Как пальцы в воде
Шрифт:
– Если ты не хочешь обращаться в полицию… Хотя с этим я, в принципе, согласен. Можно обратиться к какому-нибудь хакеру и взломать необходимую базу данных.
– Джеймс, ты же читал анонимку. Разве ее автор похож на дебила?
– Но проверить-то не мешает?
– Согласен, но у нас нет времени. Такая проверка займет не один день. И когда ты меня спросил о перчатках, ты сам-то, хотя бы сейчас понимаешь абсурдность своего вопроса? Как ты себе представляешь такую картину?.. Сижу я за кофейным столиком, просматриваю почту, и вдруг меня озаряет: а не надеть ли мне латексные перчатки?..
– Да, признаю… сморозил глупость. Не будем об этом, – Локхарт обаятельно улыбнулся. – Налей мне лучше бурбона.
Через пару минут, пригубив виски, Джеймс выстрелил чередой вопросов:
– Что делать-то будем? Ты же что-то уже надумал? И куда ты ездил сегодня днем?
– В Лондоне я ничего не смог разузнать, но я звонил Максу Адлеру. Он пообещал проконсультироваться с одним своим приятелем из отдела поведенческой психологии Полицейского департамента. В общем, любой более-менее хороший специалист может составить примерный психологический портрет шантажиста. Ну а я, исходя из составленного профиля, подумаю, кто может быть этим анонимом.
– Ну и что дальше?
– Пока не знаю. А у тебя есть другое предложение?
Джеймс молчал, задумчиво глядя на бокал с алкоголем.
– Что я могу тебе на это ответить? Ты мне сказал об этом письме десять минут назад. – Он чуть возмущенно пожал плечами. – Подумаю… хотя даже не представляю, что можно предпринять. Может, когда получим вторую анонимку, сможем выработать какое-либо приемлемое решение…
– Какое? – раздраженно спросил Дэвид, подойдя к окну. И вновь, глядя на свой сад, окутанный бархатными сумерками, он почувствовал волну ненависти, ярости и страха. Несовместимое, казалось бы, сочетание эмоций, но не такое уж и невозможное для некоторых людей.
– Ты, очевидно, знаешь шантажиста, – чуть повеселев, заметил Джеймс.
– Ну и что? – С надеждой в голосе произнес Дэвид, повернувшись от окна. – Как это может помочь?
– Пока не знаю.
– Чему же ты тогда радуешься? – обиженно спросил Старлингтон.
– У меня появились некоторые соображения. – Он встал из-за письменного стола и подошел к расстроенному мужчине. – Пойдем присядем. Только тебе не мешает взять себя в руки. Раздражение никогда еще не помогало в решении проблем.
Дэвид угрюмо молчал, уставившись в окно. Затем обычным тоном резюмировал:
– Ты прав. – Отвернувшись от картины вечернего сада, он прошел в другой конец комнаты и расположился в широком низком кресле за кофейным столиком.
Джеймс, не забыв захватить с собой бутылки с бурбоном и скотчем, уселся в кресло напротив. Затем, скептически посмотрев на любовника, спросил:
– Может, принести лед?
– Пожалуй, да, – ответил Старлингтон после некоторого раздумья. – Не следовало бы напиваться.
Джеймс многозначительно хмыкнул, воздержавшись от комментариев, и направился к барной стойке. Открыв небольшой льдогенератор и положив щипцами несколько кубиков льда в хрустальную креманку, он возвратился назад и, разложив
лед по хайболам, наполнил их алкоголем. Глотнув золотисто-янтарный напиток и откинувшись на спинку кресла, Локхарт сказал:– Несмотря на эту неприятную ситуацию, у нас есть возможности ее переломить…
– Каким образом? – прервал его Дэвид, вновь прибегнув к агрессивному тону.
– Если ты не будешь меня перебивать – у меня будет шанс высказать свои соображения.
– Извини, – виновато ответил Старлингтон, сделав большой глоток спиртного.
– Во-первых, насколько мне известно, шантаж – это преступление одиночек.
– Не всегда.
– Но, во всяком случае, групповой шантаж менее распространен. Согласен?
– Пожалуй.
– Двое не самых, надеюсь, глупых мужчин смогут противостоять одному умному?
– А может, он или она умнее десятка таких, как мы с тобою?
– Если бы это было так – ему или ей не пришлось бы прибегать к такому методу обогащения.
– А если предполагается иное?
– Например?
– Допустим, услуга или информация?
– Все может быть, – задумчиво промолвил Джеймс. – Если верить Александру Дюма, то за большие услуги можно рассчитаться только неблагодарностью. И улыбнувшись, заметил: – А знаешь, эта анонимка, похоже, нас прилично взбодрила. Даже стало как-то интересно: ощущаю себя героем детектива.
– Еще бы… К тебе-то эта история не имеет прямого отношения, – обиженно скривил полные губы Старлингтон. – Но я не могу разделить твою радость.
– Дэвид, я только пытаюсь настроить тебя на достойное противостояние, даже на борьбу, которая должна увенчаться нашей, слышишь! Нашей победой! Может, я выбрал не самый лучший способ… Но ты размяк, раскис, как…
– Это я раскис? Я зол, раздражен, но не потерял самообладание, – решительно заявил Старлингтон.
Джеймс мысленно себе поаплодировал: его тактика сработала – Дэвид не терпел критику в свой адрес, и особенно если та попадала в цель. Вот теперь можно было надеяться, что их беседа будет более конструктивной.
– Возможно, мне это показалось, – примирительно согласился он.
– Так ты думаешь, я знаю шантажистку?
– Уверен, она состоит членом местного «змеиного» клуба.
– Я тоже это подозреваю, – полные губы Дэвида вновь скривились, но уже презрительно и гневно. – Это уже кое-что.
– Ладно, я не спрашиваю тебя ни о чем… Но ты сам-то предполагаешь, что имеет в виду шантажистка?
– Точно не уверен. Но предположения есть, – тихо проговорил Дэвид и замолчал, а затем, слегка смущаясь, еще тише произнес: – Мне нужно хорошо подумать, да и память свою хорошенько напрячь.
– Должны, наверно, существовать и компьютерные программы – анализаторы такого рода писем?
– Разумеется. Полагаю, полицейские психологи руководствуются выводами подобных программ. Но мнение одушевленного последователя Фрейда нам тоже не помешает.
– Неужели ты сомневаешься в наших способностях? – иронично спросил Джеймс.
– Нет, конечно!
– Так почему мы должны омрачать такой вечер? Ты уже забыл?..
Удивленно посмотрев на Локхарта, Дэвид вдруг вспомнил об их годовщине и звонко хлопнул себя по лбу.