Изыди
Шрифт:
– Ну, ты это... помнишь, как ты...
– Глеб решил намекнуть на ту давнюю историю.
– Говори, говори. Как я - что? По-моему, это ты спец и именно по этой части.
– Да нет...Ты же тогда смог вывести Нелли из стресса. Она даже влюбилась в тебя.
– Признав мои заслуги, Глеб не смог сдержать ревность.
– Короче, если моя жена в тебя влюбится, у неё есть шанс выйти из секты.
– Ну ты даёшь! Я подумаю.
Я прочитал кое-что в Интернете на заданную тему. В одной заметке, в частности, говорилось: "В городе У. психотерапевт изнасиловал шестнадцатилетнюю клиентку на приёме. Она пришла к нему снять стресс". Ага, снял! Нет, это не то. У себя на приёме за консультации я предпочитаю брать деньги. А вот, кажется, мой случай: "Заказчиком изнасилования молодой женщины в городе П. выступила собственная мать. Дочь бросила ребёнка, а сама увлеклась модным эзотерическим учением". Далее сообщалось, что отчаявшаяся женщина по совету психолога обратилась к друзьям своего сына, чтобы они
Само собой, я отказался. Глеб хотел убить двух зайцев: избавиться от жены и сбросить груз застарелого прошлого, сделав насильником и меня. Но он говорил, что у них с Нелли всё произошло по согласию. А, может быть, это не так, и он хочет восполнить неполученное? Курс судебной медицины в университете был очень короткий, мне не хватит его для безукоризненного выполнения экшена55.
Я пребывал в некоторой растерянности от решения Бориса. Он не простил мне Нелли, а Глебу, которому та ещё и узаконила изнасилование, простил. Красиво выкрутился, как тогда в строю за моей спиной. Было, было насилие - то самое, которое теперь и мне, и Луке известно как "с использованием беспомощного состояния", а именно так пытался это квалифицировать розовощёкий следователь из военной прокуратуры. В самом начале было настоящее насилие, но если Нелли захотела ещё раз увидеть ночного визитёра, значит, всё закончилось удовольствием для обоих. И тогда это уже не "износ", а бутафория. Только за эту бутафорию я мог тянуть срок совсем не по-бутафорски. И караул был бы уже не на плацу, а на вышках. Каждый из нашей троицы вышел из ситуации по-своему: я выкрутился с помощью розовощёкого, индульгенцию Борьке, сполна им оплаченную, вручил Верховный Суд, и только Глеб получил "помиловку" из первых рук.
Кто-кто, а он-то как раз и заслуживал кары по-настоящему, пусть и не юридической. Но был оправдан без всякого суда той, которая очень даже могла изменить его жизнь. Изменила. Любовь оправдывает и прощает всё. Нелли ушла к Луконину вместе с сыном. Мечта Бориса перешла к другому. Я теперь вспомнил ещё кое-что. Заняться его женой Глеб предложил мне именно после того, как увидел Нелли в квартире у Калаша.
Снова окружающий мир, как в зеркале, отразился всего лишь гримасой, постеснявшись показать своё истинное лицо. Теперь понятно, почему прокурор просил в суде назначить Борьке десятку. Я попросил Луку "сделать" прокурора, и Глеб "сделал" его, только в другую сторону. Но я не буду говорить Борьке о своей догадке - это вряд ли поможет вернуть друга. А вот то, что я получу несколько дополнительных чёрных шаров за мелкое ябедничество, это наверняка. И пусть я останусь не реабилитированным, лишнего мне всё равно не надо. Хватит того, что моя мечта прошла мимо, блеснув высоченной крышей, а я не достал до конька. Через полгода я уеду, а Лука поможет с документами, поэтому я ничего не скажу ему про Нелли и прокурора.
