Изменяя прошлое

Сейчас их в хате было четверо, и зашедшему последним Николаю досталась верхняя шконка. Он без вопросов занял ту, что ближе к окну, все же, при открытой форточке какой-никакой свежий воздух сквозь решетки, стекло и намордник просачивался. Для него это было не западло, поскольку он хоть и считался правильным бродягой[3], да еще с Пастором кентовался, но все же человеком в системе был новым и заслуг перед братвой не имел. Братва в хате была уже знакомая, так или иначе, в одних тусовках уже пересекались. Спросили, что за что, стандартно матернули ментов-беспредельщиков, да и влился он в местную компанию.

— Может, в стиры перекинемся? — предложили.

— Не, не играю, — отказался Сурок.

— Да ты чё, Сурок, мы ж на просто так! — проверочка не помешает, как говорится.

— На просто так друг с другом играйте, — ухмыльнулся Николай, наученный Пастором, что «просто так» — это «жопа», забираясь на шконку. — А я посмотрю.

Посмеялись и оставили его в покое.

А Николаю и правда, было о чем подумать. Может быть, решил он, мне эти пять суток в ШИЗО сам Бог послал, чтобы все просчитать время появилось. А то Пастор его от себя не отпускал, Пастор вообще пассажир себе на уме, никогда не знаешь, чего от него ждать. Вроде бы и нормальный человек, и его пригрел, помог — реально помог, если бы не он жизнь в лагере могла и иначе сложиться. Не то чтобы Коля боялся чего-то, но явно у него не было бы сейчас хорошего спального места в специальном отсеке барака, который сейчас занимали они с Пастором и Нечаем. Не было бы такого хорошего питания, пришлось бы столовскую баланду со всеми хавать. Не было бы других ништяков, в виде той же травки. Пахал бы сейчас где-нибудь в «сапожке», подошвы к берцам клеил за копейки, кидаемые на ларек. Но самое главное, не было бы у него сейчас его прибора, с помощью которого он надеялся все изменить.

Впрочем, последнее не факт. Могла бы Наташа, наверное, пронести его на свиданку. Правда, там, говорят, шмонают здорово, но, он уверен, что сестра согласилась бы спрятать телефон там, где надо, все же не девочка уже, понимает всё. «Там» обычно не шмонают, если только по прямой наводке. Однако все это еще было бы вилами по воде писано, как бы все вышло, а с Пастором аппарат уже давно с ним и, что важно, он работает! Коля улыбнулся в стену, вот где бы он еще нашел добровольца для экспериментов, а тут сам напросился, да еще и практически потребовал! Конечно, он Пастору не сказал, что аппарат экспериментальный, ни разу не проверенный и, теоретически могло бы все что угодно случиться, включая и то, что реципиент мог просто сойти с ума при раздвоении матрицы сознания. Такой вариант не то что не исключался, он вообще был вероятным не меньше чем на пятьдесят процентов, если не на все семьдесят. И до сих пор, кстати, мог сработать каждый раз при любом включении программы, но теперь уже вероятность такого сбоя, конечно, уменьшилась до вполне допустимой нормы в десять процентов. Теперь он уже и сам был вполне готов к тому, чтобы попробовать все изменить для себя. Какое ему дело до судьбы этого Пастора, в конце концов? А тут еще и Нечай добавился! Ему самому надо как можно быстрее отсюда выбираться и продолжать заниматься любимой работой в нормальных человеческих условиях.

Сегодня он попытался это сделать, воспользовавшись тем, что Пастор был ошарашен очередным результатом погружения в свое прошлое и расслабился, накатив стакан водяры. Николай сразу понял, что настал его шанс, что-то там наплел про то, что ему надо подумать и разобраться с прибором, притупив бдительность осторожного волчары Пастора просьбой о косячке. И все бы вышло, он бы сегодня ушел и все изменил, он верил в это, может быть, даже получилось сделать так, чтобы и здесь прибор исчез, и о нем бы не вспомнили. Не факт, что вышло бы, но попробовать стоит. Но, блин, блин, блин! Надо же было так погрузиться в настройки, что не заметить даже, как менты вошли в локалку! Ну, как так-то, а? Не иначе все же косячок сыграл свою роль, перемудрил он с ним, сам расслабился непозволительно. И если бы не Пастор, то, считай, сидеть бы ему теперь до конца срока еще почти девять лет!

Да, он заметил, как позванный Пастором дежурный по зоне майор-грузин вышел, захватив с собой прибор, а вернулся точно уже без него, и старый протокол уничтожил. Ясно дело, Пастор выкупил аппарат, слава Богу!

Здесь зека Сурок задумался о том, что все же он Пастору многим обязан. Надо все же дать ему еще шанс, не такой уж он плохой человек. Хотя о чем это он? Да Пастор же не его выручает, он о самом себе заботится, он в этом деле лицо очень заинтересованное. Отшмонали бы прибор, и Пастору тоже ничего не светило бы!

А все же интересно, почему у этого старого зека все так получается, и он никак не может преодолеть, казалось бы, пустячное препятствие? Неужели это то, о чем он и думал: тот самый жизненный перекресток, на котором решается будущая судьба человека? Если это так, то, отсюда следует два вывода: первый — он, Николай Александрович Сурков — гений, он правильно настроил прибор так, чтобы тот точно выводил сразу на узловые моменты прошлого. А второй вывод в том, что, оказывается, если верно первое, то изменить свою судьбу совсем непросто, она каким-то образом сопротивляется этому изменению. Это очень интересно, это, прям, вызов ему как ученому! А значит, следует все обдумать и найти выход, лазейку, способную обмануть не время, нет — время это всего лишь условная и чисто теоретическая величина, а саму судьбу, которая уже сложилась, — изменить то, что уже произошло. Это задача как раз по нему, он такие любит! Так что эти пять суток совсем не лишние, он их потратит на поиск решения. Только бы Пастор там без него в прошлое не совался, хотя, если все так, как он думает, это все равно будет бесполезно. Возможно даже, что каждая следующая попытка будет хуже предыдущей.

