Как достать архимага

— Княжна Блохина Тамара Юрьевна!

Маг еще больше удивился, смотрел на меня во все глаза, не скрывая иронию. Я качнул головой, отвечая на его мысль: нет, я ее не знаю.

— Выяснять, зачем ты это сделал, я сейчас не собираюсь. Марк Семенович, окажите честь, закройте его в камеру до выяснения обстоятельств.

Затем вышел на центр площади и, усилив магией голос, сказал:

— Уважаемые жители города! Коронация проходит в плановом порядке. Никаких монстров нет. Кристалл передачи изображения был с дефектом. Прошу всех привести площадь в порядок и продолжить просмотр. Живо.

При первых звуках моего голоса люди останавливались, вглядывались в мою фигуру, заинтересованно прислушиваясь. А, осознав, кто именно это говорил, быстро начали действовать. Вилы были мгновенно выброшены, факелы потушены, а столы возвращены в прежнее положение.

Хватило всего трех минут, чтобы на площади воцарился мир и порядок. И меня совершенно не смущали их натянутые улыбки.

Пока все это происходило, студента уже забрали дежурные гвардейцы, и мы с Марком смогли со спокойной душой вернуться в зал.

— Прошу, господин архиепископ, продолжайте. Прошу прощения за эту нелепую заминку, произошло досадное недоразумение.

Я широко улыбнулся Виктору Ивановичу, и тот едва заметно кивнул. Гости ожили и опустились на свои места. Радонец вздохнул и снова начал читать свою семиминутную молитву.

Все продолжилось практически с того же места, где нас так грубо прервали.

Пока я слушал монотонное бормотание Радонца, мысленно подсчитывал расходы на ремонт коридора. Цифра получалась весьма неприятная, что не добавило мне настроения.

Впрочем, едва корона заняла свое законное место, я выдохнул. Теперь Виктор Иванович Мережковский, принявший имя Георга Пятого, стал императором Объединенной Московии.

Дело сделано.

Перед глазами проносились поля и реки, мимо которых меня должен был везти возница. Я прикрыл глаза, чтобы образ уплотнился. Всего-то нужно выйти на улицу и…

— И что ты будешь делать со своим сыном?

Я от души выругался.

— Марк, да он мой сын, как из тебя знойная красотка.

— И все же?

— Ты послал за Блохиной? — мечта о поездке укатила от меня с громким хохотом пьяного возницы.

— Конечно, мне самому интересно, кто она и почему назвала сыну твое имя.

— Мне больше любопытно, почему этот так называемый сын даже не в курсе, кто я. Образование стало совсем ни к черту.

Мысль о чужом сыне напомнила, что у меня еще не проверена история с книгой о моей жизни. Поморщившись, я махнул в сторону своего кабинета. Если нужно подождать явления матери студента, почему бы не сделать это со всем комфортом?

Мережковский сейчас собирает министров, которые вчера присягнули ему на верность, раздает грамоты и приказы о наделах с должностями, а я в таком не имею ни малейшего желания участвовать. Все эти подобострастные лица, принявшие правильную сторону, улыбки от звона золотых монет на счету и новые, новые, новые проблемы.

— Ты точно не знаешь эту Блохину?

Марк все не унимался. Мы уже дошли до кабинета, крикнули прислугу принести нам чай и устроились на креслах, сев друг напротив друга.

— Фамилию точно такую не знаю.

— Может, сменила? Прячется от свирепого господина архимага, — Бережной скорчил злую мину.

— И что? Сын-то ее для чего приперся и чуть не сорвал коронацию? Мотив какой?

— Отсутствие мозгов, скорее всего.

— Тогда точно не мой сын. Мой бы зачаровал стулья, чтобы наши гости не смогли на них сесть.

— Не обязательно, чтобы он повторял твои студенческие подвиги, — хохотнул Марк. — Пока ты не вышел, он сказал, что коронацию подстроили враги, а на троне на самом деле шпион. Я так удивился, что не убил его сразу.

— Дождемся Блохину, может, у них в роду проблемы с головой — это семейное?

Ждать нам пришлось около сорока минут. Чтобы не вызвать очередной обморок, я надел личину. Так есть хоть небольшой шанс нормально поговорить.

Наконец, двери распахнулись и два бравых стражника буквально внесли в кабинет женщину средних лет. Она уже знала, к кому ее ведут, и отчаянно сопротивлялась этому, костеря всех направо и налево.

— Гражданка Блохина Тамара Юрьевна по вашему приказанию доставлена! Разрешите идти?

— Разрешаю. Но впредь, когда вас отправляют за дамой, дождитесь, чтобы она сначала оделась. Дайте ей свой плащ!

Упомянутая Тамара Юрьевна стояла, ни жива, ни мертва, пытаясь прикрыть свое скромное одеяние. Скромное по количеству ткани. Получив плащ гвардейца, Блохина словно выпила храброй воды и едва не набросилась на них с кулаками.

— Мерзавцы! Вытащили меня из постели! Да я жаловаться буду! Через весь город меня! Княжну! Как распутную девку!

Она стукнула по груди стражника и тут же отдернула руку.

— Ай! — она прижала к груди ушибленные пальцы.

Думаю, пора прекращать этот балаган. Я отпустил гвардейцев и с любопытством уставился на женщину. Ее лицо мне точно было не знакомо. Русые до плеч волосы, серые глаза, вздернутый нос, простоватая фигура — совершенно не в моем вкусе.

— Расскажите мне, госпожа Блохина, каким образом ваш сын решил, что Соколов Алексей Николаевич — его отец?

Тамара Юрьевна распахнула рот, набрала в грудь воздуха и тут же его захлопнула.

— Я жду, госпожа Блохина.

— Я буду разговаривать только с главным архимагом. Он отец мальчика.

— И как же вы познакомились с главным архимагом?

Марк слушал мои вопросы, и я видел, как маска безразличия едва не трескалась на его лице от сдерживаемого хохота.

Блохина скорчила обиженную мину.

— Кому до этого дело?

— Мне. Решается вопрос с мерой наказания вашему сыну. Как его зовут, кстати?

— Илья Алексеевич Блохин.

— А Блохина — ваша фамилия по матери?

Я спрашивал не просто так, а искренне желал докопаться до правды. В том, что я не спал с этой женщиной, сомнений не было. Я бы точно ее запомнил.