Как приручить Обскура

Грейвз обнял его, прижал голову к своей груди. Упёрся подбородком в макушку, так и не сказав ни слова. Расслабленная нега покинула его почти сразу. Казалось, время уплывало сквозь пальцы, и пока он ничего не делает, Гриндевальд набирает силу. Как будто Гриндевальд был каким-то яблоком, висящим на ветке и разбухающим от солнечных лучей.

Криденс что-то почувствовал, встревожился.

— Что-то случилось?..

— Нет, мой хороший, — тихо сказал Грейвз. — Просто думал о том, что нужно делать дальше. Поговорим позже. Пока просто лежи.

— Вас что-то беспокоит, — пробормотал тот.

— Потом, Криденс, — повторил Грейвз, не открывая глаз. — Помолчи.

Тот недовольно вздохнул, прильнул к нему, но не успокоился.

— У вас сердце стучит… почему так быстро?.. — пробормотал он.

Потому что мне страшно за тебя, — подумал Грейвз, а вслух ответил:

— Криденс, ещё одно слово — и я вспомню, что ты боишься щекотки.

Несколько минут Криденс явственно боролся с искушением: сказать что-нибудь и проверить, выполнит ли Грейвз угрозу — или испугаться щекотки и промолчать. Грейвз лежал, ждал и ухмылялся. По ритму дыхания он знал, что тот ведёт внутри себя какой-то оживлённый диалог. Персивалю было страшно жаль, что этого нельзя услышать. Наверняка хохотал бы до слёз, если бы слышал.

Криденс сопел и сомневался долго, минут пять. Потом решился, на всякий случай плотно прижав локти к бокам:

— Вы не станете, — с робкой дерзостью заявил он. — Я вас тогда лягну… нечаянно.

— Это целых восемь слов, Криденс, — Грейвз, сдерживая хищную усмешку, провёл ладонью ему по спине от шеи до крестца. Криденс предсказуемо напрягся, затаил дыхание. Забравшись рукой под пижаму, Персиваль медленно прошагал кончиками пальцев обратно, от крестца до шеи, по твёрдым позвонкам.

— Совсем не щекотно, — нахально заявил Криденс, но локти к бокам прижал крепче.

— Сейчас будет, — пообещал Грейвз, отвлекая его скользящими кругами и волнами по спине.

— На самом деле вы не умеете щекота…

Криденс натурально взвизгнул и вырвался из объятий, когда Грейвз, незаметно подобравшись к боку, легонько тронул его ниже локтя в подреберье.

— На самом деле — умею, — сказал Грейвз, глядя на сердито сверкающего глазами Криденса.

— Я тоже умею, — с угрозой заявил тот.

Грейвз пожал плечами, изображая лицом сочувствие:

— Вот только я не боюсь.

Криденс недоверчиво насупился:

— Так не бывает.

— Проверь, — предложил Грейвз и даже перевернулся на спину, положив руки под голову. Криденс проверил тщательно, несколько раз, сунув руку под одеяло — и рёбра, и бока, и подмышки, и живот, обиженно расстраиваясь каждый раз, когда оказывалось, что Грейвз не реагирует ни на лёгкие касания, ни на сильные, ни на внезапные тычки пальцем. Персиваль только посмеивался, глядя в его разочарованное лицо. Потом пришлось как следует зацеловать мальчишку, чтобы тот перестал обижаться, и это задержало их в постели ещё минимум на полчаса.

— Ты нужен ему, и он придёт за тобой, — сказал Грейвз.

Они сидели в саду на старых качелях, подвешенных к раскидистой мощной липе. Скрестив вытянутые ноги, Грейвз тихонько покачивал широкую доску, отталкиваясь носком от земли. Мартовское солнце было ласковым. Финли копался неподалёку в кустах роз, вполголоса бормоча какую-то песенку. Криденс держал у груди Хоуп, она клевала его в подбородок и хлопала крылышками, напрашиваясь на внимание.

— Вы хотите его убить?.. — спросил Криденс.

— Очень хотел бы, — сказал Персиваль, прислоняясь плечом к канату, который держал качели. — Но мне выгоднее вернуться в Америку вместе с ним. Тогда я смогу восстановить своё положение.

— А если он не узнает, где я? — спросил Криденс.

— Он узнает, — спокойно сказал Грейвз. — Он очень умный и очень опасный человек. Ему наверняка известно, что я в Англии — я не скрывался. Когда до него дойдут слухи о том, что произошло здесь, он заинтересуется совпадением.

— Это будет скоро?..

— Возможно. Поэтому мы должны обсудить, что нам делать, когда это произойдёт — и что делать тебе, если… случится что-то незапланированное.

— Я не буду его слушаться, — твёрдо сказал Криденс.

— Не надо его недооценивать, мальчик мой, — Грейвз погладил его по затылку, по отросшим волосам, которые почти закрывали шею. — Я тоже не хотел проигрывать ему, но проиграл.

— Вы говорили, что я сильнее любого волшебника.

— Но не умнее и не опытнее, — сказал Грейвз. — Только силой его не победить.

— Тогда что мы будем делать?..

— Он придёт за тобой лично, — сказал Грейвз, опуская руку. — Он знает, что ты силён, и не отправит своих людей умирать. Он постарается подчинить тебя, предложить тебе что-то важное, обмануть или запугать.

— Всё, что мне нужно, можете дать только вы, — серьёзно сказал Криденс. — У него ничего нет для меня.

— У каждого из нас есть слабости, — ответил Грейвз. — Он узнает твои, и сопротивляться ему будет сложно. Помни, что нельзя верить ничему, что он говорит. Этот человек одержим властью. Он фанатик, который хочет разрушить старый порядок вещей, чтобы создать новый. Ради своей цели он скажет всё, что угодно, и пойдёт как угодно далеко. Поэтому…

Он скрестил руки на груди, посмотрел вдаль, мимо дома, на черепичные крыши города, на дымок, плывущий из труб. На мирную идиллическую картину, которая вряд ли долго будет услаждать его взгляд.

— Поэтому мы заставим его прийти за тобой поскорее.

— Что?.. — Криденс поднял голову и ойкнул, когда окками клюнула его в шею.

— Я дам ему знать, где искать тебя, — сказал Грейвз. — Когда он придёт — мы встретим его.

— Это опасно?..

— Очень, — ответил Грейвз. — Но не для тебя. Ты нужен ему живым, тебя он не тронет.

— А вас?..

Персиваль вздохнул, посмотрел на него, не скрываясь.

— Я довольно часто вмешивался в его политические планы, — сказал он. — Мы давно были знакомы… заочно. Именно поэтому он решил притвориться именно мной. Это личное. Четыре месяца, что я был в плену, а он занимал моё место, он готовил почву для того, что произошло в декабре. Ему не удалось выполнить свой план в точности. Финалом должно было стать обрушение небоскрёба, которое похоронило бы всю верхушку магического общества. Кроме того, он спровоцировал нарушение Статута и панику среди не-магов. В этой ситуации к власти должен был бы прийти Нокс Валентайн — человек, которого Гриндевальд выбрал мне в преемники. Занимаясь внутренними проблемами, Америка была бы лишена возможности вмешиваться в события в Европе, как это было, пока я занимал должность главы магической безопасности. Отчасти ему удалось добиться успеха.