Все шесть месяцев я добросовестно выполнял указания Чугунтия и каждый день принимал прописанные им лекарства. Я уже выбрал из двух вариантов, и теперь надо было сменить облик. Я накупил одежды, которая поможет мне стать другим. Я изменил походку. Я почти другой. Я избегаю знакомых, родных, друзей. Я приостановил членство в адвокатской палате. Я продал свой "Харлей". Пожалуй, только он один вызвал у меня сожаление о принятом решении. Мотоцикл неплохо вписывался в мою мечту - дом с высоким крыльцом, а возле крыльца, вальяжно откинувшись назад и чуть-чуть набок, стоит мой железный блестящий красавец. Своим тяжёлым видом он как будто опровергает и скорость, и прыть, заложенные в нём от рождения. Но это только видимость - на самом деле байк, как старый лев, готов в любую минуту издать громогласный рык и тут же помчаться вместе со всеми, бегущими неизвестно куда, чтобы на правах сильного ворваться в гущу рычащих и урчащих, прорезая себе проход в новую жизнь. Я бы с удовольствием стал байком, заменив коленные чашечки и локтевые суставы на подшипники и втулки, нашпиговав их лучшим машинным маслом, а вместо крови закачал бы в себя прозрачную вонючую жидкость с самым высоким октановым числом, если бы это помогло домчаться до моей мечты. Но ведь я должен достигнуть её сам, без помощи заграничного друга, не так ли?
Полгода пролетели незаметно. Луконин сделал мне паспорт. Причём, дважды: второй после утери первого. Лука так велел. Он сказал, что после получения первого документа я должен заявить о его утере, чтобы легализовать. А потом я второй раз поменял имя и фамилию. На все манипуляции ушло как раз полгода, и теперь осталось сделать самую малость - операцию. После чего я заменю документы в последний раз. Так сказал Лука, но это я уже сделаю без него. Когда я показывал паспорт на регистрации в аэропорту, моё лицо внимательно изучала менеджер на стойке, долго сличая его с фото в документе. Эхе-хе! Рано пока сравнивать, рано!
В Москве Чугунтий посмотрел на меня и решил, что лекарственно-заместительная терапия сделала своё дело.
– Отдышись, - сказал он, - полежи у нас дней пять, чтобы обвыкнуть. И - за дело. Мы с Ильёй сделаем всё как надо. Деньги оплатишь после операции.
Мне выделили
одиночную палату, небольшую, в которой еле-еле поместились кровать, стул и стол с графином, но ноутбуку на нём место нашлось. Никакого шкафа в палате не было, всю одежду забрали.– А больше ничего и не надо, - успокоил Чугунтий, видя, как я сник при виде больничной клетки, - зато санузел и душ раздельные. Успокоительная терапия продолжается. Отдыхай.
Итак, у меня есть пять дней. Пять дней, чтобы ещё раз подумать. Или чтобы стать другим. Мне надо "умереть" за эти пять дней, умереть для всего окружающего мира, а потом воскреснуть под волшебными скальпелями бывших сослуживцев уже совершенно другим, не тратя усилий на вживание в новую жизнь.
Чугунтий сказал, что окончательное решение не за ним, а за комиссией, в состав которой обязательно должен входить профессор, а профессор тут один - он сам.
Я читаю книги, сижу в Сети, ищу сюжеты на заданную тему. Сюжетов полно: есть - в самую точку, есть и клюквы. Вот один из них: "Супруги Бабильтон, Боб и Барбара, прожив 54 года в законном браке, по взаимному согласию решили поменять пол. Пролежав в клинике полгода и попринимав гормоны, Боб и Барбара успешно перенесли тяжёлые операции и поменяли имена. Супруг, который был Бобом, теперь стал Барбарой, а Барбара стала Бобом. Их дети, друзья, а также соседи, прожившие с ними на одной улице много лет, заявили, что не заметили перемены, и продолжают общаться с Бабильтонами так, как если бы они не делали никаких операций". Что ж, порезвились старички! Всё душе веселее.
