Как Рорика Рагнарссона подстрелили

– Благодарю, - сказал Рорик.
– Вкусно.

Выпил напиток одним глотком, протянул обратно пустой стакан.

– Однако пиво я люблю больше, - сказал Рорик.

Торио нахмурился, и Рорик понял, что такую привязанность тот не одобряет.

– Сколько тебе лет, юноша?

– Какая разница?
– удивился Рорик.

Он вспомнил, что кто-то рассказывал, что у черноголовых гоблинов есть обычай считать, сколько полных лет каждый гоблин прожил на свете, а если кто не помнит в точности свой срок, тот дурак. Но про йотунов никто ничего такого не говорил, про йотунов говорят, что у них бабу положено накормить перед тем, как трахнуть, иначе будет сопротивляться, а другие их обычаи людям неведомы, потому что кому какое дело, каковы обычаи дикарей? Впрочем, Рорику теперь есть дело. Надо же было так угораздить - угодил в йотунский загробный мир! Небось, йотунская валькирия обожралась мухоморами сверх меры и забрала воина не той армии, вот тупая сука!

За дверью послышались легкие шаги, будто ребенок топает. Шаги приблизились, стало видно, кто топает - молодая йотунская девица, широкомордая и говноглазая, но в целом не очень страшная. Обычно у йотунских девиц кожа такая, будто они ежедневно трутся мордами о стиральные доски, а у этой кожа как у нормальной девицы, Рорик даже подумал, что такую можно даже поцеловать, если зажмуриться. Одета девица в такую же рубаху со штанами и поясом, как у Торио и у Рорика, это странно - если мужики и бабы наряжаются одинаково, это неудобно, легко оконфузиться, когда перепьешь. Хотя нет, у нее вышивка другая, должно быть, особая женская. Надо будет запомнить, чтобы не перепутать, когда придет время.

Девица бросила на Рорика любопытствующий взгляд, сложила руки перед грудью и поклонилась, но не так, как кланяется тир гостю хозяина, а иначе, с прямой спиной и менее глубоко.

– Это моя дочь, - сообщил Торио.
– Ее зовут Шика.

Олениха, понял Рорик. Не самое плохое имя, почти как у людей.

– Она станет твоей женой, - продолжил Торио.

– Какого хера?
– удивился Рорик.
– Разве было такое пророчество?

От последнего вопроса Торио развеселился, стал смеяться, и Шика тоже захихикала, тоненько и мелодично. А не такая уж она и страшная! Руки-ноги изящные, не кривые, морда непривычных очертаний, но в целом не уродина. Нехорошо, правда, что очертания туловища под рубахой не разглядеть, как бы не оказалась тощая, как коза...

– Можно и так сказать, что пророчество, - сказал Торио, когда перестал смеяться.
– Каждое мое слово в некотором смысле пророчество, потому что все происходит в соответствии с моей волей, выраженной в словах. Знай, Рорик, что ты избран из всех мужчин всех времен и народов, чтобы стать мужем моей дочери. Бог Интеллект призвал Шику к себе, совершил над ней ритуал, познал ее душу и выбрал самого подходящего мужа из всех, что рождались в тысяче миров за все времена.

– Что ты несешь?
– удивился Рорик.
– Какая тысяча миров? Миров всего семь, и каждый ребенок знает их поименно, вот, слушай: Мидгард, Асгард, Эльфхейм, Нифльхейм, Йотунхейм... черт, последние два забыл. Что ты сделал с моей памятью, колдун?

Произнеся последнее слово, Рорик испугался, как бы колдун не обиделся, что его назвали колдуном. Но Торио не обиделся, принял как должное.

– Это обычное дело, - сказал он.
– У тех, кого Интеллект приносит в мой мир, память всегда нарушена, потому что Интеллект забирает только тех, кому суждено умереть, за минуту до гибели, а это как-то влияет на память, я точно не знаю, как именно.

– Почему так?
– удивился Рорик.

– Потому что Интеллекту предначертано так поступать, - объяснил Торио.
– Если он заберет кого-то иного, нарушатся пророчества, изменится история вселенной и всем станет плохо.

