Изменники Рима

– Как скоро мы достигнем Дура-Европоса?

Капитан почесал в затылке.
– Зима близко. Горные ручьи, впадающие в Евфрат, будут расширять реку и заставят ее течь быстрее. Но мы все равно сможем плыть против течения достаточно хорошо, так что.
– Он сделал несколько мысленных расчетов.
– Думаю, от восьми до десяти дней. Если все пойдет хорошо.

– Что это значит?
– спросил Аполлоний.

– Зависит от ветра, не так ли? В большинстве случаев он довольно надежен, но бывают дни, когда он подводит или дует не в том направлении. Иногда это приносит песчаную бурю, и если это случается, мы должны добраться до берега и укрыться в трюме. Песок может быть тем еще ублюдком. Распространяется повсюду, и если ты оказался снаружи, то он как будто тебя царапает словно дешевая шлюха, которую обманули в цене.

Аполлоний приподнял бровь.
– Похоже, ты говоришь о собственном опыте.

Демокл посмотрел на него и затем рассмеялся.
– О да. Я знаю их всех от края до края реки. Если у вас есть время, я могу порекомендовать несколько мест в Дура-Европосе.

– Спасибо, - сказал Катон, - но мы отправимся в путь, как только у тебя будут для нас лошади.

– Я?
– удивился капитан.
– Что заставляет вас думать, что я за это в ответе? Я должен только доставить вас до Дура-Европоса. После этого все зависит только от вас.

Катон покачал головой.
– Тебе дали монет на покупку лошадей. Верно?

– Я предполагаю. Но того, что они мне дали, едва хватило на то, чтобы покрыть расходы на эту поездку. Дополнительные рты для кормления и так далее.

– Тем не менее, тебе заплатили, чтобы ты отвез нас вверх по реке и обеспечил лошадьми.
– Катон пристально посмотрел на него.
– И ты будешь делать именно то, за что тебе заплатили. Понимаешь?

Грек ухмыльнулся.
– Конечно я буду. Я человек слова, трибун.

– Откуда ты знаешь, чтобы так ко мне обращаться?
– Катон наклонился вперед.

– Я слышал, как ты разговаривал с твоим другом вчера вечером. Но не волнуйся, господин. Я ничего не сказал своим мальчикам. Ваш секрет в безопасности со мной. Я доставлю тебя туда, куда ты собираешься. Даю слово.

Баржа, как и многие другие речные суда, имела широкие борта и небольшую осадку, а благодаря парусности была склонна к медленному движению, когда ей приходилось лавировать через широкую реку. Это было источником разочарования для Катона, который отчаянно хотел добраться до Дура-Европоса и как можно скорее вырваться в Пальмиру. Но он ничего не мог поделать со скоростью судна, пока оно продвигалось вверх по реке. Аполлоний, напротив, с готовностью принял ситуацию и провел большую часть своих дней, сидя на ступенях, ведущих к маленькой кормовой палубе, проводя рукой по воде и глядя на проходящий ландшафт орошаемых сельскохозяйственных угодий, изрезанных выступами скал. Время от времени они проезжали ориентир, знакомый по их предыдущему путешествию вниз по реке, и Катон замечал, как на лице агента фиксируется сосредоточенность, в тот момент, когда он восстанавливал в памяти свое восприятие местности.

Будучи более активным и прагматичным, Катон развлекался, изучая ремесло речного плавания, и Демокл был счастлив познакомить его с такелажем и рулевым управлением, а также найти лучший угол для установки паруса для максимально быстрого движения. Для Катона это стало интригующим упражнением в том, чтобы как можно эффективнее противопоставить скорость баржи, направленной против ветра, и через несколько дней греческий капитан объявил, что очень доволен успехами своего ученика. В конце большинства дней, когда солнце скользило к западному горизонту, и свет начинал слабеть, Демокл направлял баржу к защищенному участку берега, чтобы пришвартоваться на ночь. Экипаж и их пассажиры использовали меха в трюме в качестве матрасов и комфортно спали на палубе баржи, а один человек все время был на часах на случай нападения пиратов или грабителей, охотящихся на добычу на берегу реки. Иногда по ночам они швартовались в прибрежных деревнях или маленьких городках и выходили на берег, чтобы найти гостиницу. В некоторых заведениях были небольшие бордели сбоку, и Демокл и его команда исчезали вместе с сильно раскрашенными женщинами в кабинках, предназначенных для проституток. Катон сомневался в целесообразности сопровождения экипажа во время этих визитов, но он не доверял им настолько, чтобы выпускать их из поля зрения на какое-либо время.

