелиция в свое время так увлеклась Контрарио. Его мать тоже из Сордитов. Мне порой кажется, что она до сих пор к нему неравнодушна.
У флигеля настоятельницы Фелиция внимательно
слушала что-то ей говорившую монахиню. Увидев племянников, она кивнула им и попросила зайти в дом. Через пару минут присоединилась к ним, плотно затворив за собой дверь.– Все как мы и думали, тетя.
– Беллатор был не на шутку озабочен.
– Амелия Паккат знает Агнесс в лицо. Единственное, чего она не помнит - ее имя. Но это неважно. Граф или его посыльный будет здесь с минуты на минуту.
– Я не думаю, что они посмеют ворваться в монастырь.
– Настоятельница заметно побледнела.
– Это вопреки всем законам.
– Тетя, законы уже не действуют! Мир меняется на глазах. Сейчас все зависит только от нас.
– Да, наверное, ты прав, Сильвер. Но что делать нам теперь? Если приедет граф, что ему говорить?
– Что такой послушницы в монастыре нет! Граф уверен, что кольцо у Агнесс. Он бросит все силы на охоту за ней, оголив свой замок. И мы должны воспользоваться этим, чтобы проникнуть в него. Это тот самый счастливый случай, которым грех не воспользоваться.
Настоятельница встала. Поправив капюшон, она хотела что-то сказать, но тут в комнату с испуганным воплем ворвалась послушница.
– Матушка, матушка! У нас перед воротами целое войско! Они требуют выдать им Агнесс!
Все вскочили.
– Началось! Ну что ж, пошли! Вот черт, а у нас даже мечей нет!
– Сильвер с досадой чертыхнулся, не обратив внимания на неодобрительно поднятые брови тетушки.
– А что, их трудно раздобыть, что ли?
– Алонсо с усмешкой посмотрел на друга.
– Нам ведь не привыкать! Ты же слышал, перед нами широкий выбор! Целое войско!
Фелиция с гневно поднятым подбородком устремилась к запертым воротам. Возле них столпились почти все монашки монастыря, с ужасом переговариваясь об осадившем монастырь отряде воинов в полном вооружении. В довершении всего над монастырем разносился неистовый вой Амелии Паккат.
Подойдя к воротам, настоятельница величавым жестом приказала их открыть. Во двор монастыря тут же въехало с десяток ратников, оставив за воротами еще сотню. Первым был граф на совершенно черном коне. Увидев настоятельницу, он легко спрыгнул с лошади и учтиво поклонился, пожирая ее при этом плотоядным взглядом.
– Чрезвычайно рад вас видеть, великолепная Фелиция!
– это прозвучало у него на редкость издевательски.
– Надеюсь вы в добром здравии?
– Вполне, граф. Чего не скажешь о вас. Вы были в бою?
– насмешливо поинтересовалась в ответ Фелиция.
В самом деле, граф хромал, у него была перевязана левая рука, на лице виднелись следы ушибов.
– Почти. Спасибо за заботу.
Фелиция величественно выпрямилась и строго спросила:
– Зачем вы пожаловали к нам, граф? К тому же в сопровождении вооруженных людей? Это запрещено законом!
– Мне сообщили, что у вас скрывается моя беглая экономка. Она украла деньги и бежала с ними.
– Откуда она бежала, граф?
– Из моего замка.