– Разве напророченная история хороша?
– удивился Рорик в очередной раз и подумал, что удивление в этом мире, должно быть, станет привычным чувством.
– Я полагаю, что если рагнарек не состоится, хуже оттого станет только йотунам. Ой, прости, теперь понял.

Торио недоуменно нахмурился, он, похоже, ничего не знает о рагнареке и о месте и роли в нем йотунов. Невежественный он какой-то, не как нормальные колдуны.

– Однако любопытно, - сказал Рорик.
– Когда я был ребенком, отец возил меня в Трондхейм на ярмарку, там была колдунья из вашего народа, она нагадала, что мне суждено умереть и воскреснуть. Якобы я уйду в страну мертвых, поживу там какое-то время, а потом вернусь, женюсь и родится у меня дочь по имени Вигдис, о которой будет сложена сага. Я тогда подумал, что это иносказание, то ли я тяжелую рану получу, то ли еще что, а теперь вон как выходит.

– Из моей страны не возвращаются, - сказал Торио.

– Почему?
– спросил Рорик.

– Во-первых, из нее нет выхода, - сказал Торио.
– Шика тебе покажет, сам убедишься. А во-вторых, тебе нет причин покидать мою страну, ибо здесь все счастливы.

– Да ну?
– не поверил Рорик.

– Ну да, - подтвердил Торио.
– Шика, ты счастлива?

– Да, папенька, - ответила Шика, мило улыбнулась и подмигнула Рорику тем глазом, который ее отцу не виден.

Рорик тоже улыбнулся в ответ, это получилось само собой, сначала улыбнулся, и только потом понял, что улыбается.

– Я гляжу, у вас все в порядке, вы друг другу приглянулись, - сказал Торио.
– Свадьбу сыграем на закате.

– А когда сегодня закат?
– спросила Шика.

– Когда Интеллект все подготовит, тогда и закат, - ответил Торио.
– Слушай меня, Рорик, и запоминай, ибо повторять сказанное я не намерен. Первый закон моей страны я тебе уже назвал: вся власть принадлежит мне и все происходит по моей воле. Уразумел?

– Да, я понял, ты конунг, - кивнул Рорик.

– Второй закон, - продолжил Торио.
– Все мы в этой стране одна семья. Все, кого ты встретишь, или мои дети, или их супруги. Относись к ним с должным уважением и не обижай. Уразумел?

– Угу, - кивнул Рорик.
– А третий закон какой?

– Никакой, - сказал Торио.
– Третьего закона нет, их всего два.

– Странные дела у вас творятся, - сказал Рорик.
– Никогда не слышал, чтобы в какой-то стране было два закона. Закон либо один, как у нас, викингов, либо три, как у русалок и кикимор, либо десять, как у евреев, либо несметная туча, как у гоблинов. А чтобы ровно два, такого не бывает.

– Бывает, - возразил Торио.
– Количество законов не имеет значения, важен только общий смысл, а не то, на сколько частей его делят.

– Может, и так, - пожал плечами Рорик.
– Слушай, а ты не знаешь, почему нельзя варить козленка в молоке его матери?

– Чего?
– не понял Торио.

– Есть у евреев такое поверье, - стал объяснять Рорик, - что козленка нельзя варить в молоке его матери. Говорят, от этого пропадает удача. Знаешь, почему?

– Не знаю, - покачал головой Торио.
– Впервые слышу. Кому вообще могло придти в голову сварить козленка в молоке его матери?

– Может, имеется в виду соус на молоке?
– предположила Шика.
– Это может получиться вкусно, надо попробовать.

– Так, интеллект!
– выкрикнул вдруг Торио.
– Почему козленка нельзя варить в молоке его матери?

Он сделал такое лицо, какое делают шаманы, когда прислушиваются к голосам из нижнего мира. Послушал-послушал и сказал:

– Это глупое суеверие, не бери в голову.

– То есть, такой поступок не отвращает удачу?
– уточнил Рорик.

– Вроде да, - сказал Торио.

– Ну и ладно, - сказал Рорик.
– Пойду, выйду из дома, полью какое-нибудь дерево.

– Почему ты желаешь полить дерево?
– удивился Торио.
– Это обычай твоего народа?