Вечером шестого дня, когда закат отполировал небо до ярко-оранжевого цвета, который отражался от воды так, что поверхность выглядела как расплавленное золото, баржа направилась к пристани небольшого городка, окаймленного финиковыми пальмами на восточном берегу. Тонкие колючие сучья мягко покачивались на вечернем ветру, когда Демокл приказал двум своим членам экипажа спустить и сложить парус. Как всегда, он точно оценил оставшийся импульс, так что баржа едва толкнула пристань, когда он наклонился к румпелю и поднес его к борту. Катон, стоя на носу с мотком веревки, спрыгнул на берег и, обвив петлей швартовный столб, прикрепил его к крюку на небольшой носовой части. Корма была закреплена Демоклом, и через несколько секунд судно было надежно пришвартовано на ночь.

Посмотрев вдоль причала, Катон увидел, что рядом находятся по крайней мере двадцать других речных судов, и большая часть их экипажей, казалось, уже была на берегу. Напротив баржи стояло несколько небольших складов, а дальше - широкая пропасть, за которой находились еще сараи и склады. Звуки свирели, барабанов, тарелок и хриплого пения доносились над крышами городских зданий. Демокл повернулся к младшему матросу и приказал ему нести вахту на барже, пока остальные сошли на берег. Юноша выглядел разочарованным, но у него не было другого выбора, кроме как подчиниться приказу, и он сел на корму, излучая негодование.

– Пойдемте, мальчики!
– весело сказал капитан, ступая на причал.
– Похоже, на рынке идет вечеринка. Первая чаша за мой счет.

Когда они следовали за капитаном и другим его членом экипажа, Катон пробормотал Аполлонию: - Интересно, сколько щедрости нашего капитана финансируется монетами, которые он получил на покупку лошадей?

Агент бросил на него взгляд.
– Хватает.

Маленькая группа двинулась вдоль пристани к тому, что оказалось открытой стороной большой площади, уставленной магазинами и гостиницами. Середину площади занимали рыночные прилавки, где продавались сельскохозяйственные продукты, одежда, керамика, кастрюли, безделушки и все другие товары, которые продавались вдоль великой реки. Демокл проигнорировал рынок и направился прямо к определенной гостинице на дальней стороне площади. Над арочным входом во внутренний двор висела табличка, и когда Катон остановился, чтобы взглянуть вверх, он увидел крылатый фаллос, преследующий полураздетую женщину с огромной грудью и румяными щеками над надписью на греческом языке: «Чаша Эроса».

– Хорошее произведение искусства.

Демокл засмеялся.
– О, внутри выставлено полно произведений искусства!

Он провел их во двор, большое пространство примерно в пятнадцати шагах в поперечнике, освещенное светом факелов в желобах на трех стенах. Сзади было здание, перед которым стоял прилавок, а за ним на полках стояли кувшины. Несколько мужчин были заняты обслуживанием клиентов у прилавка или разносом напитков к своим столам. Справа от прилавка был арочный дверной проем, окружение которого было раскрашено так, чтобы оно выглядело как вульва. Три женщины стояли у двери, нерешительно принимая позы, соперничая за клиентов.

– Пожалуй, я возьму это, - сказал член экипажа.

– Полегче, Патракис. Сначала выпьем.
– Капитан подвел их к столику у прилавка, и они сели на скамейки по бокам. Отсюда Катон мог видеть небольшую сцену в противоположном углу двора, где три музыканта делили кувшин с вином, отдыхая между выступлениями.

– Вы не найдете лучшего места для вина по эту сторону Дура-Европоса, - заявил Демокл.
– И я получаю специальную скидку с женщинами, так как владелец – двоюродный брат. Раньше он был наемником, сражавшимся на стороне царя, прежде чем был ранен в ногу и списан. Он хороший человек.

– А, - понимающе кивнул Аполлоний.
– Из всех народов в этом мире греки особенно наделены большим количеством двоюродных братьев и сестер.

Капитан мгновение смотрел на него, затем встряхнул головой.
– Хорошо, тогда выпьем.

Он подозвал одного из слуг и заказал большой кувшин вина для всех за столом, вложив ему в руку то, что выглядело как только что отчеканенная монета. Когда принесли вино с подносом с деревянными кружками, Демокл налил всем по чаше, а затем поднял свою, чтобы произнести тост.