Изменить нельзя простить

— Ева, это Кирилл…

— Я знаю, — холодно призналась Ева, и мне пришлось пожать плечами. — И мы уезжаем.

— Ева, но мы только приехали, Давай немного побудем здесь… — канючила Ляля, пританцовывая на одном месте. Ева бросила на неё раздражённый взгляд, но, наткнувшись на выпученные глаза и ладошки, сведённые вместе в молитвенном жесте, смягчилась. Все вместе мы вернулись за наш столик. Алекс так умело отвлекал Лялю, что я мог спокойно рассмотреть Еву. Она не выказывала интереса. Блуждала пустым взглядом по залу и дёргала кончик своего рыжего хвоста.

Найдя паузу в болтовне Ляли, Алекс слегка наклонился и буркнул:

— Это была не она…

Ева, заметив наше перешептывание, приподняла бровь и демонстративно уточнила, потрогав себя за шею.

— У вас краска…

Алекс спохватился. Попробовал оттереть. Но, видимо, краска не славилась добрым нравом, потому что упорствовала. На помощь пришла Ляля и предложила оттереть под водой.

Парочка ненормальных удалилась.

Я искоса бросил ещё один взгляд на Еву, которая поудобнее села на диванчике и оперлась на спинку. Тонкая ладонь взлетела в воздух, а потом резкое:

— Ну… я жду… — и столько сарказма было в одной фразе, что будь я лет на десять моложе, точно бы поверил в это напускное равнодушие. Сейчас же я видел, что Ева бесится, но все же дёрнул удачу за хвост.

— Не жди. Ничего не будет. Приоритеты поменялись, — со смешком признался я и поймал горячую волну злости.

— То есть мне не нужно ничего отрабатывать?

Я упёрся локтями в колени и скрестил пальцы в замок. Пристроил на них подбородок и, лукаво прищурившись, уточнил:

— А ты можешь?

Взглядом ударило словно плетью. Ева скопировала мою позу, и нас разделял только стол. Останавливал.

— Конечно, — слова сочились ядом. — Я ведь всю жизнь мечтала быть оттраханой в грязном сортире.

Теперь мое фальшивое удивление и коротко брошенное:

— Ну пошли.

Я встал и протянул Еве ладонь. Она оторопело смотрела на мою руку, словно ее привлекло что-то помимо тонких нитей браслетов на запястье, а потом вздёрнула подбородок, встала и прошла впереди меня в толпу. Я следовал, не упуская из поля зрения рыжие волосы, что качались в хвосте между лопатками. Наверно, острые. И мелкие пятнышки веснушек.

Ева прошла поворот к туалетам и быстро шмыгнула в холл. Не оборачиваясь, ударила в дверь ладонью и вышла на улицу. Она словно и не собиралась меня ждать. Просто свободной походкой в балетках без каблуков шла к своей машине, и я не выдержал. Подбежал. Схватил за тонкое запястье и развернул к себе лицом. Цветочный аромат ударил по нервам, заставляя даже кожу впитывать запах.

— Что с тобой не так? — резко спросил я, прижимая Еву спиной к стене здания. — Покупаешь тебя, ты нос воротишь. Не покупаешь — один черт недовольна.

Ева хотела отстраниться, но я слишком хотел касаться, запомнить пальцами ощущение нежной кожи.

— Все со мной так, — выдохнула Ева, и я склонился к ее лицу, чтобы поймать едва уловимый аромат шоколада. — Это с тобой не так. С первого знакомства. С одной встречи ты словно череда неудач преследуешь меня. И даже сейчас, понимая, что ничем кроме постели я тебе не смогу вернуть ничего, ты все равно глумишься!

Голос дрожал и вибрировал. А у меня сердце плясало под эту музыку, не зная, что быстрее делать — зайтись в экстазе или сдаться от непонимания.

— Отработаешь. В прямом смысле. Я хочу, чтобы ты взяла мою рекламу. И то… я и за неё нормально заплачу. Не люблю за подарки в ответ деньги получать…

Что-то я не то сказал. Ева сжала небольшие кулачки, и один из них упёрся мне в грудь.

— В прямом смысле? — губы дрогнули, а аромат снова растворялся в воздухе ночного города. — Нет никакого прямого смысла, господин Бестужев. Я не работаю в агентстве.

Мне казалось, она сейчас заплачет. Я ещё успел печально подумать, что плачущие бабы это всегда к неприятностям. И тут до меня дошло.

— Почему не работаешь? На днях же…

— Меня пригласили, только чтобы я убедила тебя не разрывать контракт. Хотя чего хотел шеф, не понимаю, если по твоей указке меня и уволил!

Я заторможенно пытался сложить все кусочки паззла в одну картинку.

— Когда уволил? — в свете ночных фонарей мне казалось, что у Евы в глазах стояли слезы, но это все моя фантазия, которая подсознательно, но пыталась намекнуть, что рыжая в шаге от истерики.

— На следующий день после первой встречи, — выдала Ева и толкнула меня в грудь. — Видите ли, я не подхожу заказчику, и он не будет работать, пока я под ногами мешаюсь…

В последних словах столько было зла, что я растерялся. Успел перехватить Еву за талию и прижать сильнее к себе. Она даже не сопротивлялась теперь. Обреченность приговорённого.

— Ты это просила вернуть, когда приезжала ко мне?

— Да. Да! Да! — последнее Ева крикнула, и ее губы замерли в миллиметрах от моих, и мне только оставалось сделать шаг… — Потому что ты виновен в том, что предоставил моему руководству такой замечательный повод выбросить меня на улицу. Это твоя вина в том, что я от безысходности сейчас топчусь на сайте вакансий, живу приживалкой у подруги и вообще не знаю, что делать…

Ева толкнула меня в грудь, и я отшатнулся. Не успел вставить и слова, когда прозвучало ядовитое:

— Так что не буду я ни черта отрабатывать!

— Да, подарки деньгами не возвращают…

Но Еве было наплевать. Она произнесла в мобильник, что уезжает, а подруга пусть, как нагуляется, сама возвращается домой. Открытая дверь машины и короткий кивок в разговоре с Лялей. Я поздно спохватился и приблизился к машине, дёрнул ручку. Но двери заблокированы. Ева оглянулась и, рассмотрев меня в окне, недвусмысленно показала язык. Я и не думал оскорбиться, но все же поджал губы, а мотор взревел, и Ева стартанула с места, наполняя улицу визгом шин.

Минута томительного ожидания в принятии решения, и я уже шёл к своей тачке, чтобы догнать Еву, все объяснить.

Настиг через два светофора. Ева и их не особо жаловала, дёргалась, словно торопилась. Спустя минут пятнадцать чёрный седан заехал в один из дворов по боковой улице проспекта.

Нет.

Я, конечно, сталкер, но…

Да к черту все.

Я въехал во двор и сквозь ряды парковки поискал место. Оно было с другого края, и я, матерясь, припарковался. Зашагал в сторону машины Евы. Но рыжая не только успела оставить тачку, но и вляпаться в историю.