Изумруд

влекут их откровенные ласки, но на самом деле я вглядывалась в Чака. В черты его

лица, его профиль, его руки, волосы. Ведь это был единокровный мой брат! Я так

ушла в эти мысли, в это созерцание, что почти перестала воспринимать реальность.

Как сквозь туман доносилась до меня музыка и чьи-то голоса, краем сознания я

отметила, что вернулась Рене, мой нос уловил запах кофе. Но

ничего этого не существовало на самом деле. Для меня. Что-то нетерпеливое и

отчаянное нарастало во мне, нарастало, захватывая полностью, и в какой-то

момент с губ моих вдруг сорвалось то, что давно уже звенело в голове. Я

крикнула, подавшись вперед:

– Максим!

Казалось, само пространство разорвалось от звуков моего голоса. Разорвалось и

поглотило все вокруг... Секунда растянулась до размеров вечности и замерла. И

так много вместилось в эту секунду - резкое движение Чака, его взгляд -

удивленный и одновременно будто недоверчивый; какой-то звук сбоку, похожий на

задушенный возглас - и тут же толчок.

– Рене, ты что, уснула? Это Чак, - ленивый голос Рене.

Я медленно поворачиваюсь на ее голос и вижу, что ее выражение лица совсем

другое, не как голос. Глаза растерянные, испуганные, яростные...

Бог мой, что же я наделала!

Секунда оборвалась, образовав воронку, в которую вновь затянулись окружающие

шумы. Время пошло своим чередом. И только для меня что-то безнадежно изменилось,

застряло в той секунде...

Рене больно схватила меня за руку и потянула из-за стола.

– Оставь ее!
– выкрикнул Чак.

Рене метнула на него полный ненависти взгляд и бросила:

– Пошел ты!

Как послушная овечка потянулась я вслед за своей рукой, зажатой как в тисках

лапой Рене. Я была в шоке от той непростительной глупости, которую сотворила, и

даже если бы Рене начала бы меня колотить при всех, я вряд ли нашла бы в себе

силы защищаться.

Рене потащила меня сквозь толпу, безжалостно расталкивая танцующих, имевших

несчастье оказаться на ее пути. Мы остановились только возле бассейна. Не успела

я перевести дыхание, как сильный толчок отправил меня в воду. Совершенно

ошалевшая, я вынырнула между двух голых мужиков и поплыла к бортику, но не

тут-то было. Я уже почти уцепилась за спасительный берег, но кто-то сзади, из воды, вдруг грубо

развернул меня, и больно прижал спиной к бортику бассейна.

– Зачем тебе Максим!
– злобно зашептала мне в лицо Рене, обдавая своим молочным детским дыханием.

– Отвали!
– Буркнула я, тщетно пытаясь оттолкнуть ее. В ответ маленькая стерва

так пнула меня ногой в живот, что я минуты две могла лишь судорожно хватать ртом

воздух. Если бы Рене не ослабила хватку, я бы, наверное, умерла.

– Ну, говори.
– Уже спокойнее и как-то немного виновато произнесла она.

– Он мой брат.
– Прохрипела я. Лимит глупостей для меня на сегодня был исчерпан.

Некоторое время Рене только хлопала глазами и бессмысленно открывала рот, как

выброшенная на берег рыба. Я даже устала ждать от нее какой-нибудь более

человеческой реакции.

– Пошли отсюда.
– Наконец выдавила она. Мы выбрались на сушу, где первым делом

она взялась выжимать подол своего отвратительного платья, которое превратилось

во что-то совсем уж непотребное. Размазанная по лицу косметика и прилипшие к

голове некогда чудесные ее волосы лишь дополняли картину упадка.

– Чистый декаданс.
– Вырвалось у меня пока я следила за ее манипуляциями.

Мы сели за свободный столик (впрочем, до того как Рене согнала оттуда двух девиц

он не был свободным) и стали играть в игру "кто кого переглядит".

– У тебя губы синие.
– Сказала Рене через несколько веков созерцания.

– А ты вообще к зеркалу лучше не подходи, а то подумаешь, что это плакат Мерлина

Менсона.
– Не растерялась я.

– Выпей это, тебе надо согреться.
– Она подвинула ко мне недопитый бокал одной

из девиц.

– Ничего, это просто маленькое похмелье после шока.
– Ответила я, но к выпивке

тут же присосалась. Кажется, я успела за последние несколько минут совершенно

протрезветь, вот только зубы почему-то действительно отбивали чечетку.

– Это правда? Про Максима.
– Дождавшись когда я увижу дно бокала, спросила Рене.

– Да. И я здесь за тем, чтобы найти его.

Она вздохнула и откинулась на стуле.

– Извини, что я тебя ударила. Мне до сих пор не по себе.

– Мне тоже. Ну забудем, ладно?

– Понимаешь, здесь постоянно рыщут всякие шпионы. Просачиваются обманом и суют

повсюду нос. Ищут Максима этого. Вот я и подумала, что ты одна из них. Втерлась

ко мне в доверие, а сама...

– Зачем его ищут?
– удивилась я.

– Я не знаю. Поль не очень любит говорить об этом.

– Ты расскажешь Полю обо мне?

Рене начала зачем-то разминать шею.

– Я не знаю, Клер. Пожалуй, я должна ему рассказать.

– Но тогда он не позволит мне здесь больше находиться. Может быть, ты могла бы

не рассказывать?
– осторожно промямлила я.

– Ты думаешь, он не знал до сих пор?
– Спросила она, а потом сокрушенно

пробормотала: - Господи, не знал... наверняка не знал. Просто так все совпало...

Это было не для тебя, Клер, но получилось, что он убил двух зайцев...

– Что ты имеешь в виду?
– Не поняла я, но почувствовала, что в словах Рене

кроется какая-то тайна, что-то очень важное. Рене не собиралась мне ничего

объяснять и только отмахнулась.

– Слушай, не говори ему, я тебя прошу!
– Снова заскулила я, ненавидя себя за эти