Изменяя прошлое
Шрифт:
Я же в тот раз вышел сухим из воды, главное потом было не встретить тех ментов патрульных, которым я дружбанов сдал. С другой стороны, а что бы они мне предъявили? Ну, испугался и убежал мальчонка, бывает! Самое плохое, что я не мог вспомнить тот свой разговор с самим собой, каким-то образом получилось так, что вспомнил я его только сейчас, сорок пять лет спустя. Уже не знаю, как объяснять подобные выверты мозга, но, может быть, я тогда списал это на стрессовое состояние, в котором пребывал после всего случившегося. Ну, как списал? Это я сейчас так выражаюсь, вряд ли тогда я размышлял в подобных категориях, но что-то подобное, скорее всего, и произошло. Мозг, как говорят сведущие люди, вообще орган темный и малоизученный. В смысле, конечно, известна каждая его загогулина, но вот многое из того, что, как и почему он именно так поступает, остается загадкой. Это как с электричеством, с которым, с одной стороны, тоже все понятно: наука знает, что и как именно происходит, но, с другой стороны, с ответом на вопрос,
Короче, как бы там ни было, но урок я, получается, тогда не выучил, и лето 1979 года так и осталось роковым и поворотным в моей судьбе. С луноходами я продолжил встречаться еще какое-то время, думаю, просто потому, что больше не с кем, другой компании не было, а одному тусоваться не в кайф в таком возрасте, молодежь — понятие стайное. Мы тогда перестали практиковать гоп–стопы, и все наши тусовки свелись к банальным детским летним купаниям на речке, походам на танцы по выходным дням, да периодическим стычкам с другими такими же конкурирующим тусовками.
А где-то, через месяц я стал постепенно отходить от этой «лунной» компании, и сходиться с другими ребятами, центровыми — как их называли. Это была совсем другая компания, главным интересом которой служили иностранные туристы. И в этом моя жизнь, казалось бы, изменилась. И, знаете, что? Я стал постепенно забывать свою прошлую судьбу, которая буквально у меня на глазах выветривалась, заменяясь новой версией. Это было так странно: вот, только что я что-то помнил, а потом с удивлением обнаруживал, что все было совсем не так, и прежняя версия событий уже выглядела как сон, который, проснувшись, еще почти помнишь, но очень быстро начинаешь забывать.
В новом своем прошлом (я еще помнил, что оно новое, но уже стал забывать почему), с одной стороны, все было иначе, а с другой стороны — результат как бы даже не хуже, в итоге.
Тут я, сообразив, что со мной происходит, забежал в барак и уже в нашем отсеке, достав тетрадь и ручку, игнорируя удивленные реплики Нечая, стал быстро записывать ускользающие воспоминания о прошлом варианте моей жизни. А когда дописал, отложил тетрадь и выкурил сигарету, то уже не помнил, что там написано. Пришлось все прочесть для того, чтобы все снова осело в памяти, но, как я заметил, осело в ней не как что-то происходившее со мной, а как какой-то рассказ о жизни, которая могла бы быть у меня, если бы все случилось так, как написано. Но на самом деле все было иначе. Парадокс? Да хоть и парадокс, хрен бы с ним!
Главное, что мне опять удалось что-то изменить, но на этот раз поменять, не как в прошлые разы шило на мыло, а еще и ухудшить свою судьбу в каком-то смысле. Короче, для затравки, теперь мы с Нечаем скентовались еще на малолетке, в воспитательно-трудовой колонии (ВТК) для несовершеннолетних, где вдвоем сумели противостоять беспредельщику рогу отряда и его прихлебалам. На малолетке все не так, как на взросляке, все гораздо жестче и перепутано до удивления. Скажем, в авторитете там «бугры», то есть — официальные бригадиры, назначенные администрацией и ею же поддерживаемые. Такой авторитетный бугор может быть «рогом» отряда или даже всей колонии, и это правильным пацанам как бы в падлу — с одной стороны, но, с другой стороны, хрен против этих бугров попрешь, они все здоровые и вокруг себя здоровых парней группируют, подкармливают их и помогают им, обирая всех остальных. А малолетки, сами понимаете, тянутся к тем, у кого сила и власть. При этом ни хрена не задумываясь о завтрашнем дне, мозгов для этого еще не хватает. Короче, такого беспредела как на малолетке, таких идиотских, но очень жестоких правил и понятий нет больше нигде во всей системе исполнения наказаний. Даже вспоминать за те два года не хочется, хотя есть чем гордиться: нас все же стали уважать и сторониться даже самые отмороженные бугры рогатые. Как мы там с Нечаем выжили и не скурвились, я до сих пор понять не могу. Но с тех пор Нечай для меня как брат, я за него любого порву, как и он за меня.
В общем, возвращаясь назад, в новой «центровой» компании мне нравилось, тут и девчонки свои были, которым нравилась та «красивая», как им казалось, жизнь, которую мы вели. А денежки у нас водились, не Бог весть какие, но хватало на то, чтобы угостить девчонок коктейлем в интуристовском баре. Ну, как интуристовском, на самом деле до шести вечера территория древнего кремля, где располагался международный молодежный центр (ММЦ) с двумя барами и рестораном, была, как это ни странно, открыта для всех желающих. Даже в гостиницы для интуристов, сделанные частично прямо в крепостной стене, проход никем не охранялся. Чем мы, кстати, и пользовались. Ну а после шести вечера ворота, конечно, закрывались, и вход на территорию кремля был только по пропускам, но для знающих нас вахтеров пропуск у нас был всегда готов. Обычно таким пропуском служила бутылка красного сухого вина с незатейливым названием «Яблочное», «Грушевое» или «Осеннее».
