Кабахи

— Откуда ты «Победу» достал?

— Получил по закону.

— По закону? Да ведь и у тебя, и у твоего сына уже есть по машине!

— А эту мне органы госбезопасности дали в награду — я и купил, не стал отказываться.

— Что за дела у тебя с органами госбезопасности? — подозрительно спросил Вахтанг.

Купрача посмотрел на вертел, забытый на столе, и задумчиво потер себе подбородок.

— А я семерых бандитов-кистин, скрывавшихся в лесу, примирил с советской властью.

— А с бандитами ты откуда связался?

Купрача потянулся за бутылкой и наполнил стаканы.

— Выпьем за упокой бедного Бисолты!

Вахтанг взялся за свой стакан.

— Кто это — Бисолта?

— Был у меня такой дружок.

— А при чем бандиты?

— Бисолта был кистин, один из той семерки. Я знал, где они скрываются, пошел на охоту и встретился с ними. Меня об этом наш тогдашний начальник милиции Дурмишидзе попросил.

— А чего милиция и госбезопасность нянчились с какими-то там семью кистинами?

— Не гоняться же за полдюжиной головорезов на самолетах, с атомными бомбами! А они весь район держали в страхе и несколько работников милиции убили.

— Ну и как же ты их примирил?

— Сговорился я с Бисолтой, взял с собой убойного барана, самого лучшего вина и вместе с Дурмишидзе отправился в лес. Дружок мне вполне доверял, другие, правда, подозрительно косились. Выпил я немножко и говорю тому, кто у них считался за главного: «В чем хочешь с тобой потягаюсь, — так и так мою мать, если ты меня перепьешь или переборешь!» Вскочил я и сплясал по-кистински, да так, что сам Бисолта рот разинул. А потом выхватил из кобуры мой «ТТ», подарок министра, и говорю ему: берись за свой пистолет. Стесали мы бок у дуба, отошли на сорок шагов и постреляли в цель. Ну, он тут обнял меня и сует мне свой парабеллум: «Бери, говорит, владей, ежели не отберут…»

— Сложили они оружие?

— Сложили. Рассудили, что все равно в конце концов подстрелят их, как диких зверей, в лесу — так уж лучше по доброй воле принять положенное наказание.

— А что с Бисолтой сталось?

— Бисолта не усидел в тюрьме, убежал.

— И что же?

— Да ничего. Далеко не ушел — убили при бегстве.

Вахтанг выпил «за упокой» и отставил стакан.

— Новенькую «Победу» и я хотел бы купить, да порастряс все свои деньги.

— А чем эта плоха?

— Ничем. Немножко цвет мне не нравится.

— Это дело простое. Есть у меня в Рустави знакомый человек — отведи к нему машину, он ее перекрасит в какой угодно цвет. Будет выглядеть лучше новой.

— Да, про Рустави я уже слыхал. Пока поезжу так, а потом выкрою время и съезжу туда.

— Лучше не откладывай — после будет совсем недосуг.

— Сначала я хочу с этим верзилой счеты свести.

Купрача нахмурился:

— Ты что, спятил? Не суйся смотри, во второй раз не уцелеешь!

— Убью, так его мать…

— Послушай меня, Вахтанг. Я эту породу знаю хорошо: у них в крови очень уж много железа. Если с молодым что-нибудь случится, его дед тебя и всех твоих от мала до велика передушит, как котят. Да и сам этот парень одной рукой из таких, как мы с тобой, сок выжмет.

— Все равно убью!

— Осторожней, говорю, Вахтанг! Как бы не вышло у тебя, как у того мула, что бросил ярмо и зацепил себя притыкой за шею. С этим парнем сшибаться тебе не с руки. Я и Серго хорошенько отчитал — чего он лезет, куда не просят? А на Закро ты напрасно обижаешься, он тебя от большой беды избавил. Если бы ты тогда двинул лопатой этого молодца, то сегодня был бы вместе с Бисолтой, а я тут пил бы за упокой обоих. Постой, не сходи с ума. Знаю, не боишься, но возьмись за ум, наступи себе на кишки. Видишь, какие дела твой крестный разворачивает? Неужели ты хочешь, чтобы все пошло прахом?

