К черту любовь
Шрифт:
Через день я получаю электронное письмо. Оно от Грир. Я открываю его, и вижу там билет на самолет до Санта-Фе.
— Что это такое? — Звоню ей, чтобы спросить об этом.
— Ты моя пара, помнишь?
— Не думаю, что соглашалась на это. На самом деле, уверена, что нет.
— Не будь такой трусихой, Элена. Ты должна бороться за то, чего хочешь. Неужели тебе никто никогда этого не говорил?
Никто никогда ничего подобного мне не говорил, и я чувствую себя не очень хорошо, сражаясь за того, на кого уже претендует кто-то другой. Я всю неделю придумываю, как бы выкрутиться, но в конце концов собираю небольшой рюкзачок
Мы приземляемся в Санта-Фе после полудня, и пока такси везет нас по старинным улицам города, мои глаза широко распахиваются. Как будто в другой стране оказалась. Большая часть Америки выглядит как Америка, но Санта-Фе выглядит как Санта-Фе. Мне это нравится, но я боюсь этого. Я спрашиваю Грир о кузине Кита, которая собирается замуж, и она говорит мне, что ее зовут Риа и она выходит замуж за парня по имени Дёрт (англ. Dirt — грязь).
— Он личность творческая. Делает глиняную посуду из священной грязи.
— Поэтому он зовет себя Дёрт? — спрашиваю я.
— Его с рождения зовут Дёрт; он отправился на поиски самого себя, а затем включил свое имя в искусство.
Мне хочется рассмеяться, но я понимаю, что это экономист во мне хочет высмеять путешествие Дёрта. Как человек неискушенный и очень старающийся, я буду уважать творческое видение Дёрта. Может быть, я еще чему-нибудь научусь.
Мы заселяемся в наш экстравагантный отель с неровными бетонными полами и шаткой мебелью. Грир говорит мне, что этот отель очень дорогой, но за незбаываемые впечатления нужно платить.
— В 1800-х годах здесь ночевала испанская делегация. И ты спишь в той же комнате, где останавливались конкистадоры! — весело вещает она.
Я смотрю на испещренные пятнами стены и на свой кровоточащий палец, который разбила об растрескавшиеся полы, и чувствую, что мне повезло жить в двадцать первом веке.
— Освежись, — советует мне Грир. — Мы можем тусить всю ночь напролет.
Я в норме. Но переодеваюсь, наклеиваю новый пластырь на палец и крашу губы.
— Э-э-э, — говорит Грир, когда я выхожу из своей спальни. — Мы не собираемся посетить группу «Мама и я».
Порывшись в своем чемодане, она достает черное платье без рукавов с кисточками, идущими от подмышек до подола.
— Оно совсем не в твоем стиле, — смеюсь я. — Поверить не могу, что ты купила его.
— Ты права. Я купила его для тебя. Оно в твоем стиле. — Она бросает мне платье.
— Грир, я никогда в своей жизни не носила ничего подобного. Это не мой стиль.
— Только то, что ты ничего подобного не носила, не означает, что это не твой стиль. Некоторые люди слишком сдержанны и консервативны, чтобы действительно знать, что им подходит.
Ладно. Терять мне нечего, поэтому я надеваю платье. Внезапно выясняется, что у меня есть грудь и попка.
— Фу, — подкалывает Грир. — Ты такая страшная. Может быть, тебе стоит его снять?
Я показываю ей язык. Я же не дура. Я быстро учусь.
Мы отправляемся в шикарный бар. Пьем дорогое вино. Танцуем под музыку восьмидесятых годов. Волосы у меня растрепались и прилипли
к лицу. А когда я покачиваюсь под музыку, то же самое делают и кисточки на платье. Поэтому я и покачиваюсь. Боже, как же это весело! Дэлле никогда не нравилось танцевать, потому что из-за этого она потела. Грир танцует так отчаянно, что я вижу, как по ее шее стекает пот.А потом в бар входит Кит. И я не перестаю покачиваться. Посылаю ему воздушный поцелуй, танцую с Грир и наблюдаю за тем, как он смотрит на меня. У меня просто сердце болит от одного его вида. Никогда в жизни я не хотела чего-то так сильно. Он выглядит по-другому, но я знаю, что, вероятно, я ошибаюсь. Сейчас я все вижу иначе. В моих глазах Кит с каждым разом становится все красивее.
— Он не знал, что я приеду? — спрашиваю я у Грир.
— Напротив, — отвечает Грир. — Это он попросил меня привести тебя.
Глава 27
#свадьбамоейлучшейподруги
— Привет, одинокое сердце. Не хочешь прогуляться? — Это первые слова, что сказал мне Кит спустя столько времени. Прошли месяцы. Не хочешь прогуляться? Кит и его прогулки.
Мне очень, очень хочется прогуляться, потому что в этом баре жарко. Здесь слишком много людей, а мне нужно глотнуть свежего воздуха. Но все это второстепенно по сравнению с тем фактом, что мне хочется пройтись вместе с ним.
Я первой выхожу из бара, мои плечи все еще двигаются в такт музыке. За спиной слышу смех Кита. Он обвивается вокруг моего сердца и заставляет его биться быстрее — сердечный жокей. Кит находит меня смешной. Наверное, для него так всегда и было. На самом деле я не очень смешная, скорее очень странная. Пробираясь к выходу, я думаю о том, что он уходит от своих друзей, людей, которых он не видел очень давно, чтобы прогуляться со мной, в выходные на свадьбе его двоюродной сестры.
Воздух Нью-Мексико на вкус совсем не такой, как во Флориде. Когда он дует нам в лицо, я даже не вздрагиваю. Он сухой и пахнет землей. Я думаю о Дёрте, и хихикаю. Когда мы с Китом оказываемся достаточно далеко от музыки, я смотрю на него краем глаза и ухмыляюсь. Он вроде как совсем не изменился.
Может загорел немного. Держу пари, Дэлла вытаскивала его на пляж. Я танцую джигу рядом с фонтаном, а Кит спокойно наблюдает за мной. Если бы я его не знала, то подумала бы, что ему многое нужно сказать мне. И, вероятно, так и есть, просто он никогда не озвучивает свои мысли.
Я неуклюже бреду вперед и сажусь рядом с ним, болтая ногами взад-вперед.
— Привет, — произношу я.
— Привет.
— Почему у тебя такой взгляд на лице?
— Какой взгляд? — спрашивает он. — Это просто мое лицо.
— У тебя такое выражение лица. Как будто ты волнуешься или что-то в этом роде.
— Это так.
Я вскакиваю.
— Я сейчас так взвинчена. Придержи эту мысль, пока я оббегу вокруг фонтана.
Кит смеется так сильно, что чуть не падает. Он поворачивает голову, глядя на меня, пока я совершаю круг.
— Я и забыл, какая ты странная, — говорит он, когда я сажусь обратно. — Ты как мертвый язык, знаешь это? Нет никого, похожего на тебя, и ты не похожа ни на кого.
Это хороший комплимент, вероятно, куда лучше, чем мой мозг в состоянии принять прямо сейчас.