То, что в прошлое сунется не Пастор, а Нечай, в голову Сурку ученому не пришло. Хотя, что это меняет в принципе?

[1] Начальник режимной части в исправительном учреждении.

[2] Намордник — козырек или просто приваренный лист железа с дырками (или без), на окне тюремной камеры с наружной стороны.

[3] Бродяга (тюр. жаргон) — живущий по понятиям, стремящийся к правильной арестантской жизни.

Братишки и сестренки, век воли не видать, лайки нужны до зарезу! А если ваще все по кайфу, то можно передачку мне кинуть в "Наградах". В общем, от души душевненько!

Глава 8

В локалке уже тусовался Нечай, ожидая меня.

— Ну, чё, ну, чё?

— Всё норм, не кипишуй. Иди, лучше, купчика сваргань.

Нечай, довольный, отвалил, а я прошел к себе в отсек — по сути, небольшую комнату квадратов в восемнадцать, в конце барака, на другой стороне от общего помещения. Не знаю, что там было раньше, но предыдущий смотрящий как-то договорился с отрядником, и ее освободили, переделав под такой небольшой отсек на четыре шконки. С тех пор здесь и спал смотрящий за отрядом с приближенными, то есть, в данный момент — я, Нечай и Сурок. Менты на это смотрели сквозь пальцы, все же зона считалась черной, и в некоторых вопросах администрация предпочитала договариваться с, как они сами называли — отрицаловом[1], то есть — с нами, по-хорошему и зря не провоцировать друг друга на конфликты. Так, оно жилось всем спокойнее: мужики пахали на производстве, план выполнялся, хозяин отчитывался, что все в порядке, комиссии приезжали и уезжали довольные и хмельные, плюс к этому кое-кому из администрации учреждения какие-то денежки в кармашек капали. Я к этому, конечно, отношения не имею, не мой уровень, но догадываюсь, тоже мне, бином Ньютона! Главное для хозяина, что с зоны не шли жалобы во всякие надзорные инстанции, поскольку все вопросы решались полюбовно между Администрацией и блаткомитетом. А что хозяину еще нужно, особенно если ему осталось несколько лет до пенсии, и ни на какие повышения он давно не рассчитывает? Хотя, если честно, сейчас уже черных зон почти и не осталось совсем, везде менты рулят, но у нас пока еще что-то отдаленно напоминающее есть. Не так, как в девяностые, конечно, далеко не так, но все же. Думаю, пока старый хозяин на пенсию не уйдет, так и будет, а новый… Впрочем, что загадывать? Что будет, то и будет, не одна ли херня, жил я при всяких режимах.

Пока Нечай возился с «чайной церемонией», я открыл на телефоне ту самую закладку со змеем Уроборосом и попытался вспомнить, что и как именно делал Сурок для активации переноса. Ждать, пока он выйдет из ШИЗО, настроения не было, да и злой я был на него — сучонок, мало того, что сам по-глупому спалился, так чуть прибор не спалил! Да и к тому же, хотя умом понимал, что спешить некуда, Лариса умерла почти полвека назад, но все же душа была не на месте, хотелось все исправить. Уж слишком свежи для меня были воспоминания о том нашем последнем вечере, я ее сейчас любил как в первый раз, словно и не прошли с тех пор долгие и трудные десятилетия. Да и как прошли? Для меня все это было прямо вот несколько часов назад, даже руки потрясывает, как начинаю вспоминать.

Ну, что, оценил я интерфейс, интуитивно все понятно: здесь вводятся данные «путешественника», если он есть в списке (пока только мы с Сурком, сдавшие кровь) вот здесь — «полетное задание», куда вбиваешь нужные параметры в определенные для этого строчки и… всё. Если змей из красного становится зеленым, жмешь на него и вперед!

— Оказывается, здесь ничего сложного, — неожиданно услышал я над ухом. Даже не заметил, как копошившийся в углу Нечай, подошел и навис над плечом. Нечай, кстати, несмотря на свою полную необразованность во всем остальном, вот в этой технике — телефонах, планшетах, компах и т.д. очень неплохо разбирается, постоянно что-то приносят ему на починку. Есть у него какой-то талант в этой сфере, не зря он на воле в основном угонами дорогих тачек занимается. Может быть, поэтому я не стал от него скрывать, когда он попросил посмотреть и протянул ему аппарат.

— Смотри, только осторожнее там, сломаешь что-то, всему хана.

— Не учи отца ...ть, — спокойно ответил Нечай. — Я не ты, не сломаю. Пей, вон, свой купец с «Коровкой» и не психуй.

— Я на дальняк сгоняю, — решил я. — Не спали аппарат!

— Да не гони ты, Пастор, — махнул рукой мой старый кент.

И я пошел в туалет. Что-то частенько у меня с желудком проблемы стали вырисовываться, надо бы к лепиле зайти, что ли, анализы там какие сдать?

А когда вернулся, сразу понял: что-то не так. Я себя, конечно, со стороны не видел, как я здесь выглядел, когда был «там», в своем прошлом, но по отрешенному взгляду Нечая сразу вкурил, что вот именно так я и выглядел.