Вахтанг ответил не сразу. С минуту он безмолвно глядел на приятеля, потом налил себе вина, выпил одним глотком и застыл с пустым стаканом у рта.

— И так все прахом пошло…

— Почему?

— Град побил виноградники, ни одной кисти на лозах не осталось… Так какого черта… — Вахтанг оборвал и изумленно уставился на заведующего столовой.

Купрача грохотал так, что раскаты его смеха заглушали рев пьяной компании за дверью и уханье барабана Гиголы. Наконец он успокоился, перевел дух, наполнил свой стакан вином и сразу опорожнил его.

— Несколько деревень градом побито, не вся же Кахети, чудак! Ай-ай-ай! Да я вижу, эта твоя Москва совсем сбила тебя с панталыку. Ей-богу, прежде ты лучше соображал. — Купрача перегнулся к собеседнику через стол и вперил в него острый взгляд. — Вот что, — сказал он, понизив голос. — Немедленно прекрати всякие ссоры и раздоры с кем бы там ни было. До того, как откроется в Телави ваша винная торговля, есть еще время. Сейчас для тебя самое главное — не упустить своей выгоды на теперешнем месте. Сушилка — хорошая дойная корова. Можешь доить ее до тех пор, пока молоко не пересохнет. Дядя Нико не зря посадил тебя туда заведующим. Пользуйся сам и ему пользу приноси. Никто с тебя ответа не спросит: прежний заведующий сам себе не враг, да и весовщики себя запросто в руки прокуратуре не отдадут. Знаю я Бочоночка, он подгребать к себе не дурак, да безмозгл. Эх, как говорится, кому бог дал плов, а кому аппетит! Там в сушилке десятки тонн пшеницы, не проведенные по документам. А скоро и кукуруза подоспеет. Вывози, сколько сумеешь. Если слишком много выберешь — взвесят, составят протокол и спишут, потому что зерно в сушке убавляет вес.

Купрача потянулся за шашлыком, потом отставил пустую бутылку и взялся за новую.

— Помни одно — это главная твоя мудрость: прячь клыки, пока их у тебя не выдернули. Старайся всем улыбаться, наше ремесло такое. Хочешь рыбкой лакомиться — не гнушайся ноги в реке замочить.

— А ты? Почему ты клыков не прячешь? Думаешь, они У тебя короче моих?

— Жизнь — театр, а мы все-артисты. Для моей роли ты не годишься.

Долго смотрел Вахтанг на свой полный стакан и молчал.

— Хорошо, постараюсь запомнить эту твою мудрость и клыков не показывать. Но помни: придет и мой час.

— Вот это умно! А теперь я хочу дать тебе еще один совет. Правда, машина у тебя есть, но все же от Телави до Чалиспири расстояние изрядное. Может случиться, что Лопота вздуется, и ты застрянешь, как в прошлый раз Серго, посередине русла.

Вахтанг оживился.

— Говорят, Хатилеция перевел через Лопоту осетинок и одну таки пустил по волнам?..

— Верно. Серго рассказывает, что он и его товарищи еле выловили ее из потока. Наглоталась воды, несчастная, но все же спаслась.

— А сам Хатилеция?

— Стоял на берегу и считал деньги.

Вахтанг хрипел, держась за бока:

— Ох и хитрюга, ох и вредный старик!

— Поумнее нас с тобой: не пашет, не сеет, а время проводит так, что позавидуешь.

Когда заведующий сушилкой перестал смеяться, заведующий столовой продолжал:

— Так вот, я говорил… Иной раз, может, придется тебе переночевать здесь, в деревне. Постой, что ты, как сухая краюха, все норовишь встать у меня поперек горла! Ты меня пойми — дом мой можешь считать за свой собственный, но подумай сам, дело ведь щекотливое, сколько может получиться неловкости и неудобств и для тебя, и для меня, и для дяди Нико!.. А я вот что тебе скажу. Наскида боится, как бы у него не отобрали дом. В райком, оказывается, поступили информации, и Наскиду крепко прижало. Сейчас он бегает как угорелый, ищет покупателя. Я тебе устрою этот дом за полцены.