Как достать архимага

Меня обуяло стойкое желание взглянуть каждому из них в глаза, а потом долго и с удовольствием допрашивать. Но для начала необходимо прочитать и остальной текст. Чуйка упорно подсказывала мне, что тут дело гораздо интереснее, чем кажется на первый взгляд.

Или к автору заглянуть? Даже не знаю, что выбрать, все варианты такие уж слишком вкусные.

Впрочем, мучился я недолго и уже через десять минут заходил в новёхонькую ресторацию. Гордое название «Выбор императора» мне приглянулось еще месяц назад, да все времени зайти не было.

Вышколенный персонал хоть и побледнел, но дело свое знал. Жаркое из птицы, горячая картошка и закуски появились на моем столе буквально через десять минут. Чуть ранее мне уже принесли графин с квасом. В общем, сделали все, чтобы я был доволен.

Я же почти не замечал этого, погрузившись в увлекательный пересказ моей собственной жизни. Причем действительно, крайне занимательно получилось, я пару раз даже вилкой мимо тарелки промахнулся. Неизвестный мне Артур Сербский словно постоянно был рядом во время всех событий.

Нет, это точно не мог ему никто рассказать. Такую информацию, да в таких подробностях видел только император и начальник тайной службы. Единственное, что до сих пор держало меня в ресторации, так это авторские приписки в конце каждой истории: «Не подтверждено. Миф.»

Но с Сербским я все равно захотел познакомиться.

* * *

Через сорок минут я знал про автора все: и настоящее имя, и адрес, и даты жизни. Сербским, точнее Фоминым Николаем, оказался дворцовый писарь. Маленький, незаметный человек, через которого проходили все сведения начиная от закупки белья императору, до приказов к началу войны.

Каждого кандидата в писари я проверял лично, накладывал печати верности. И в Фомине был абсолютно уверен. Так как же получилось, что это просочилось наружу? Да хрен с этим, как книгу-то издали? Куда смотрела типография?!

Я перелистывал страницы, теряясь в догадках, но доев роскошный обед, поднялся и решил лично спросить у главного редактора, как все это получилось. Не люблю чего-то не знать, а больше — не понимать.

Частная типография «Белянский и Ко» располагалась в том районе столицы, куда просто так заглядывать прилично одетый аристократ не стал бы, справедливо опасаясь за свою жизнь. Давно хотел привести тут все в порядок, да как-то руки не доходили. То нападение на императора, то внешняя разведка какую-нибудь хрень найдет, то титулованного дворянина в постели у чужой жены без штанов поймают. Дела деликатные, требующие ювелирной работы и прорву времени.

Низкорослые здания, гнилые заборы, грязь и ощущение тоски на языке — вот что меня встретило в районе с поэтическим названием Яблоневый. Мои зачарованные ботинки с легкостью отталкивали нечистоты, и я спокойно дошел до нужного здания. На вид оно было построено, еще когда я мальчуганом с деревянной лошадкой по усадьбе родителей скакал.

Взгляд цеплялся за облупленную краску, покосившееся крыльцо и выбитые стекла. Сквозь них ярко горел свет, несмотря на поднявшееся солнце. До ушей долетел звук работающих станков, разговоры работников и ругань какого-то деда. Пахло свежей типографской краской, скошенной травой и почему-то горелым.

Хлипкая дверь развалилась от одного прикосновения, и я вошел в здание. На меня никто не обращал внимания, занятые своим делом. Правильно ведь чай сам себя не попьет. А именно этим сейчас и занимались разношерстные сотрудники.

— Кто здесь главный? — громко спросил я, обращаясь ко всем сразу.

— Да, вон он, на втором этаже, — сидящий вполоборота мужчина в застиранной робе, махнул на лестницу. — Все ждем, когда он от своего крика лопнет.

— Спасибо. Попробую это устроить, — ответил я.

Плюшка, которую работяга держал в руке, замерла на полпути ко рту. Мужчина быстро обернулся и выпучил на меня глаза. Я уже подумал, что он в обморок хлопнется, но нет, застыл статуей. Только выпечка мелко подрагивала в пальцах.

— Вы сидите, сидите, не отвлекайтесь, — кивнул я ему, обходя небольшой столик, за которым он сидел с коллегами.

Те сразу поняли, кто к ним пришел и сейчас пытались слиться со стеной, и у них это даже получилось.

Спокойно поднявшись по лестнице и ориентируясь на вопли, к слову, не сильно витиеватых, я остановился за спиной главного этой шарашкиной конторы. Ничем не примечательный лысоватый мужчина с кудрями на затылке, в плохо сидящем костюме и ростом с полтора метра.

— Это вы тут главный? — спросил я.

— А кто спрашивает?! — не снижая голоса, главред развернулся на каблуках.

Его взгляд уперся мне в грудь и медленно пополз вверх. И чем выше он поднимался, тем зеленее становилось его и без того зеленое лицо, постоянно сидящего в кабинете человека.

— Вам бы чаще на свежем воздухе бывать, — заметил я. — Где мы можем поговорить?

— Э-э-э…

— Да, все верно, меня зовут Алексей Николаевич Соколов, и мне очень интересно, кто пропустил в печать вот это произведение, — я вытащил из кармана томик мифа и легенд.

— Э-э-э?..

— Можете называть господин архимаг, это дозволяется. Так где ваш кабинет?

— Э-э-э!

— Еще одно «э-э-э», и я испепелю вас, вместе со всей типографией.

Главред икнул, оттянул пальцем ворот тугой рубашки, снова икнул и указал вправо.

— Там, — проблеял он.

Кабинет произвел на меня неизгладимое впечатление: стопки книг почти до потолка, пачки бумаги, сложенные пирамидой, и банки с краской, занимавшие всю стену.

— Мне повторить вопрос или вы его помните? — спросил я, смахивая пыль с кресла для посетителей.

— Помню.

Я внимательно смотрел на главу типографии, ожидая его ответа. Тот не торопился, кося левым глазом в сторону окна.

— Прыгать не советую, второй этаж, ноги сломаете, а отвечать все равно придется. Давайте, выкладывайте все, как на духу. Я пришел за информацией, убивать вас я не собираюсь. Пока.

— Можно ваш экземпляр? — упавшим голосом попросил он.

Книга легла на стол и с щелчком полетела в руки главреду. Тот опасливо взял ее, раскрыл на последней странице и начал изучать, беззвучно шевеля губами. Наконец, он еле слышно выдохнул и поднял на меня глаза.

— Это напечатали три года назад, вот дата. Ответственный за тираж Фомин Олег Николаевич. Пришел и почти сразу уволился. За все время только это и напечатал.

— Именно, Олег Николаевич? Не Николай Петрович?

— Да, именно Олег.

Интересное дело получается, сын писаря издал то, что не должен был знать. Тут два варианта: либо отец ему записи свои оставил, добытые незаконным путем, либо просто рассказывал, как сказки на ночь. Я склонялся к первому варианту, уж слишком подробно все было описано.