Или еще забавнее. Супруги Калейн из Флориды так устали от своих первичных половых признаков, что решили поменяться местами и легли под нож. Но и про детей не забыли. Двое подростков 11 и 13 лет, как и родители, в одночасье повернули свою жизнь на 180 градусов - дочка стала сыном, а сын дочкой. Подумаешь, легкая промышленность давно уже наладила выпуск двухсторонних пальто. Закон сохранения энергии в действии - что в одном месте убыло, то в другом прибыло. Вот и пойми потом - в чем счастье? Американское хюгге?
Сверкнул скайп: это KOT V SAPOGAH приглашает к разговору. Добро. Почему бы не поболтать перед крутым поворотом в жизни?
Мы обменялись приветами. Оказывается, мы оба в Москве. Витька приехал на разведку и уже два месяца выясняет, сможет ли он тут открыть ювелирную мастерскую. Привёз с собой свою Америку. Объясняет, что там бизнес - это основа основ. Без бизнеса ты никто. Так говорит Витька и уже подумывает о рынке сбыта. Он не знает, что ювелирный рынок в России давно захвачен и поделен, вклиниться в него ему вряд ли удастся. Приятель привёз с собой немного Америки с её свободой бизнеса, но такой свободы здесь никогда не было. Он этого не знает, потому как уехал ещё тогда, когда свободным было всё, кроме предпринимательства и инакомыслия. Сейчас инакомыслия хоть ложкой ешь, а про свободу бизнеса надо спросить у налоговиков и многочисленных надзорных служб. Из-под их тотального надзора-призора уплывают миллионы, а они накинут удавку за копейку. Но только не на свои шеи. Хотя вряд ли я смогу ему объяснить. Лучше всего это сделает его одноклассник - народный философ Борька Калашников. Боря расскажет ему про зароившихся пчел, про суды и прокуратуру, про шахтёров и даст совет, который будет стоить дёшево, почти даром - бутылка дорогого спиртного. Но настоящая цена совета будет дороже всех алмазов с бриллиантами.
Предпринимательство в стране чиновников всех мастей, потерявших голову от ничем не ограниченных возможностей разворовывать бюджет (извиняюсь, "нецелевого использования"), есть экстремальный вид спорта. Склонен к экстриму? Плохо работают надпочечники? Не хватает адреналина? Попросись на госслужбу или возьми в аренду сотню квадратных метров и открой магазин по продаже бакалейной продукции, но лучше алкогольной: там экстрима больше. Штрафов за продажу подставным покупателям, которым на вид лет под двадцать пять, а по паспорту - от силы семнадцать, платить не переплатить, недостач от воровства персонала не пересчитать. А самая главная дисциплина в предпринимательском многоборье - каждый день менять ценники. Виктор аккуратно заметил, что с ценниками я, кажется, перегнул. Бриллиантовые колье, убеждает KOT V SAPOGAH, это не продукты потребительской корзины и не крупа с помидорами. Цены на колье стабильны и непоколебимы. Но это он так думает, да не так тут всё с ценниками просто.
Мой американский визави пока в радушном настроении, Витька в эйфории. Да пусть пробует рубить барьеры и капусту, ловить мышей, не рискуя отравиться их же отравой, - мне-то что до этого? Пусть поймает хотя бы парочку без ущерба для вкуса. Главное - уберечься от оравы пристальных и внимательных глаз, зорко следящих за успешным предпринимателем. Когда успех достигнет своего апогея, всё те же зоркие надзорные глаза вовремя снимут сливки, состригут лишнее, слижут проступивший налёт, дабы не дать заразе обогащения испортить духовное начало. О душе, о душе позаботься, друг-предприниматель, не о мамоне. Что - жрать? Нет денег и не на что купить квартиру? Урчит брюхо и подкашиваются колени? Держать строй! Дружно шагаем в счастливое завтра. Надо только немного потерпеть, и наступит царствие божие, в котором будет всё: деньги, много еды, дома, квартиры и любимая работа. Не будет там только нас, живущих сегодня, здесь и сейчас.