Стоил такой пузырь тогда рупь две копейки, и пить эту гадость было совершенно невозможно, но пили, конечно. Мы же, считавшие себя чуть не городской элитой, предпочитали в своей компании употреблять крымскую «Мадеру» или краснодарский «Рислинг», девочки обожали ликер «Кофейный». Ну и, конечно, время от времени мы с шиком потребляли продававшийся в баре ММЦ кубинский ром «Havana Club», стоивший там аж целых 18 рублей за бутылку — целое состояние. Иногда позволяли себе сигары, но это больше для понтов. Уж больно они глоткораздирающие, а мы тогда не то что не понимали, мы просто не знали, что курить их надо не затягиваясь.Кстати, если кто-то считает, что в СССР семидесятых сигары были предметом роскоши, то он сильно ошибается. Сигары продавались практически в каждом табачном отделе любого магазина и профильных киосках — как в коробках, так и поштучно. Если не ошибаюсь, стоила одна сигара что-то около восьмидесяти копеек (или немного меньше), но это, если кубинская, кубинских было много — «Partagas Habana», «Belinda», «La Corona» и другие. Однако мало кто сегодня помнит, что были и советские сигары, например, «Сокол» или «Посольские», они стоили даже дешевле, копеек по тридцать — сорок штука. Еще были кубинские сигариллы и сигареты (тот же «Partagas», например) по цене обычных средних сигарет. Но, повторю, что сигары, что кубинские сигареты мало кто брал — слишком крепкие, а сигары еще и дорогие по тем меркам, поэтому они всегда лежали на витринах.
Мы же в нашей компании предпочитали курить болгарские сигареты «BT» в твердой пачке, — они, и правда, были весьма неплохие, но стоили дороже тех же болгарских в мягкой пачке («Стюардесса», «Ту-134», «Опал» и т.д.) — сорок копеек против тридцати пяти. Еще пользовались популярностью тоже болгарские сигареты «Интер», они были хоть и в мягкой пачке по тридцать пять копеек, но зато с еле уловимым приятным ароматом абрикосовых косточек.
Чем мы занимались? В основном тусовались в кремле или, как мы чаще тогда называли — в ММЦ, в биллиардной. Понемногу фарцевали, скупая по дешевке у интуристов шмотки, жвачку, сигареты и изредка попадавшиеся журналы «Плейбой», перепродавая все это даже не втридорога, а, скорее, вдесятидорога жаждущим приобщиться к западной культуре местным аборигенам.
Благодаря этому я и сам в августе 79-го (на год раньше, чем в прошлой истории и без квартирной кражи, пока помню!) натянул на свой тощий зад тогда еще самые настоящие американские (а не китайские или турецкие) джинсы «Wrangler». Конечно, не нулёвые, уже поношенные, но одно это сразу выделило меня из основной массы местного населения, одетого либо в уродские изделия отечественной легкой промышленности, либо пошитые в многочисленных ателье, что тогда было нормой, брюки. Пусть «Wrangler» и не так ценился среди нашей тусовки как, скажем, супермодные тогда «Montana» или «Levis», но все же стоял выше тех же «Lee», например. Не знаю, почему так было, не спрашивайте.
Другой статьей дохода нашей компании «центровых» было воровство все тех же шмоток, жвачки и прочего барахла из номеров трех гостиниц для интуристов, расположенных внутри кремлевских стен ММЦ. Своей жвачки, между прочим, в СССР тогда не было совсем — не выпускалась еще, хотя уже в преддверии грядущей Олимпиады, необходимое оборудование и сырье было закуплено именно в том, 1979-м году. Но это к слову.
Что-то стырить из номера было не так просто. Хотя охраны и не было, но в каждом коридоре сидела дежурная, да и горничные шныряли периодически. Все усугублялось еще и тем, что существовал только небольшой отрезок времени, наиболее удобный для кражи. Ночью не полезешь, там интуристы спят, днем они на экскурсиях, но тоже разные группы в разное время. Лучшее время — это обед, на который ходили все сразу, поскольку он одновременно для всех проходил в большом ресторане. По сути, у нас было минут пятнадцать, да и то если повезет. И в этот момент можно было тихо пробраться в гостиницу и пробежаться по номерам с копией ключа, не знаю, откуда у них уже бывшего, что подходил сразу к нескольким номерам, если правильно помню. А может, что-то уже и подвираю, стерлось как-то в памяти. Тут главное было — не наглеть, не обносить все подчистую, а просто взять какую-то одну шмотку. Чаще всего в этом случае, туристы кипиша не поднимали, а если и поднимали, то особо никто не искал — мало ли где они могли свою шмотку потерять. Тем более что группа обычно бывает в нашем городке сутки или двое, не больше, в рамках маршрута «Золотое кольцо России». В общем, обычно все сходило, вспоминая сейчас, удивляюсь этому, но что было, то было, слов из песни не выкинешь. М-да, вот только не в тот раз, в конце августа 1979 года.
Спалила меня горничная, приведшая сантехника починить, как оказалось, потекший унитаз, поэтому дверь номера оказалась открытой, на что я и клюнул. Сделали они меня грамотно: сантехник подпер дверь снаружи, а горничная сгоняла за ментами, благо пункт милиции у них находился прямо в самом кремле. Окна в номере, по сути, не было, если не считать за таковое небольшое резное отверстие в крепостной стене, в которое и ребенок не пролезет, к тому же забранное декоративной кружевной решеткой. А менты прибыли так быстро, словно стояли за дверью, так что я даже не успел стащить надетые под собственные штаны украденные джинсы. Короче, взяли с поличным на месте преступления.