Измена

– Да, вы ищете Агнесс.

– Чтоб защитить.

– А сможете ли вы это сделать? Боюсь, вы даже от графа ее защитить не сможете. А он далеко не самый страшный противник.

Нескио помрачнел.

– У графа Тетриус. С его помощью можно любого убедить в чем угодно, - с трудом признался он.
– И заставить делать то, что хочет граф.

– Ага, вас граф тоже пытался убедить?
– настоятельница проницательно посмотрела на нескио.

– Да.

Фелиция поднялась, отошла к распятию и проговорила тихо, почти для себя:

– С помощью этого камня можно убедить не одного только человека, но целую толпу, а, возможно, и весь народ. Правда, я не понимаю, как он действует. Порождает ли он зло или зло подчиняет его себе? И будет ли тоже самое с добром?

Нескио прервал ее рассуждения:

– Для меня это слишком сложно, я простой воин. Я знаю одно - сила заклятья ослабла, когда я был просто добр с Агнесс.

– Просто добр? И все?
– Фелиция посмотрела в самую середину глаз нескио, и он дрогнул.

Нехотя признался:

– Ну, хорошо, она мне понравилась. Возможно, и не просто понравилась.

– Вот это уже ближе к истине. Возможно, чары камня бессильны против любви? Или дело здесь все-таки в другом?

– Это так важно? Ведь все равно камня у нас нет.

– А если бы был? Что бы вы стали с ним делать?
– настойчиво спросила настоятельница.

– Что это значит?
– игра в кошки-мышки со словами утомила нескио.
– У графа его нет? Его взяла Агнесс? Поэтому граф так настойчиво за ней и охотится? Тогда она в еще большей опасности, чем я думал!
– Он яростно простер руку к настоятельнице.
– Мне нужно разыскать графа и призвать его к порядку!

Фелиция побледнела.

– Нескио, мы не можем допустить междоусобицы! Помните - нам надо готовиться к большой войне. Или вы хотите сдаться без боя?

Нескио помедлил.

– Нужно найти камень. Вы сами сказали - мы не знаем, на что он способен. Возможно, с его помощью мы сможем если не одолеть, то хотя бы сдержать полчища врагов. И уж графа-то он одолеть сможет. Если будет в моих руках. Уверен, я смогу с ним справиться.

И тут же замолчал. Сможет справиться? А не преувеличивает ли он опять свои силы? Он уже испытал на себе действие камня, стоит ли делать это еще раз? А если камень подчинил его себе? Можно ли стать бессловесным адептом камня, и не заметить этого? Он хотел сказать о своих сомнениях настоятельнице, но Фелиция обреченно закрыла лицо руками.

– Все так сложно, а я так устала! У меня просто нет сил. Давайте встретимся завтра. Мне нужно прийти в себя.

Разочарованный нескио раскланялся и удалился, понимая, что не добился ни одного внятного ответа.

Выйдя из дома настоятельницы, он с силой рубанул рукой по воздуху и в сердцах воскликнул:

– Где он теперь, этот чертов камень? И где мне искать Агнесс?

Агнесс беспокойно дремала в темном сарае, забитом вонючими тюками с шерстью. Ей удалось проникнуть сюда уже под покровом темной ночи, когда рабочие сгружали с телег последний привезенный товар. Ночь была прохладной, но она в двойном облачении, - шерстяной рясе поверх плотного мужского костюма, - не мерзла.

От усталости подрагивали руки и ноги, но не спалось. Давало себя знать возбуждение. Она скиталась второй день, так и не найдя пристанища. Люди, встречавшиеся ей, не казались надежными. Узнай они, что граф ищет монашку, ее выдали бы тут же. Появляться в мужском платье она тоже не рискнула, женский голос тотчас бы ее выдал.

Прошлую ночь она провела, сидя под окнами высокого каменного дома, прислонившись к холодной стене, и ушла с первыми лучами рассвета. И вот теперь ей повезло, она удобно устроилась на мягких тюках с шестью. Они хоть и воняли, но были теплыми. Она тихо рассмеялась. Повезло? В замке графа у нее были свои теплые и уютные комнаты, она всегда была сыта и носила дорогие платья, достойные самых знатных и богатых женщин страны.

Но счастливой себя она почувствовала только сейчас, хотя и спать ей негде, и одежда у нее грубая и неудобная. Правда, она не голодает. Золотой в руках монашки у продавщицы рыбных пирогов удивления не вызвал. А потом на полученные на сдачу медяки она не только поела сама, но и накормила голодных уличных мальчишек. Это тоже было привычно, и на монахиню никто не косился.

Вот только с ночлегом была проблема. Внезапно ей пришла в голову мысль тайком пробраться обратно в монастырь. Может быть, мать-настоятельница сможет ей что-нибудь посоветовать? Может быть, даже где-нибудь скрыть? Ведь ее брат главный в этой стране. После этой утешительной мысли ей удалось наконец заснуть.

Утром ее разбудили грубые мужские голоса. Рабочие вытаскивали из сарая тюки, громко ругаясь и перешучиваясь. Агнесс незаметно поднялась и вышла на улицу, щурясь от яркого солнца. Увидевший ее грузчик испуганно перекрестился.

– Что вы здесь делаете, сестра?

– Ищу потерявшуюся девочку. Вы не видели ребенка, маленькую такую девочку?
– эта мысль пришла в ее голову сама собой.

– Нет, не видел я никакую девочку.
– Грузчик отступил на шаг, подозрительно ее разгядывая.

– Хорошо. Пойду дальше.
– И Агнесс торопливо прошла мимо мужика, спустилась с небольшого мостика, и снова оказалась на той же площади, что и вчера. Грузчик пристально посмотрел ей вслед, потом почесал затылок, и, пробормотав: "Не мое это дело", принялся за работу.

Мимо сновали рыночные торговцы, готовившиеся к новому рыночному дню, раскладывая свой немудреный товар кто на лотках, кто в маленьких крытых павильончиках. Агнесс прошла дальше, оказалась в небольшом переулке, упиравшемся в таверну с зеленой надписью "Шарбон". Агнесс заинтересовало необычное название, да и есть хотелось, и она зашла внутрь. В общем зале было пусто, и она устроилась в уголке, в тени, приходя в себя от яркого солнца.

По лестнице раздался топот чьих-то быстрых ног, и Агнесс, испугавшись, тихо сползла по стенке вниз, спрятавшись под самым дальним столом. Вниз спустились трое мужчин и устроились за столом неподалеку, видны были только дочищенные до зеркального блеска высокие сапоги из дорогой мягкой кожи.

Агнесс задрожала. А если они ее найдут? И страшно даже не это - вдруг это люди графа? Она вытащила клинок из ножен и сжала рукоять. Холодный металл в руке успокаивал, давая призрачную надежду.