Изменить судьбу
Шрифт:
– О, Лёха, привет! – я протянул ему руку. Он с удивлением посмотрел на меня, но всё же пожал её. Я его приобнял в момент рукопожатия.
– Но-но! Я попросил-бы! Что за телячьи нежности! – он отстранился от меня – у тебя есть объект для обнимашек, вот и тренируйся на нём – Лёшка недвусмысленно посмотрел на Катьку – А вы, девушка, в следующий раз перед приходом заобнимайте его так, чтоб он со своими непристойностями даже и подходить не думал.
– Всенепременно, милостивый государь, исправлю ситуацию прямо сейчас. Только вы уж не подглядывайте, а-то советами замучите.
У Лешки с Катькой за полгода нашего
– Стоп-стоп-стоп, горячие русские парни. Брейк и разошлись по углам. Кать, подожди меня в гостиной, я сейчас. А ты, Лёх, чаю ей предложи, что-ль.
Мы жили в четырёхкомнатной квартире. Это был результат слияния нашей трёшки и бабушкиной однушки, после смерти деда. В комнате, которую мы называли гостиной до замужества жила сестра. Она была на три года меня старше, закончила медицинский техникум, по распределению отработала два года в деревне на ФАПе. В деревне-же и познакомилась со своим мужем. Сейчас жила в общаге от областной больницы, в которой работала медсестрой.
После душа я зашёл в комнату к Катьке, в домашней одежде и с полотенцем на шее. Налил себе чаю, уставился на Катьку.
– Ну, я слушаю, говори.
– Ты почему вчера не пришёл? – Катька решила начать с наезда, видимо, её напрягало моё изменившееся поведение.
– А кто тебе сказал, что я не приходил?
– Тётя Надя, мама твоя.
– Она тебе сказала, что я дома не ночевал, остался с ребятами. Она не могла сказать тебе приходил я или нет.
– Ну, так ты-же сам говоришь, что остался с ребятами, значит не пришёл – по выражению Катькиного лица я видел, что ей не нравится эта игра, она теряет инициативу.
– Ты только это хотела выяснить?
– Нет, не только...
– Так вот, я приходил. И всё видел.
– Что видел? – Катька растерялась.
– Десантника твоего… – дело в том, что Катя жила с родителями в доме новой улучшенной планировки. На этажной площадке по четыре-пять квартир, и если не пользоваться лифтом, то на площадку можно подняться не слышно. Катя жила на третьем этаже, мне всегда было лень ждать лифта, и я поднимался пешком, это было быстрее.
– Ну, что-ж, так даже лучше – я, видимо, поломал ей планы на диалог, и она пыталась в впопыхах выстроить новый – Ты всё видел, всё понимаешь, давай расстанемся без истерик и скандалов.
– Давай расстанемся. Никаких претензий. Всё в порядке. Это -всё?
– … - Катька с недоумением смотрела на меня, не находя слов – Что, вот так просто?
– А чего тянуть? Общих планов нет, общего имущества нет, делить ничего не надо, никакими клятвами и обязательствами не связаны. Свободные люди. Можешь идти к своему десантнику и не переживать. Заунывные серенады под окном петь не буду.
Катя медленно встала, недоверчиво глядя на меня.
– Ну, я тогда пошла… - произнесла она полувопросительно.
– Давай, всего хорошего. Проводить, или десантник где-то рядом?
– Н-ну… Проводи… - блин, я рассчитывал, что не потребуется. Устал после трени, да и пожрать бы пора.
– Ладно, сейчас оденусь.
Когда выходили, мама вышла из комнаты
–
Слава, ты придёшь?– Да, мам, приду, не запирайтесь.
Мы с Катькой вышли на улицу. Она привычно положила мне руку на левый локоть, я привычно согнул руку и подстроил свой шаг под неё. До Катиного дома было километра полтора.
– На трамвай, или пешком пройдёмся?
– Давай пешком.
Мы шли. Я погрузился в свои мысли, было над чем подумать. Постоянно ловил взгляд Катьки. Наконец она не выдержала.
– Что молчишь? Скажи что-нибудь.
– Да так, о своём думаю, о девичьем.
– Я думала, всё будет гораздо хуже – сказала она после паузы – Тебе совсем не жаль? Чувств нету?
– Жаль. Ты – красивая, я в тебя правда влюблён, – я заметил, как с этими словами голова Катьки приподнялась. «Самооценку поправил»- подумал я.
– И всё? – снова спросила Катька.
– А что ты хочешь ещё услышать?
– Наверное ничего, – сказала она, подумав. Мы опять помолчали.
– Знаешь, у меня родителей нет сейчас, зайдёшь?
– Кать, это ты мне прощальный секс предлагаешь? Ну что за пошлости.
Она опять испытующе посмотрела на меня. После некоторой паузы сказала:
– Выходит, я тебя совсем не знаю. Как-же так? Полгода встречались. Думала, что изучила тебя вдоль и поперёк. Шла к тебе, думала, скандал устроишь, боялась. Поэтому и в квартиру к тебе подниматься не хотела… Что-то этой ночью произошло. Встретил кого-то? И что это за шлюшка? Я знаю её? Она лучше меня?
Вот как в ней это уживается? Если она целуется и тискается с кем-то на стороне – это ничего такого. Просто игра такая, прикол. А вот если её основное увлечение целуется и тискается на стороне – это измена и катастрофа, а девка – обязательно шлюха.
– Кать, никого я не встретил, с парнями из технаря посидели, пообщались. Да, забегал к тебе, поднялся на этаж, увидел вас, ушёл обратно. Не стал ничего устраивать. Парни мне сказали, где будут, телефон дали. Позвонил. Они ждут. Ну и уехал обратно к ним.
– И что, ты не хочешь всё вернуть? У нас с ним ещё ничего не было. Просто целовались.
– Вы не просто целовались. Я-же видел.
– Дело только в этом? Я скажу ему, что передумала.
– Не надо, Кать. Дело не только и не столько в физической измене. Дело в том, что я больше никогда не смогу тебе верить. А отношения без доверия обречены на распад, мне кажется. Поэтому, давай не усложнять.
– Ты всё же поменялся за эту ночь. Всё-таки не хочешь зайти?
– Не хочу.
Остальное время до её дома шли молча. Возле её подъезда я остановился. Бабки, сидящие на лавочке, дружно замолчали, уставившись на нас. Но Катька их всегда игнорировала, вот и сейчас не стала делать исключение.
– Знаешь, я, кажется, что-то в тебе пропустила. И теперь буду жалеть об этом.
– Не переживай, это «что-то» ты найдешь в других парнях. Мне кажется, у тебя их будет много.
– А у тебя?
– Что «у меня»? Много-ли будет парней? Надеюсь, что ни одного.
– Сомневаешься? – Катька улыбнулась.
– Да, ты знаешь, вокруг столько красивых парней, а меня всё на девчонок тянет. Наверное, я лесбиянка.
– Я серьёзно, Слав. Ты решил погулять подольше? Я-же знаю, что была у тебя первой, а такое не забывается. По себе знаю. Всегда, где-то занозой торчит.